Софья Ролдугина - Тонкий мир

– Как скажешь, – пожал плечами Ксиль. – Но этот момент, – невозмутимо продолжил он, косясь на закаменевшего Дариэля, – навсегда останется в моей памяти. Таких своеобразных попыток соблазнить я еще не видел!

– Это было не соблазнение, – резко возразил эльф, выдыхая в тщетной попытке успокоиться – Это было…

Ксиль усмехнулся. Слишком понимающе для Дэйра.

– Это было… Что это было, dess?! – он стремительно метнулся к князю, хватая его за шиворот.

Так быстро – я едва успела осознать.

– Эй, эй, полегче, дружок, – Максимилиан медленно склонил голову набок. – Отпусти, – губ его коснулась улыбка.

– Ты не смеешь мне прика…

– Отпусти. Сядь рядом и слушай меня.

Дэйр сжал воротник еще сильнее – и вдруг обмяк, опустился обратно на пол с совершенно потерянным видом.

– Кто я?.. – прошептали побелевшие губы. В этих двух словах было столько боли, что даже ее далекий отголосок заставил мое сердце сжаться. – Что ты сделал со мной, Ксиль?

Максимилиан протянул руку, властно и ласково в то же время. Когтистые пальцы зарылись шелковое золото волос – на сей раз с полным на это правом. Князь. Хозяин и защитник. Ближе, чем брат, больше, чем друг.

– Ты – Дариэль эм-Ллиамат, – твердо произнес он. – Как и прежде. Целитель… не спорь, потеря дара – это временно. Целитель, лучший друг Найты и самое доброе и прекрасное существо из всех, что я видел… а я видел многих. Но сейчас… ты немного изменен. Степень… изменения … будет зависеть только от тебя. Захочешь – со временем переродишься в шакаи-ар. Я помогу пройти тебе этот путь до конца. А можешь остановиться, – его голос смягчился. – И тогда ты станешь прежним. Почти.

Дариэль опустил голову, уходя от прикосновения. Мягкие пряди занавесили лицо, скрывая выражение глаз. Только бледные губы кривились болезненно.

– Почти? – горько усмехнулся он. – И что это значит? Как я изменился?

– Ты остался таким же… – робко вякнула я, но меня и взглядом не удостоили. Слишком маленькая и неопытная, чтобы утешать древних и мудрых, попавших в силки депрессии.

– Эй, – улыбнулся Ксиль и вновь потянулся к Дариэлю, отводя с лица волосы. – Посмотри на меня. Быть шакаи-ар – это не приговор. Многие готовы душу продать за возможность стать хотя бы обращенным… А ты – рожденный, благодарение регенам в крови твоих предков. Эмпатия и телепатия, регенерация, скорость и сила – все это лишь малая часть новых возможностей. Когда к рукам вернется чувствительность, ты будешь лучшим целителем…

Дариэля эта речь нисколько не впечатлила.

– Прекрати держать меня за ребенка, – зло прошипел он, сверкая по-кошачьи зелеными глазами. – Думаешь, стоит поманить меня конфеткой, я сразу забуду о поводке со строгим ошейником? Любой шакаи-ар, у которого уровень выше, может приказать мне что угодно – и я не смогу не подчиниться. Как тебе сейчас. Даже думать о непокорности отвратительно… Хорошенький размен – жизнь на свободу. Что молчишь? Разве не так?

Мне очень хотелось придвинуться ближе, обнять Дэйра, утыкаясь лицом в выцветшую от стирок футболку, провести рукой по напряженной спине, сказать что-то доброе и нужное… Но я не решалась даже пошевелиться.

– Ты все неправильно понимаешь! – горячо откликнулся Ксиль, вскидывая голову. – Эта «власть» дается не для приказов, а для защиты! Если уж князь берет на себя смелость отнять у кого-то свободу выбора – он должен предложить взамен нечто равноценное. Свое покровительство, абсолютную защиту и верность. Сначала умирает князь, и только потом – его кланники. Поэтому-то приказывать может только сильнейший – право влечет за собой долг… Но в твоем случае, – произнес он чуть тише, – узами связаны только мы. Слишком мало регенов, велико влияние свободной эльфийской крови… Но есть в тебе и моя кровь… – голос упал до шепота. Черные когти царапнули расслабленную ладонь Дариэля – несильно, но собственнически.

– Значит, я теперь твой… кланник? – обреченный вздох. – Неужели не было другого выхода?

– Нет, – твердо ответил Максимилиан, но даже я почувствовала, что он соврал. – Если бы я был чуть-чуть порасторопней и уберег бы тебя от ранения… Или рядом оказался бы целитель… Все сложилось бы иначе. Но чего теперь гадать?

Последнее слово камнем упало в тишину. Равнодушную, ледяную… За окном – белое безмолвие, и, казалось, такой же холод выморозил сердце.

– Лучше бы я умер, – тихо сказал Дэйр. – У всех было бы гораздо меньше проблем.

– Не смей так говорить! – взвилась я и, не выдержав, все-таки обняла его, крепко-крепко прижала к себе. – Это ужасно!

Горячая кожа под моей щекой пахла сухими травами и ночным ветром – чужой аромат. Не принадлежащий Дариэлю. Неправильный. Но такой влекущий…

На глазах выступили злые, непрошеные слезы.

– Нэй, глупенькая, – Дариэль ласково и растерянно провел рукой по моей растрепанной макушке. – Ты такая молодая – поэтому и не понимаешь. А я прожил уже почти восемь тысяч лет… Едва ли в Пределах наберется сотня-другая эльфов, перешагнувших такой рубеж. Восемьдесят веков… больше, чем история цивилизованного человечества. Может, следовало бы на этом остановиться?

– Нет! – прерывисто выдохнула я. Кислорода не хватало, и легкие жгло.

– Леарги вообще тысяча веков, – дипломатично заметил Ксиль. – И что-то он не торопится рассыпаться в пыль. С демоном так сцепился – горячая молодежь обзавидуется, – наглые пальцы дернули меня за ухо. – Правда, молодежь?

– Я не Леарги, – ровно возразил Дэйри. – Он в первую очередь – правитель. От его благополучия слишком многие зависят… А я, утратив дар целителя, утратил и право на существование, превратившись в угрозу трону – для Меренэ, в обузу – для вас… Бельмо на глазу благородного эльфийского общества.

– Обузу? – рассмеялся Ксиль, игнорируя остальные «пунктики» Дариэля. – Ну ты даешь. Думаешь, я стал бы рисковать и обращать кого-то, кто мне безразличен? Глупости. Ведь существовал риск – и не маленький – что ты в процессе свихнешься, и это шарахнет по мне отдачей… Да и силы после схватки были на исходе. Ну уж нет, дружок, – он решительно встал и легко вздернул нас на ноги. – Хватит трепать нервы и себе, и нам. Погрустил – и хватит. Все течет, все меняется, как говорится… Привыкнешь. Кстати, о текущем – Найта, любовь моя, перестань разводить сырость. Все не так плохо, поверь. А наш депрессивный эльфенок попсихует – и перестанет, – он заговорщически подмигнул мне. – Вот как узнает, что у него есть вполне законный повод попить моей кровушки – гарантирую, настроение поднимется моментально.

Дэйр нахмурился и осторожно отцепил пальцы князя от своей футболки.

– Не думаю, что моментально.

– Но ведь поднимется? – с непробиваемым оптимизмом подмигнул ему Максимилиан. – Подумай, разве ты упустишь такой повод отомстить мне за все и сразу?