Василий Горъ - За гранью долга.

- Ты вел себя... достойно... - минуты через две пророкотал он. - И в Заречье, и в Арнорде... Мне не в чем тебя упрекнуть... Однако... на тебе долг крови... Понимаешь?

Я кивнул.

- Тогда... я тебя не задерживаю...

Прождав еще минут пять, и не услышав больше ни слова, я сглотнул подступивший к горлу комок, развернулся на месте, и, стараясь выглядеть уверенным в себе, зашагал к стоящему поодаль Кузнечику.

- Как обычно, сказал полтора слова? - увидев выражение моего лица, усмехнулся учитель.

- Угу.

- Не принимай близко к сердцу! Его уже не переделаешь. Да и стоит ли?

- Неужели он не понимает, что мне иногда нужна его поддержка? - стараясь, чтобы мой шепот не услышал кто-нибудь, кроме Кузнечика, выдохнул я. - 'Я тебя не задерживаю!!!' Нет, чтобы сказать что-нибудь вроде 'береги себя, сынок'?

- Он считает, что ты - воин. Настоящий воин. И ведет себя соответственно... Пора бы уже и привыкнуть!

- Воин? С восьми лет? Или с семи? Я забыл, когда он мне улыбался! Мне каже-... - почувствовав руку учителя на своем плече, я устыдился своей вспышки, прервался на полуслове и замолчал.

- Открою страшную семейную тайну... - усмехнулся Кузнечик. - Он был таким всегда. Но это не мешает ему тебя любить. Знаешь, когда в замок добрались первые посыльные, посланные к нам Пайком в ночь после суда, он сказал всего три предложения: 'Мой сын был в своем праве. Если его казнят, то Вильфорд умрет. От моей руки...' А через три часа мы уже подъезжали к Косой Сажени...

- И что же заставило вас вернуться обратно? Или вы решили появиться в столице эдак к годовщине моей казни? - съязвил я.

- Не пори чушь. На выезде из Рожна мы столкнулись с еще одним гонцом. Только уже от короля... - посмотрев на меня, как на умалишенного, ответил учитель. И увидев удивление на моем лице, поинтересовался: - Ты что, не в курсе?

Я отрицательно покачал головой.

- Письмо, написанное Вильфордом Бервером собственноручно, причем, судя по всему, сразу после суда, гласило: 'Твой сын - жертва заговорщиков. Приговор - лишь средство заставить их раскрыться. Казни не будет. Обещаю. Бервер.' И мы, конечно же, повернули обратно...

- Про этого гонца король мне ничего не говорил... - вздохнул я. - Хотя... он и не обязан... Ладно, с этим понятно. Скажи, учитель, а что мне делать дальше? Отец сказал, что меня не задерживает. Формулировка - хоть стой, хоть падай...

- А что тут понимать? - в голосе Кузнечика тут же зазвучали стальные нотки. - Ты убил сына короля. На тебе - долг крови. Ты обязан его вернуть. И помогать тебе в этом не будет ни он, ни я, ни наши воины...

- Помощь мне не нужна! - окрысился я. - Я спрашиваю не об этом! Принц Вальдар все еще в Ледяной пещере, или за ним кого-нибудь послали?

- Не посылали никого... Так что, прежде чем займешься своими делами, отведешь его в Вэлш...

...До камина, ведущего к тропе Последней Надежды, я добрался уже при свете звезд. И, взбираясь по отвесной скале, мрачно думал, что слово Долг каждый воспринимает по-своему.

Нет, отказываться от его возмещения я не собирался - Уложение Уложением, но принц Ротиз умер от моей руки. Меня беспокоило другое. То, что каждый шаг, который я делал по тропе, все дальше и дальше уводил меня от ущелья Кровинки. От возможности выполнить свой долг перед народом королевства, который я обещал защищать! И от отца и двухсот восьмидесяти наших воинов, обязанных любой ценой удержать Иаруса Молниеносного до подхода армии его величества Вильфорда.

Честно говоря, я бы предпочел заняться долгом крови после того, как последний захватчик покинет пределы Элиреи. Ну, или умрет под мечами защитников королевства. Но мой отец и учитель думали иначе...

...- Иди, мы справимся и без тебя! - эти слова, сказанные мне Кузнечиком, я повторил про себя раз двести. Пытаясь найти в них хоть какое-то успокоение. Однако желаемого не добился - мысль о том, что я не был бы лишним ни среди тех, кто собирался на ночную вылазку в лагерь делирийцев, ни среди тех, кто собирался проникнуть в крепость Запруда через подземный ход, не давала мне покоя.

Отвлечься от горьких раздумий у меня получилось только часа через полтора. Когда я, подтягиваясь на очередной зацепке, не почувствовал, что камень под пальцами - 'живой'.

Чуть не грохнувшись в пропасть, я минут десять сидел на скальной полке, дожидаясь, пока перестанут трястись руки. И не сдвинулся с места, пока не заставил себя смириться с тем, что принять участие в освобождении Запруды мне не удастся...

...Принц Вальдар и Томас Ромерс рубились на мечах. Вернее, мечом работал только его высочество, а мой оруженосец орудовал своим топором, подаренным ему его величеством Вильфордом. Без фанатизма, только намечая атаки и практически не используя даже те удары щитом, которые демонстрировал мне в учебном бою в день нашего знакомства. Видимо, берег наследника престола от случайных царапин или травм. В свою очередь, Вальдар тоже особо не напрягался. Атакуя где-то в половину своей скорости. И почти не вкладывая в удары силу и вес. Назвать происходящее боем у меня бы не повернулся язык, поэтому, полюбовавшись на забавное зрелище минуты две, я отлип от ледяной стены и негромко поинтересовался:

- До рассвета - два часа... Что это вам не спится? Или вы искренне считаете, что ночь - лучшее время для тренировок?

- Спится?! - отскочив от Тома на пару шагов и закинув меч в ножны, завопил принц. - Да мы тут чуть не околели!

- Угу... - поддакнул Ромерс. - Греемся... Почти не переставая... С той минуты, как вы ушли, милорд... Кстати, как там, в ущелье?

- Нормально... - хмыкнул я, и, увидев, как вытягиваются лица обоих мужчин, понял, что отвертеться от подробного рассказа мне не удастся. Однако особого настроения расписывать свои подвиги у меня не было, и я, примирительно подняв перед собой обе ладони, добавил: - Расскажу по дороге...

Озверевшие от сидения в ледяной пещере мужчины тут же согласились. А зря. Так как двигаться по Тропе Последней Надежды и думать о чем-нибудь, кроме самого пути, мог далеко не каждый воин Правой Руки. Особенно на участке от Ледяной пещеры и до долины Красной Скалы, где каждое движение требовало предельной концентрации внимания. Поэтому о том, как мы обрушили Палец, я заикнулся только через восемь часов. Тогда, когда мы выбрались на склон Лысой горы и увидели стены и башни замка Красной Скалы. И тут же замолчал: вымотанный восьмичасовым переходом принц посмотрел на меня мутным взглядом, и, облизнув потрескавшиеся от мороза и ветра губы, прохрипел:

- Потом, ладно? Когда я начну соображать...

Принцесса Илзе.

- Отличная была речь... - услышав голос Коэлина, раздавшийся из-за моей спины, я мгновенно слетела с кровати, и, изобразив самый низкий реверанс, на который была способна, робко подняла взгляд на наследника престола.