Стивен Эриксон - Полуночный Прилив

— … волшебники обоих наших лагерей. Если ударить сейчас, мы можем разрушить самое сердце мерзкой тирании! — Он повернулся. — Финед Мороч Неват, ваши маги здесь?

— Трое из четырех, мой Принц, — ответил воин. — Лаэрдас остался при кораблях.

— Очень хорошо. Ну, Первый Евнух?

Нифадас стоял неподвижно, внимательно смотрел на принца. Не отвечая, он обратился к пришедшим: — Аквитор, дождь все идет?

— Нет, Первый Евнух.

— А Бурак Преграда готов отбыть?

Она кивнула.

— Я задал вопрос, Нифадас! — зарычал мрачный Квиллас.

— Ответить на него, — медленно произнес Первый Евнух, уставившись на принца маленькими глазками, — значит признать важность вопроса. Он не важен. Перед нами не только Ханнан Мосаг и его К'риснан. Император и меч. Вместе они стали… чем-то иным. Сопровождающие меня полностью мне преданы, я уверен. Скажите, Принц, сколько убийц вы привезли под видом волшебников?

Квиллас не ответил.

Нифадас обратился к Геруну Эберикту: — Финед?

— Двоих, — отвечал тот. — Оба здесь, в комнате.

Нифадас кивнул и, видимо, решил сменить тему. — Халл Беддикт, я не знаю, принимать ли ваше приветствие.

— Я не огорчен вашим замешательством, Первый Евнух.

— Аквитор ввела вас в курс дела?

— Да.

— И?

— Ради всего благого советую вам уехать. Как можно скорее.

— А что сделаете вы?

Халл нахмурился: — Не вижу причин отвечать.

— Предатель! — зашипел Квиллас. — Финед Мороч, арестовать его!

Лицо Первого Евнуха тронула гримаса неудовольствия, едва Неват вытянул меч и шагнул к Халлу.

— Вы не смеете, — сказала Серен Педак. Сердце тяжело билось у нее в груди.

Все лица обратились к ней.

— Прошу прощения, мой Принц, — продолжала она, стараясь говорить спокойным тоном. — Халл Беддикт находится под защитой Тисте Эдур. Этот статус ему обеспечивает родство с Бинадасом Сенгаром, братом Императора.

— Он летериец!

— Эдур такие тонкости не заинтересуют.

— Закончим на этом, — сказал Нифадас. — Арестов не будет. Принц Квиллас, время дорого.

— Мы будем бегать по команде этого «императора», Первый Евнух? — Квиллас трясся от злости. — Он звал нас? Отлично — пусть ублюдок подождет. — Он дернулся, разворачиваясь к Халлу. — Знай, что я намерен объявить тебя предателем и врагом Летера. Ты поплатишься жизнью.

Единственным ответом Халла стала усталая улыбка.

Нифадас обратился к Серен: — Аквитор, вы сопроводите нас на аудиенцию к императору?

Это приглашение ее удивило и не на шутку встревожило. — Первый Евнух?..

— Конечно, если Бурак согласится обождать. Лично я уверен, что согласится. Пошлите кого-нибудь известить его. — Он взмахнул рукой, и один из слуг поспешно вышел. — Халл Беддикт, я полагаю, вы также намерены говорить с Императором Руладом? Сопроводите нас хотя бы до цитадели. Сомневаюсь, что кто-то поймет наше совместное появление превратно.

Серен не смогла угадать мотивы, лежавшие за приглашением Нифадаса. Она чувствовала себя выбитой из равновесия.

— Как пожелаете, — дернул плечом Халл.

Четверо летерийцев во главе с Нифадасом оставили гостевой дом и направились к крепости. Серен потянула Халла назад, на шаг отставая от принца и Первого Евнуха. — Не уверена, что мне это нравится, — прошептала она.

Халл хмыкнул. Серен не сразу поняла, что это был смешок.

— Что тут смешного?

— Твоя способность понимания. Всегда восхищался твоей способностью сохранять спокойствие.

— Нерешительность считается пороком…

— Если ты жаждешь решительности, Серен, присоединяйся ко мне.

Этот призыв прозвучал шепотом, на пределе слышимости. Она вздохнула: — Не люблю уверенность. По правде говоря, уверенность — та вещь, что мне страшнее всего на свете.

— Как ждал такого ответа.

Двое к'риснан ов встретили делегацию у входа и проводили в тронный зал.

Император Рулад снова сидел, слева от него стояла новообретенная жена. Больше никого не было. Хотя лицо Майен было холодным и замкнутым, нечто невыразимое ничем, кроме особым языком женщин, подсказывало Серен, что состоялось завершение, связывание, отражавшееся и в черных глазах Рулада — светом торжества и высшего доверия.

— Халл Беддикт, — прохрипел он. — Кровный брат Бинадаса, ты прибыл в сомнительной компании.

— Император, вера вашего брата не обманута.

— Вижу. И каково твоему принцу?

— Он мне больше не принц. Его чувства для меня ничто.

Рулад засмеялся. — Тогда советую отойти в сторону. Сейчас я буду говорить с официальной делегацией Летера.

Халл поклонился и отошел на три шага вправо.

— Аквитор?

— Император, я пришла сообщить, что готова отбыть с поездом Бурака Преграды.

— Польщен любезностью, аквитор. Если это все, что связывает тебя с ними, лучше отойди к Халлу.

Она низко поклонилась и отошла. «Зачем это Нифадасу?»

— Император Рулад, могу я говорить? — вопросил Нифадас.

Эдур смотрел на евнуха, полуприкрыв глаза. — Мы позволяем.

— Королевство Летерийское готово вступить в переговоры по возмещению ущерба, причиненного незаконным промыслом тюленей.

Квиллас зашипел, словно змея, которой наступили на хвост, и презрительно плюнул.

— Вопрос долга, — ответил Рулад, не обращая внимания на принца, — более не важен. Нам не интересно ваше золото, Первый Евнух. Вы вообще нам не интересны.

— Если вы желаете изоляции…

— Мы этого не говорили, Первый Евнух.

Принц Квиллас внезапно засмеялся, но обрел над собой контроль. — Между двумя народами наступила открытая вражда, Император? Хочу предостеречь вас от подобной тактики, хотя не говорю, что не готов ее приветствовать.

— Как это, Принц Квиллас?

— Грубо говоря, мы желаем ваших ресурсов. Теперь вы даете возможность захватить их. Мирное решение находится в признании вашей задолженности Летеру. А вы вместо этого возгласили наглую ложь, будто это мы вам должны!

Рулад помолчал, потом кивнул: — Кажется, Принц Квиллас, летерийская экономика основана на необычных принципах.

— Необычных? Не думаю. Природные, неотменяемые законы даровали нам преимущества. Результаты вы вскоре ощутите и пожалеете об этом.

— Первый Евнух, принц говорит от имени Летера?

Нифадас пожал плечами: — Это важно, император?

— Ах, ты достаточно умен. Ты явно более достоин беседы с нами, чем напыщенный дурак, благородство коего основано лишь на том факте, что он вылез между ног у королевы. Ты совершенно прав, Первый Евнух. Это не важно. Мы просто любопытствовали.

— Не вижу необходимости удовлетворять ваше любопытство, Император.

— Наконец ты распрямился, Нифадас. Мы в восторге. Донеси до своего короля следующее. Тисте Эдур более не питают уважения к вашему народу. Равно не заинтересованы мы в продолжении лживых игр и выслушивании заготовленных для нас ядовитых слов. — Внезапная необъяснимая пауза; по лицу императора промелькнул призрак какого-то спазма. Замигав, нахмурившись, он осел на троне. Глаза на миг стали бессмысленными… Но тут сознание вернулось к Руладу. — Более того, — продолжил он, — мы решили вступиться за порабощенные вами племена, уничтоженные вами народы. Пришло время ответить за преступления.