Баркер Клайв - Пятый доминион

- Почему ты вернулся? - спросил он Милягу через какое-то время.

- Хотел бы я знать, - ответил тот.

- Мы должны найти Юдит. Мне кажется, она должна знать об этом больше, чем мы с тобой вместе взятые.

- Я не хочу оставлять этих людей, Клем. Они взяли меня к себе.

- Я понимаю, - сказал Клем. - Но Миляга, они ведь тебе ничем сейчас не помогут. Они не понимают, что происходит вокруг.

- Мы тоже не понимаем, - напомнил ему Миляга. - Но они слушали меня, когда я рассказывал свою историю. Они смотрели, как я писал картины, а потом задавали мне вопросы, и когда я рассказывал им о своих видениях, они не насмехались надо мной. - Он остановился и указал жестом на здания Парламента на другом берегу реки. - Скоро там соберутся наши законодатели, - сказал он. - Смог бы ты им доверить то, что я только что тебе рассказал? Если мы скажем им, что мертвые возвращаются на землю в солнечных лучах и где-то существуют миры с зелено-золотыми небесами, как ты думаешь, что они нам ответят?

- Они скажут, что мы сошли с ума.

- Да. И выбросят нас в ту же самую сточную канаву, где сейчас живут Понедельник, Кэрол, Ирландец и все остальные.

- Они живут в сточной канаве не потому, что у них были видения, Миляга. Они попали туда потому, что с ними плохо обошлись, или сами они плохо обошлись с кем-то.

- Попросту это значит, что они не научились так же хорошо скрывать свое отчаяние, как остальные. Ничто не может отвлечь их от их боли. Тогда они напиваются и буйствуют, а на следующий день чувствуют себя еще более потерянными, чем вчера. Но все же я скорее доверюсь им, чем епископам и министрам. Может быть, им и нечем прикрыть свою наготу, но разве эта нагота не священна?

- Но она также и уязвима, - возразил Клем. - Ты нс можешь втянуть их в эту войну.

- А кто сказал, что будет какая-то война?

- Юдит, - ответил Клем. - Но пусть бы она этого и не говорила, это все равно чувствуется в воздухе.

- А она знает, кто будет нашим врагом?

- Нет. Но битва будет тяжелой, и если тебе дороги эти люди, ты не поставишь их в первые ряды. Пусть они встанут там, когда война закончится.

Миляга на некоторое время задумался. Наконец он сказал:

- Тогда они будут миротворцами (Отсылка к евангельскому тексту: "Блаженны миротворцы; ибо они будут наречены сынами Божиими" (Матф. 5, 9) - прим. перев. Отсылка к евангельскому тексту: "Блаженны миротворцы; ибо они будут наречены сынами Божиими" (Матф. 5, 9) - прим. перев.).

- Почему бы и нет? Они разнесут повсюду счастливые вести.

Миляга кивнул.

- Мне это нравится, - сказал он. - Им это тоже придется по душе.

- Тогда отправимся на поиски Юдит?

- По-моему, самое время. Только сначала мне надо пойти попрощаться.

В свете занимающегося утра они двинулись обратно, и когда они вновь оказались под мостом, тени из черных уже успели превратиться в серо-синие. Несколько лучей уже пробились сквозь лабиринт бетонных конструкций и подбирались к воротам сада.

- Куда ты ходил? - спросил Ирландец, поджидавший Маляра у ворот. - Мы уж думали, ты смылся.

- Я хочу, чтобы вы познакомились с моим другом, - сказал Миляга. - Это Клем. Клем, это Ирландец, а это Кэрол и Бенедикт. Где Понедельник?

- Спит, - сказал Бенедикт, - тот самый негр, что стоял на часах.

- А как твое полное имя? - спросила Кэрол.

- Клемент.

- Я тебя раньше видела, - сказала она. - Это ты притаскивал бесплатный суп, а? Ну точно, ты. У меня хорошая память на лица.

Миляга провел Клема в сад. Пламя почти погасло, но жара от углей было вполне достаточно, чтобы отогреть замерзшие пальцы. Он присел на корточки рядом с костром, поворошил угли палкой, пытаясь воскресить угасшее пламя, и поманил Клема поближе. Но наклонившись, чтобы присесть у костра, Клем внезапно замер.

- В чем дело? - спросил Миляга.

Клем перевел взгляд с костра на спящие вокруг груды тряпья. Двадцать или даже больше людей до сих пор видели сны, хотя солнечный свет уже подползал к их логову.

- Прислушайся, - сказал он.

Один из спящих смеялся тихим, едва слышным смехом.

- Кто это там? - спросил Миляга. Звук оказался заразительным, и на лице у него тоже появилась улыбка.

- Это Тэйлор, - сказал Клем.

- Здесь нет человека по имени Тэйлор, - сказал Бенедикт.

- И все-таки он здесь, - ответил Клем.

Миляга поднялся и оглядел спящих. В дальнем углу сада лежа на спине спал Понедельник, едва прикрытый одеялом, из-под которого высовывалась его забрызганная краской одежда. Луч утреннего солнца отыскал свой прямой, ослепительный путь между бетонными колоннами и уперся ему в грудь, захватив также подбородок и бледные губы. Понедельник смеялся, словно эта позолота была щекотной.

- Это и есть тот парень, который писал со мной картины, - сказал Миляга.

- Понедельник, - вспомнил Клем.

- Точно.

Клем прошел между спящими телами и приблизился к мальчику. Миляга последовал за ним, но еще до того, как он приблизился к спящему, смех прекратился. Улыбка, однако, не сходила с лица Понедельника, а солнце тем временем добралось до волосков над его верхней губой. Глаза его были закрыты, но когда он заговорил, можно было подумать, что он видит.

- Смотрите-ка, Миляга, - сказал он. - Путешественник вернулся. Вот это да, черт возьми, я просто потрясен.

Это был не совсем голос Тэйлора - все-таки гортань, в которой он зарождался, была на двадцать лет моложе, но модуляции были его, наравне с лукавой доброжелательностью интонации.

- Я полагаю, Клем уже успел рассказать тебе, что я болтаюсь здесь поблизости.

- Конечно, - сказал Клем.

- Странные времена, а? Я всегда говорил, что родился не в тот век. А умер, похоже, как раз в самое время. Не знаешь где найдешь, где потеряешь.

- Ну и вопросы у тебя, Миляга. Ты ведь Маэстро, а не я - тебе на них и отвечать.

- Я, Маэстро?

- Он все еще вспоминает, Тэй, - пояснил Клем.

- Ну, тогда ему надо поторопиться, - сказал Тэйлор. - Каникулы кончились, Миляга. А теперь пора приниматься за работу. Если ты облажаешься, нас всех ждет такая черная дыра... А если она проглотит нас... - Улыбка сползла с лица Понедельника, - ... если она проглотит нас, то больше не будет никаких духов в солнечном свете, потому что света вообще не будет. Кстати сказать, где твой подчиненный дух?

- Кто?

- Мистиф, кто же еще.

Дыхание Миляги убыстрилось.

- Ты раз потерял его, и я отправился на его поиски. Я тоже его нашел, когда он оплакивал своих детей. Вспоминаешь теперь?

- Кто это был? - спросил Клем.

- Ты ни разу с ним не встречался, - сказал Тэйлор. - Увидел бы, запомнил бы на всю жизнь.

- По-моему, Миляга забыл, - сказал Клем, глядя на встревоженное лицо Маэстро.

- Ну нет, мистиф по-прежнему у него в голове, - сказал Тэйлор. - Раз увидишь, никогда не забудешь. Ну, давай, Миляга. Назови его имя, сделай это для меня. Оно же вертится у тебя на кончике языка.