Илона Романова - Иллюзия обмана

— Сейчас?

— Давай руку… Я не буду быстро бежать.

Какая тут усталость, какая больная нога? Хаймер вскочил. На мгновение сунул голову в комнату:

— Мы скоро вернёмся! — сообщил он. — Надеюсь… — добавил самому себе.

Давным-давно Первооткрыватель не пускался в путь с такой лёгкостью.

— Дверь-то что не закрыли, хорошие мои! — проворковала тётушка Шалук. — Я так понимаю, что с обедом их ждать бесполезно…

III

Исулолгда шла, как будто не касаясь земли. Так обычно ходили дюксы. Первооткрыватель едва поспевал за дочерью, безошибочно чувствовавшей дорогу. Сам же он двигался вперёд, доверившись её чутью. Впрочем, привычный взгляд учёного холодно фиксировал смену ландшафта, а память отмечала ориентиры.

Прошло чуть больше часа, и Хаймер подумал, что даже не спросил, далеко ли им идти.

— Уже близко, — услышал он безмолвный ответ.

Действительно, проскользнув в небольшой грот, а точнее — узкий каменистый тоннель, путешественники вышли прямо в Мерцающие Проходы. В другой раз Первооткрыватель не преминул бы исследовать здесь каждый камень, особенно чёрную глыбу, лежавшую у истока водопада. Нынче он даже не заметил, что переливающиеся всеми цветами радуги струи текут снизу вверх. Даже на лежбиков, во все глаза глядевших на гостей, он не обратил должного внимания. Лишь почтительно поклонился, и пошёл дальше. С того момента, когда он впервые въявь увидел дочь, Хаймера не оставлял страх того, что всё это ему только снится. Чувство это было таким же отчётливым, как ощущение реальности в том сне. Так в прострации он дошёл до самых стен Цагрины.

— Пришли! — весело промолчала девочка, останавливаясь у самого маленького дома в городе. — Заходи! Ну, что же ты стоишь?

Малышка даже не запыхалась. Она стояла и теребила отца за рукав.

Хаймер прирос к порогу. Он провёл ладонью по шершавой стене и убедился в её реальности. В носу предательски защипало. Как в давнем детстве, когда он не хотел показывать своих слёз, мужчина прищурился и резко тряхнул головой…

Не добившись ответа, дочь заливисто расхохоталась и нараспашку открыла дверь.

Риаталь стояла спиной ко входу, перебирая на столе какие-то овощи.

"А вдруг войдёт кто?" — удивился Первооткрыватель неосторожности жены. Потом вспомнил, где находится и, усмехнувшись собственной бдительности, шагнул в кухню. И замер у входа. Кажется, всё-таки продолжая дышать…

— Ой! Сколько всего случилось! — Исулолгда бросилась к матери.

— Где же ты была? — встревожено обняла девочку женщина. — Убегаешь, не предупреждая…

— Что со мной может случиться? Юным дюкам можно где угодно ходить. А я, что хуже?

— Ну… просто младше… они же большие…

— Я тоже! И потом… — она не договорила.

Внимательно поглядев дочери в глаза, Риаталь медленно обернулась…

…Время, так долго шедшее для них по-разному, замедлило свой причудливый бег и слилось в единый поток. Оба почувствовали, что расстались только вчера. И всё пережитое врозь можно будет вспоминать и завтра и послезавтра. И всю оставшуюся жизнь…

Теперь же наступило их бесконечное сегодня, которое продлилось ровно столько, сколько должно было…

IV

Картинная галерея закончилась, и они оказались в Тильецаде. Впервые за полтора с лишним года Первооткрыватель шёл по некогда знакомым залам, удивляясь, насколько хорошо они сохранились. Хаймер и Риаталь держались за руки, словно никак не могли поверить в свою встречу. Рядом вышагивал Окт. Впереди неслась Исулолгда. Давно забытое ощущение покоя, как всегда витавшее в тильецадском воздухе, наполняло лёгкие тихой радостью и слегка кружило голову.

— Странно… Мы были уверены, что замок полностью уничтожен.

— Так и было… Долго… — Окт говорил с другом исключительно на безмолвном наречии. — Наши младшие… нашли сюда дорогу… Мы пришли… и восстановили… хотя бы стены…

— Хорошо… — последовал неопределённый ответ.

Они долго бродили по бесконечным тильецадским переходам. Потом одна из дюкс увлекла Риаталь посплетничать, а учитель и ученик поднялись в донжон.

Ларьигозонтская долина была прекрасна как всегда, но вид, открывавшийся за ней был непривычен и жуток: там, где раньше виднелись радостные и светлые просторы Амграманы, теперь громоздилось нечто, похожее на чёрные скальные уступы.

— М-да… Вовремя мы ушли оттуда… — Первооткрывателя передёрнуло.

— Мы видели… как она горела… Как раз в тот день… мы восстановили Тильецад… Стояли, смотрели… и не могли помочь… Между замком и долиной… стояла стена… Невидимая, но непреодолимая…

— Ясно…

— Я пытался выйти… хотя бы туда… где убили… Никуцу… — Окт указал в сторону внутреннего двора. — И не смог сделать… за порог ни единого шага… — он сделал паузу, потом мучительно добавил. — Да и теперь… боюсь…

— Пойдём вместе!

— А если… всё повторится?

— Думаю, нет! Похоже, все проходы открыты. Возвращённого — не отнять! Так, кажется? — решительно ответил он.

— Ладно… — с сомнением промолчал дюк. — Только вот что… Имя у тебя есть… Речью ты тоже… владеешь… Дело за малым… Во-первых, тебе нужно создать Круг Справедливости.

— Что? — не понял человек. — Разве это возможно? Я думал, это свойственно лишь дюкам…

— Смогла же… твоя дочь! Да и Луч Правды… у вас получился…

— Исулолгда — другое дело! — для порядка запротестовал Хаймер. — А Луч… Знаешь, от отчаяния ещё и не на такое пойдёшь…

И вдруг он почувствовал, как всё вокруг него стало меняться — мудрость всех прошедших поколений, боль всех погибших и любовь всех, стремящихся друг к другу, проснулись в его душе и ярким серебристым сиянием вырвались наружу. Первооткрыватель оказался в облаке абсолютного счастья, покоя и уверенности. Теперь он узнал, что такое настоящая власть, и понял насколько она выше и сильнее того, что обычно называют этим словом…

Облако медленно растаяло… Человек остался в Круге Справедливости.

— Превосходно! — одобрил Окт. — Осталась последнее… Я хочу, чтобы ты был храним Щитом.

— Ты же знаешь, что твой перешёл от меня к Отэпу, а от того — к Таситру… Так было нужно!

— Знаю… — улыбаясь, подтвердил дюк. — И всё-таки… — упрямо повторил он. — Я хочу, чтобы ты был храним Щитом!

— Но откуда же я его возьму? — совершенно опешил Хаймер.

— Когда приходят дюксы… — не обращая внимания на его слова, сказал тильецадец клана. — Мы делим с ними свои обереги… сила которых от этого только прибывает… Отчего бы мне… не поступить так же… с другом, который… защитил других?

Первооткрыватель смотрел, не понимая решительно ничего. Тем временем, Окт величавым жестом снял с груди свой медальон и протянул его ученику. Тяжёлый золотой пятиугольник плавно проплыл по воздуху и мягко лёг в человеческую ладонь. Не смея не только отвечать, но и верить в происходящее, Хаймер осторожно погладил светящиеся гладиолусы и надел оберег. Живое тепло и сила коснулись самого его сердца. Он поднял глаза на учителя — на груди у того покоился Щит…