Марина Ефиминюк - Магические узы

− Я предупреждал обоих! − вкрадчиво добавил маг.

Нехотя драчуны разжимали кулаки и одергивали одежды.

− Желаете выяснять отношения, то пошли отсюда! − Венцеслав ткнул пальцем, и с кон-чика сорвался узкий луч, рассекший полумрак помещения. — А, если завтра хотите страховать ее, − он кивнул в мою сторону, − то вам стоит договориться о перемирии! Потому как она бу-дет участвовать! Это ее решение!

Ох, хорошо, что взгляды все-таки не убивают. Оба скандалиста окатили меня таким презрением, что захотелось обернуться невидимкой.

− Вон, я сказал! − подогнал их Венцеслав. − Когда придете в себя, вернетесь!

Похожие на ощетинившихся псов мужчины направились к ступенькам, спускавшимся в холл с макетом планеты. Бывшие друзья старались держаться на расстоянии, как будто боялись снова сцепиться у всех на глазах. Ратмир покидал место боя вразвалочку, сунув руки в карманы, а Богдан, натянув на голову капюшон, ссутулился, как в детстве, когда мама Ярослава наказывала его за наши общие проделки, и брату приходилось принимать всю вину на себя.

− Браво! − беззвучно искривила губы Свечка и, издеваясь, изобразила аплодисменты.

− Веда, возвращаемся к обсуждению! − недовольно проворчал Венцеслав, кивнув на карту. − Без своих двух защитников ты уж как-нибудь полчаса переживешь!

Оставалось лишь бросить последний жалобный взор на удаляющиеся спины самых до-рогих мне мужчин, неожиданно ставших непримиримыми врагами, и попытаться сосредото-читься на том, что мне втолковывали.

− Не переживай, − успокоительно похлопав меня по плечу, едва слышно произнес Стриж, − они же уже сошлись хотя бы в том, что тебе не стоит участвовать. Значит, помирятся.

− Или перестреляют друг друга, − фыркнули рядом.

Совещание закончилось, а потом, когда Ратмир и Богдан, деланно игнорируя друг друга, возвратились в опустевший зал, произошло другое обсуждение, и на нем присутствовали только мы да Свеча. Должна признать, что настоящий план о том, как поймать спятившего чернокнижника, походил на аферу или великолепный спектакль, где мне выпало исполнить главную роль. Оставалось лишь надеяться, что мне хватит актерского таланта, чтобы претворить его в жизнь.

… Кошмар никак не хотел уходить. Мануфактура пылала и рушилась. С оглушительным треском осела крыша, выпустив в воздух стоп искр и облако огня. Неожиданно картинка сме-нилась, и появилось плывущее в мареве лицо моего двойника. Я закричала, а черты близнеца окончательно размазывались, и из кляксы вылепливалась Свеча с такими же русыми волосами, обрезанными по подбородок, как мои собственные. Ее губы, накрашенные кармином, рассекла злая улыбка. Женщина вскинула самострел, целясь мне в лоб…

С ужасом я дернулась и уселась на постели. Меня лихорадило, голова шла кругом. По-душка и простыня стали влажными.

Свечка в меня стреляет?! Господи, привидится же такое! Конечно, горделивая особа не вызывала во мне дружеских чувств, но и подозревать ее в предательстве казалось слишком да-же для меня! Наверное, во всем были виноваты разошедшиеся не на шутку нервы.

Тяжело дыша, я опустила ноги с кровати и, ссутулившись, уставилась в огромное окно. Внизу, как на ладони, расстилался ночной Ветих. Город походил на темный океан, а тонкие извилистые ленты освещенных дорог опутывали поблескивающие лужицы парков. Как выясни-лось, говоря 'дом', Ратмир имел в виду свой собственный дом, квартиру на предпоследнем этаже старинной башни недалеко от центра города. Обстановка здесь поражала своим минима-лизмом, зато пустоту заполняли книги. По стенам тянулись стеллажи и, везде, где придется, лежали стопки томов. Глядя на огромную библиотеку, собранную в одной квартире, поневоле вспоминался рассказ Дока, проболтавшегося, что Ратмир когда-то преподавал в Университете. Как ни странно, именно в том, который четыре года назад закончила я.

Правда, когда в компании Стрижа меня сюда привезли, то все приготовления перед зав-трашней авантюрой закончились, а потому ни хозяина квартиры, ни моего старшего брата мы не застали и усталые разбрелись по спальням. Нам и спать-то оставалось всего пару часов, ведь совсем скоро Златоцвет должен был обнаружить меня…

Пить хотелось нестерпимо. Натянув рубашку, я выглянула в тихую гостиную с одной стеклянной стеной и, спотыкаясь, побрела на кухню, не совсем уверенная, где именно она на-ходится.

− Ты куда направилась? − раздался резкий голос Богдана, и от неожиданности меня подбросило на месте, как мячик. Испуганно выдохнув, я схватилась за сердце. Пальцы судорожно сжали полы бесстыдного одеяния, чтобы не расходились, и одернули подол, стараясь прикрыть исподнее. Старший брат сидел на диване напротив окна и, скрестив руки на груди, разглядывал открывавшийся невероятный вид. От высоты захватывало дух, и казалось, что комната наполнена лунным светом.

− Истомин, ты меня до нервного тика довести хочешь?

− Вернись в спальню, − велел он сдержано, даже не повернув головы.

− Попить-то мне можно? − фыркнула я, скрестив руки на груди. − И, вообще, почему ты не спишь?

− Я думаю, − пробормотал он каким-то чужим голосом. − Думаю о том, как получилось, что моя младшая сестренка ввязалась в это! Ведка, откажись, еще есть время.

− Богдан… − признаться, от прозвучавшей в словах брата горечи внутри царапнуло. Обиды за его выходку днем, когда он намеренно промолчал, что Ратмир жив и здоров, не оста-лось. Подойдя, я уселась рядом и уставилась на желтоватую луну, до которой, казалось, можно дотянуться рукой.

− Ведка, ну зачем тебе это все? − не дождавшись ответа, спросил брат. − Сколько раз те-бя пытались убить за последние две недели? Три, четыре? Разве, это нормально? Ты должна остановиться прямо сейчас! Разве ты не понимаешь, что такая жизнь затягивает! Опасность, как опиум. Боишься, а все равно тянешься, снова и снова. Опомнись, это дорога катится в про-пасть! Мне-то ты можешь поверить, сам крепко увяз.

Он замолк и ссутулился, опустив голову.

− Богдан, неужели ты не видишь? − я осторожно погладила его коленку и ласково улыб-нулась, надеясь успокоить: − Я уже пропустила последнюю остановку.

− Проклятье, Ведка! − пробормотал брат и растер лицо ладонями. − Ведь это все из-за него? Из-за Ветрова? Ты представь, как ты его приведешь в дом к нашим родителям? Что ты скажешь матери? − Брат так лихо поменял тему разговора, что я только тихо хмыкнула. − Ан, нет! − Он делано хохотнул и махнул рукой: − Мама Ярослава еще ничего, вот мне любопытно, что именно ты скажешь отцу?!

Богдан, не замечая моего снисходительного взора, продолжал:

− Ты знаешь, что его дед был чистокровным аггелом? У него был хвост, между прочим!

− Действительно? − попыталась изобразить я фальшивое удивление.