Марина Ефиминюк - Магические узы

Спустившись по крутой каменной лестничке между двумя глухими стенами, прежде чем открыть, я помялась у тяжелой железной двери подземелья. Из-под нее несло сквозняком, и струились тонкие едва заметные щупальца тумана, уже заполнявшего маленькую холодную рекреацию.

Пахнущий сыростью и землей склад погрузился в молочно-белую дымку, густо стелив-шуюся по каменному ледяному полу. Клубы скрывали нижние полки стеллажей, и превращали подземелье в сказочную лабораторию сумасшедшего чернокнижника. Помявшись на пороге, я мигом продрогла и затряслась.

— Здышко! Ждана!

Эхо подхватило имена, разнося их по бесконечному помещению, утопавшему в сумраке. Ответа не последовало. Тишину тревожили лишь шорох крыс и неясные потусторонние звуки, похожие на шепотки. Никаких громогласных воплей большого начальника, от мощи которых раскачивались бы светильники, не слышалось. Признаться, после тревожного звонка Здышко меня даже охватило необъяснимое разочарование.

Пугливо оглядываясь на безлюдный проход, я направилась к стеллажу, разгромленному нами накануне. В густом тумане не было видно ног, а под подошвами захрустели осколки. Тут я остановилась, испуганно вертя головой. На полках по-прежнему лежали перевернутые пустые и побитые бутыли. Похоже, никто не удосужился прибраться здесь…

Вернее, погром еще не обнаружили!

Догадка вспыхнула ослепляющим всполохом, и страх вскипел в жилах с новой силой. Без промедления я развернулась, едва не поскользнувшись на заледеневшей луже лосьона, и бросилась наутек. Только феноменально глупая барышня могла попасться в подобную ловуш-ку!

Мчась к выходу, я разгоняла густой колыхавшийся туман, похожий на мыльную пену. Собственное тяжелое дыхание пугало, и вместе с коротким громогласным щелчком рубильни-ка, облетевшим подземелье, склад погрузился в кромешную темноту. В бутылях на полках вспыхнули сотни крошечных магических спиралек и шариков, отбрасывавших неяркое разно-цветное сияние.

Дезориентированная мглой я остановилась, закрутившись на месте, и остолбенела, когда между стеллажей мелькнула черная тень, показавшаяся ожившим клоком тьмы. В следующий момент мощный толчок в спину сбил меня с ног. Я рухнула на ледяной пол, и меня поглотил влажный туман. В плече нехорошо хрустнуло. Через секунду, не давая опомниться, чужие сильные руки схватили меня за футболку, вздергивая на ноги.

— Отдай браслет! — прорычал глухой голос.

Нападающий отшвырнул меня. Не в силах сопротивляться, скованная ужасом, я вреза-лась в затрясшийся от удара стеллаж. В тишине зазвенели потревоженные стеклянные сосуды. Застонав, я сползла на каменные плиты, утопая в тумане, и от резкой боли в ушибленной спине на глаза навернулись слезы.

— Я тебе его вчера отдала! — выкрикнула я, судорожно хватаясь за полки, чтобы поднять-ся.

Он снова бросился в мою сторону, похожий на злобный призрак, но теперь у меня полу-чилось неловко отпрыгнуть, хорошенько шибанувшись о стеллаж. Сверху слетела банка и с оглушительным звоном рассыпалась осколками и брызгами лосьона. Влажный сырой воздух приторно запах розами.

— Где он? — нападающий сцапал меня за руку и резко дернул, почти прижимая к себе. — Где браслет?

Его холодные пальцы цапко до боли сжимали мое запястье. Неожиданно стало понятно — на меня напал другой, не тот незнакомец, фактически ворвавшийся в дом родителей ночью! Кто-то еще искал проклятый браслет!

— Я отдала его, — отталкивая противника, прошипела я.

Тело действовало по инерции, подстегнутое страхом. Оно выворачивалось, а кулаки ко-лошматили того, кто прятался под черным плащом с широким капюшоном. С яростью я от-толкнула нападающего, и темная фигура поскользнулась, едва удерживаясь на ногах. Против-ник странно зарычал, размахивая руками, чтобы сохранить равновесие. Пока он не схватил ме-ня, я бросилась в узкий проход между стеллажами и затаилась.

— Где ты? — прохрипел голос.

Прижимаясь к банкам, я старалась не дышать и сделала осторожный шаг.

— Я все равно найду тебя…

Он двигался, и в тишине шуршал плащ. Под ногами преследователя хрустели стекла. Неожиданно прозвучал тихий хлопок. Вспышка рассекла темноту, и над моей головой разлете-лись осколками бутыли. Сверху хлынула пахучая жидкость, посыпалось крошево. Я сорвалась в места и бросилась во мглу между стеллажей. Все быстрее и быстрее к выходу из подземелья, грозившегося стать для меня могилой.

Кровь стучала в висках, тьма расплывалась перед глазами. Через собственное частое ды-хание я сумела-таки расслышать новый щелчок, и рядом взорвался очередной сосуд, заставляя меня отпрянуть. Снова хлопок и вспышка, опять в разные стороны брызнули разлетевшиеся острые осколки. Я успела прикрыться руками, и в кожу словно вонзилось жало злобной пчелки. Туман запах ментолом разбитого средства от насморка.

Смертельный шепот выстрелов летел мне в спину, и подземелье превратилось в чисти-лище, бурлившее тысячами капель и стеклянных черепков. Добравшись до выхода, я со всего маху врезалась в холодную каменную стену рядом с железной дверью. По руке текла теплая липкая кровь, пришлось пережать рану. Темнота скрывала меня от преследователя, а до спасе-ния оставалось всего несколько шагов. В тот же момент, когда мои трясущиеся скользкие паль-цы сумели нащупать деревянную круглую ручку двери, вспыхнули лампы, и склад озарил скудный зеленоватый свет.

Недолго думая, я выскользнула наружу в маленькую рекреацию и молнией взлетела по лестничке, оказавшись в светлом людном фойе конторы. Солнце, заливавшее помещение, до рези ударило по глазам. Остановившись у старинных напольных часов, я вытащила из кармана коммуникатор и, едва сдерживая слезы, набрала номер Богдана. Вместо брата мне ответил на-смешливый автоответчик.

— Короче, Истомин! — сорвавшись, завопила я. — Все по-настоящему! Меня только что пытались убить! Взаправду! Ты мой старший брат, ты обязан спасти меня! Слышишь?! Отзо-вись, если не хочешь в следующий раз увидеть меня в гробу, наряженную в белые тапочки и выходное платье!

Я резко осеклась, заметив, что клерки, находившиеся в непосредственной близости, за-мерли, уставившись на меня с изумлением и любопытством. Даже портрет хозяина 'Веселены Прекрасной' излучал крайнюю озадаченность. В повисшей гулкой тишине я негромко кашля-нула и быстренько отключила коммуникатор. Из небольшого, но глубокого пореза на руке со-чилась кровь и мелкими алыми каплями падала на светлый мраморный пол. Незнакомый клерк рядом со мной, жевавший булочку, странно побледнел и судорожно сглотнул, едва справляясь с подступившей тошнотой.

Тут тяжелая створка высоких дверей конторы приоткрылась, впуская из солнечной теп-лой улицы кокетливо стучавшую каблучками Ждану, наряженную в очередное безвкусное пла-тье. Вслед ей проскользнул прилизанный Здышко, и дверь зажала его портфель.