Илона Романова - Иллюзия обмана

И вот уже Тайронгост передал медальон Кайниолу. Илсин оберег тихо опустился в ладонь Оканель.

Близнецы двинулись было к братьям Юного Императора, однако их опередила вездесущая Исулолгда. Она подбежала к Стийфелту и, слегка краснея, послала свой оберег к нему…

Колв и Девьедм, уже державшие Щиты на ладонях, несколько растерялись. Оба медальона взмыли в воздух и, слившись воедино, легли на грудь Лоциптева.

— Ну что ж… Это даже к лучшему. Будешь сильнее вдвое! — одновременно промолчали юные дюки.

Дальше всё шло и вовсе без заминок — люди становились в Круг Справедливости, дюксы передавали медальоны тем дамам, а дюки мужчинам, которые ещё не были хранимы Щитом.

Облако, окутавшее сына Рёдофа, оказалось светло-дымчатым. После того, как оно рассеялось, Окт подошёл к Мисмаку и положил ему руку на плечо. Так они и стояли некоторое время молча. Совсем. А что тут скажешь?

Последней, прошла дюковское посвящение бабушка Дьевма. Ковыляя создавать свой Круг Справедливости, старушка посмеивалась:

— Чего я только не пережила на своём веку, но чтобы в дюксы на старости лет заделаться…

Когда лунно-белый, как её седина, Круг замкнулся, Дьевма на лету поймала Щит, который передала ей Яхалуг. Надела и чуть не пустилась в пляс.

— Прекрасно… — прогудел Окт, когда все получили Дары. — Завтра начнём… восстанавливать столицу Дросвоскра, — потом отыскал взглядом всё ещё растерянного Кайниола. — Сир… могу ли я предложить… помощь и защиту нашего клана… по крайней мере… на время подготовки… к решающей битве?

Юноша долго молчал и думал. Он вырос среди дюков и под их защитой. Привык к их умиротворяющим взглядам и спокойствию, всегда исходившему от тильецадцев. А ещё… он сызмальства смотрел на длиннолицых гигантов с обожанием и пиететом. Потом горевал по поводу их исчезновения. Теперь они вернулись… Правда, не все. Он вдруг ясно представил себе улыбку Превя и… вспомнил, каким нашёл его в Мэниге. И как хоронил голову своего друга. Теперь сам мудрый Окт, которого Кайниол побаивался, как побаиваются строгих учителей, сам глава тильецадского клана признал его Императором Сударба. Юноша и сам-то с трудом понимал своё нынешнее положение. Поэтому до него не сразу дошло, что дюк обращается нему на равных. Да ещё и помощь предлагает. К горлу подкатил комок. Отвечать Кайниол не мог. Просто встал и, коротко переглянувшись с Таситром, только сейчас вспомнившем об обязанностях Советника, низко поклонился Окту.

Тем временем Рьох наполнил свой кубок и встал. Все притихли и приготовились слушать его ворчание. А старый дюк неожиданно мягко произнёс на явном наречии:

— Вот что, хорошие мои, возможно мы рано радуемся и время потерь ещё не прошло, но теперь у нас появилась надежда, на окончательное восстановление справедливости в обоих наших мирах. А то, что произошло сегодня — просто неоценимо. Обретённого…

— …не отнять! — разнеслось по Тильецаду эхо, явно радовавшееся тому, что можно снова повторять шаги и голоса, а не случайные шорохи.

VII

Кайниол и Окт, возглавлявшие шествие, двигались рука об руку. Рядом, на правах вождя кошачьего племени, нёсся Тийнерет, даже на бегу сохранявший величавое выражение, так скажем, лица. Остальные шли, чуть поодаль. Подойдя к тому месту, где раньше находились ворота дюков, процессия остановилась, наткнувшись на невидимую преграду. Останки бывшей столицы Дросвоскра были окружены такой же непреодолимой стеной, которая не так давно замыкала выход из Тильецада. Тихий морозный воздух вокруг развалин был твёрже камня и металла.

— Странно, — безмолвно шепнул жене Хаймер. — Вчера мы подошли к городу почти вплотную, но ничего не заметили. Окт такие стены за много шагов чувствует… В высшей степени странно… — задумчиво повторил он.

— Может, чары ограждающие город, не работали, пока никто не собирался его восстанавливать? — так же беззвучно предположила Риаталь.

В это время раздались два голоса — гулкий дюковский и ломкий юношеский:

— Мы, владеющие Четырьмя Дарами и прошедшие посвящение Луча Правды, пришли в поруганную Амграману возвращать отобранное! — дуэтом произнесли вожди на явном наречии, простирая руки в сторону обгорелых камней. — Да восстановится этот город, во имя Творящих и Хранящих!

Кот тоже положил свою внушительную лапу на какой-то обломок и разразился грозной тирадой.

Дюки выстроились в ряд. Вторым рядом встали люди. Дюксы завели одну из своих волшебных песен. Спустя мгновение к ним присоединились женщины, чьи голоса стройно вплелись в общий хор. Окт долго стоял неподвижно, прислушиваясь не столько к песне, сколько к еле ощутимому дыханию разрушенного города. Потом начал отбивать каблуком ритм. Сначала медленно. Затем, всё скорее и скорее. Евл и Ырсь присоединились к брату. Они начали плавный вычурный танец, как тогда — в залах Тильецада. И вот уже все, пришедшие возрождать город, повторяя причудливые па, двинулись вокруг амграманских стен…

…Невидимая преграда рассеялась со стеклянным звоном…

Поначалу люди ещё удивлялись тому, что могут творить без подсказки. Потом привыкли и дело пошло быстрее. Танцующие разделились на группы, и вскоре крепостная стена со всеми её башнями, воротами и даже выбоинами в камнях стояла на прежнем месте, как будто гибельный огонь и не касался её стен.

Еле уловимым движением распахнув ворота, процессия вошла в город. Такого не видел ещё никто из них — казалось неумолчный стон стоит над поверженными домами и остовами деревьев. Однако останавливаться было нельзя. Несмотря на ужас и скорбь женщины продолжили петь, мужчины — танцевать. Восстановление Амграманы, не сговариваясь, решили начать с "Неудавшегося гладиолуса". Как только гостиница приняла первозданный вид, Рёдоф немедленно принялся готовить комнаты к приёму постояльцев, а тётушка Шалук — распечатывать подвалы, где, помимо совершенно немереных запасов знаменитого вина, хранилось множество разных полезных вещей. Когда и портрет дюка занял своё обычное место, хозяева занялись ужином.

— Давненько мы не готовили на такую ораву! — довольно ворчал Рёдоф.

Шалук лишь улыбалась да всхлипывала.

Остальные двинулись дальше, восстанавливая дом за домом, сад за садом.

Дюки чутьём узнавали дома, в которые уже некому возвращаться — целые семьи были уничтожены по приказу Правителя… Тогда на месте бывших строений стали появляться деревья.

Так трудились люди и дюки до самой темноты. И назавтра и во все последующие дни. Больше полутора недель заняло восстановление Амграманы. И вот она вновь засияла во всём великолепии. Только теперь некогда весёлый и радостный облик её стал строже и печальнее — слишком уж много появилось в столице Дросвоскра новых садов…