Софья Ролдугина - Тонкий мир

– Как Дэйри?

– Плохо, – Крессе сцепил пальцы в замок узнаваемо-нервным жестом. Дэйр тоже так складывал руки… раньше. – Ему еще повезло, что вы быстро отреагировали и удалили большую часть отравляющего вещества в течение нескольких секунд. Как вы догадались, что соприкосновение с влагой разрушит пыльцу?

– Рефлексы, – я пожала плечами. – Действовала наобум. Хорошо, что не сделала хуже.

– Куда уж хуже… – покачал головой целитель, морщась от криков. Он почти дословно повторил слова Лиссэ, и от этого стало совсем тоскливо. – Дариэль был в шаге от того, чтобы остаться с парализованными руками. Без всякого шанса на выздоровление.

У меня сердце замерло.

– А сейчас шанс есть?

– Небольшой, – кивнул он. – Я бы даже сказал, призрачный… И только на естественное восстановление. Даже шакарская кровь, любезно предоставленная Северным князем, не смогла переломить ситуацию в нашу пользу. Нервы, как я уже говорил, не повреждены, но участки, отвечающие за чувствительность, полностью заблокированы. Дариэль не сможет отличать на ощупь даже холодное от горячего, не ощутит боли, если порежется… И не сумеет воспользоваться своим даром. В руках целителя – его сила, – вздохнул мастер. – Без них дар бесполезен. Маги еще могут научиться управлять своими способностями при помощи вербальных заклинаний, но для целителя такое невозможно.

– Понимаю, – я почти перебила его, не желая выслушивать подробности упущенных возможностей. И так на душе было гадко от беспомощности. – Дэйр говорил мне, что диагноз «ставится руками» и что целитель «слушает пальцами», но я не думала, что это следует понимать настолько буквально… Есть предположения о природе вещества, которое использовала Найнэ?

Целитель задумался. Когда он начал отвечать, вид у него был неуверенный:

– Я прежде не встречался с подобным, а опыт у меня большой… Предположение есть только одно, но практически невероятное… Это вещество с другого плана. С тонкого .

Я похолодела.

Древние на Дэйра уже покушались. Тогда, в дубраве. И теперь снова… Ох, не нравится мне этот «Рэй»… Сдается, наследнице пудрит мозги какой-то демон.

– Ну что ж, это объясняет, почему не сработала кровь Ксиля, – выдавила я из себя ответ и поспешила перевести тему, пока не наговорила чего-нибудь лишнего. – Скажите… только честно, пожалуйста… Есть ли медицинская необходимость для Дэйра оставаться здесь? Требуется какой-то особенный уход, исследования?

– Нет, – качнул головой Крессе, бросив быстрый взгляд на Повелителя. – И я в данном случае готов поддержать Северного князя: привычная обстановка, поддержка близких и помощь эмпата для Дариэля сейчас полезнее, чем все мои способности. А с охраной, думаю, Северный князь справится не хуже, чем наша стража.

Дэйр, лежавший на кушетке под лампами, дернулся. Очнулся? Ох, а мы тут раскричались…

– Замолчите все, – негромко сказала я и в одно мгновение оказалась рядом с эльфом. – Придурки, – добавила в сердцах.

Дариэль слабо улыбнулся и открыл глаза. Веки подрагивали.

– Нэй… – шепот был таким тихим, что, казалось, просто померещился. Но в лаборатории мгновенно воцарилось молчание. «Гробовое», – мрачно подумала я и погладила Дариэля по щеке. Боги, он опять горит… Наверное, побочные эффекты.

– Я здесь, Дэйри, – у меня опять слезы наворачивались. Вот плакса. – Я здесь.

– Нэй… – бледные губы едва шевельнулись. – Забери меня отсюда… пожалуйста…

– Дариэль! – выдохнул Леарги, в мгновение ока оказываясь у изголовья. – Дэйри…

Золотые ресницы медленно опустились. Дэйр осторожно повернул голову так, что моя ладонь наполовину скрыла его лицо. И замер.

– Не желаешь меня видеть? – тонкие губы Повелителя скривились. – Полагаю, настаивать бессмысленно.

Леарги развернулся и стремительно направился к двери. Максимилиан усмехнулся и показал ему вслед кулак с отставленным средним пальцем. Целитель непонимающе выгнул брови.

Я хихикнула. Красноречивая сцена, н-да…

– Ну что, забираем тебя, дружок? – Ксиль быстро провел по золотистым волосам Дэйра, взъерошивая слипшуюся челку. – Думаю, ни у кого больше нет возражений, – и он, не обращая внимание на очень недовольного мастера Крессе, подхватил Дэйри на руки – легко, как будто бумажную фигурку. – Раз физически он в норме – перемещения ему не повредят. Лиссэ все еще там рыдает?

– Рыдала, – уныло подтвердила я. Голова уже не просто гудела – буквально раскалывалась. – Но, думаю, уже успокоилась. Телепорты у нее.

– Тогда идем, малыш, – ободряюще улыбнулся Ксиль. – Хорошим девочкам давно пора спать. Всего хорошего, мастер Крессе. Ваша помощь была воистину неоценима, – это прозвучало, как издевка. – Найта, будь добра, открой дверь – у меня руки заняты.

Я послушно распахнула перед ним створки. Целитель провожал нас внимательным взглядом, в котором сочувствие мешалось с раздражением.

– Спасибо, мастер Крессе, – кивнула я напоследок. – До встречи.

– Надеюсь, в следующий раз она не будет такой печальной, – только и сказал Крессе, углубляясь в изучение каких-то бумаг.

Этот образ словно отпечатался на сетчатке – ссутулившийся, усталый эльф с аккуратной черной косой, соскальзывающей с асфальтово-серой ткани рубашки… Единственное темное пятно в стерильно белой лаборатории. Пожелтевшие документы, безжалостно-яркий свет ламп и запах лекарственных трав…

Надежду я ощутила в ту секунду или отчаяние? Не знаю… Слишком тесно все переплелось.

Переместились мы в дом Дариэля – все вместе. Давно это место не видело такого наплыва гостей – сразу четыре человека… Жаль, что повод оказался такой грустный. Максимилиан, проявив неожиданную заботливость, быстро нашел подход к каждому. Уложил Дэйра в кровать и, не слушая протестов, «усыпил в хорошие сны» – так он выразился. Вручил Лиссэ бокал с вином и заболтал ее до того, что эльфийка даже улыбнулась разок. Заставил нас с Ани выпить по целой кружке мятного настоя и тоже отправил по спальням.

Не известно, как пережила ночь маленькая художница, а я, к своему позору, заснула почти мгновенно, безо всяких терзаний. Устала от дурных мыслей, наверное.

Проснулась ближе к трем часам дня. Из кухни доносились аппетитные запахи – Ксиль готовил то ли поздний плотный завтрак, то ли легкий обед. Там же устроилась и Ани, лихорадочно черкающая что-то в альбоме. Грифель так и порхал над бумагой – мои слабые глаза за ним даже не всегда поспевали. Занавески были отдернуты, форточка – распахнута. Кухню переполняли солнечные лучи и свежий воздух, быстро перемешивающийся с запахом поджаренного хлеба, кофе и ветчины. Заснеженный сад за окном сверкал в ярком свете дня, как будто в сказке. От вчерашней безнадежности не осталось и следа… и я, кажется, знала, кого за это надо благодарить.