Софья Ролдугина - Тонкий мир

– Это название ипостаси, – вздохнула я, представив себе разборки между могущественными равейнами и упрямым ведарси. – И лучше бы вам прошение удовлетворить. Помните, как сегодня утром трясло Академию?

– Помню, – насторожено сощурил Рэм темно-карие глаза. – Ты же не хочешь сказать, что…

– Именно, – с мрачной серьезностью подтвердила я. – Этна в гневе. А вьюга…

– Неужели ее подружка постаралась? – искренне ужаснулся некромант. – Ну девки дают… И как еще Академия стоит, а?

Я только недоуменно руками развела. Если честно, меня саму это удивляло.

Комната, в которой жили вдвоем Этна и Джайян, оказалась довольно опрятной. Здесь не валялись на столе вперемешку книжки и разноцветные лаки для ногтей, как в апартаментах Феникс и Айне. Разве что на дверце шкафа, как одинокий символ хаоса, висел носок без пары, да ветвились по штукатурке замысловатые трещины. В той, что шла наверху, под самым потолком, угадывались отдаленно очертания слов вроде «мужики», «козлы» и почему-то «единороги».

Этна хмуро цедила чай. Джайян, поджав под себя ноги и убрав для удобства косу в «корону», резалась в какую-то стрелялку на мобильном телефоне, больше напоминавшем по уровню оснащения и величине экрана карманный компьютер.

– Добрый день, сударыни, – на удивление вежливо поздоровался некромант и даже голову склонил в знак уважения. – Меня зовут Рэмерт Мэйсон, я декан факультета боевой некромантии. Насчет вашего прошения…

– Да? – живо заинтересовалась Этна.

Уши у нее были прикрыты распущенными волосами, но даже сквозь ярко-рыжие локоны я разглядела, что левое ухо распухло и покраснело. Видимо, Серго также не стеснялся в методах. У меня появился сильный соблазн пойти и поговорить с ведарси по душам. Тоже мне, сторонник патриархата.

– Да. Но… – Рэмерт набрал воздуха в грудь, будто перед нырком, и выдал на одном дыхании: – Но-комнат-к-сожалению-нет!

– Очень, очень жаль, – ровно прокомментировала Джайян, не отрываясь от экрана компьютера. Загрузился новый уровень игры, и комнату наполнили звуки автоматных очередей и предсмертных воплей.

Кружка в руках у Этны хрупнула.

Рэм сглотнул и сделал шаг назад.

– Не то чтобы я боялся, – шепнул некромант мне на ухо. – Но Люси ждет меня к обеду. Может, ты сама объяснишь подругам насчет комнат? Ну, совершенно никакой возможности выделить что-то в другом крыле нет.

– Объясню, – согласилась я легко. Судя по тому, что Этна только мрачно зыркает по сторонам, а не ругается – она уже «перегорела».

– Замечательно, – так же тихо обрадовался Рэм и уже громче распрощался: – Рад был увидеться, сударыни. Всего доброго.

Я дождалась, пока он закроет за собой дверь, и только тогда поинтересовалась:

– И что у вас произошло? Между прочим, из-за того, что Академия затряслась, я, во-первых, проснулась раньше обычного, во-вторых, уже с утра наслушалась, как бранятся Ксиль с Дэйром.

– По поводу? – переспросила нахально Джайян, игнорируя мой вопрос с воистину детской непосредственностью.

– Не сошлись в том, что безнравственнее – терминологически точное описание бесстыдства или визуальный ряд, – пояснила я туманно и тут же повторила вопрос: – Этна, может, хоть ты расскажешь, что у вас случилось с Серго? Я кое-что по нитям различила, но далеко не все…

Мастерица земли с таким остервенением грохнула треснутой чашкой о блюдечко, что ничего не разбилось только чудом.

– Этот мерзавец… – в голосе Этны клокотал гнев, такой искренний, что я невольно им заразилась. – Этот мерзавец посмел сделать мне предложение!

– Какое? – осторожно переспросила я, предполагая самое худшее.

– Руки и сердца! А, бездна… И знаешь, что он назвал причиной? – Этна перегнулась через стол, гневно сверкая зелеными глазищами. – У меня, видишь ли, хорошие предпосылки к тому, чтобы стать матерью авайен! Гены! Ну, я и сказала ему честно, что он козел с отшибленным рогом и пусть не лезет ко мне, если второй потерять не хочет.

Джайян согласно кивнула и с тихим «Да!» закончила очередной уровень игры.

– А что Серго? – уточнила я. Этна вздохнула.

– Назвал меня дурой, не понимающей своего счастья…

– А ты?

– Сказала, что сам такой…

…Мы почти уже подобрались к финалу истории, в котором разгневанная Этна поливала Серго кипятком из чайника, а ведарси в ответ пытался оттаскать ее за уши, как нашкодившую малявку, когда в дверь деликатно постучались.

– Можно? – заглянул в комнату незнакомый кланник с черными, как смоль, волосами. – Уважаемая Найта, вас просят срочно вернуться в лабораторию.

– Что-то с Дэйром? – подскочила я, обомлевая от приступа страха.

– Нет, – кланник качнул головой. – Просто господин Мейер вспомнил.

«Что вспомнил» – мне уточнять не потребовалось.

Джайян коротко ругнулась – из мобильного доносилась бодренькая мелодия сигнала «игра окончена».

Милое совпадение.

Темноволосый кланник шел первым и крепко держал меня за руку.

Без него я бы точно отстала в этом хаосе – оглушительный гам в коридорах, беготня, отчаянные попытки преподавателей навести порядок… Когда мы миновали общежитие, стало полегче, но ненамного.

В комнате у Этны до нас долетали какие-то звуки, но я просто подумала, что это шумят студенты, у которых закончились уроки. Однако недооценила, как оказалось, толщину и звукоизолирующую способность перекрытий между этажами.

– Что происходит? – с трудом перекричала я гул голосов. Казалось, что от топота пол вибрирует.

– Эвакуация только что началась, – губы кланника едва шевельнулись, но слова я различила четко – наверное, благодаря телепатии. – Экстренные меры. Вам объяснят, эстиль.

В бок врезался тяжелый край тубуса. Я машинально обернулась и встретилась взглядом с растрепанным студентом. Глаза у него казались черными и блестели, как от лихорадки. Доли секунды мы смотрели друг на друга с одинаковым непониманием. Потом кланник потянул меня за руку, а мальчишку увлек за собой беспорядочный человеческий поток. Но это лицо – возбужденное, испуганное и недоумевающее – четко, рельефно отпечаталось в памяти, как оттиск в ломком сургуче.

Я оглянулась. Там, где мы с шакаи-ар просачивались, Этна и Джайян рассекали толпу надвое. Люди словно инстинктивно чувствовали исходящую от них силу – и отступали, поворачивались боком, на мгновение отклонялись в сторону, сами того не замечая. Ветер, немыслимый, непредставимый в этом замке, трепал светлые прядки валькирии, выбившиеся из высокого «хвоста», а она смотрела особенным взглядом – поверх голов, как смотрят за горизонт или с большой высоты. Этна шла следом и ступала тяжело, так, что ее шаги отдавались в узоре, заставляя нити вздрагивать. Сквозь разрезанные на коленях синие джинсы просвечивала по-южному загорелая кожа, болтались цыганские серьги в ушах, раскачиваясь в такт шагам.