Ольга Стрельникова - Внучка чародея

— В Дредхил!! — обрадовано воскликнула девочка.

— Тогда вперед! — голос гарпии зазвенел, словно боевой клич, — На север!

С новой силой зашумели могучие крылья, и гарпия стремительно рванулась ввысь. У Жанны ёкнуло сердце. Болтаться в когтях гарпии оказалось куда страшнее, чем лететь в удобной карете, или даже в ступе. Холодный ветер бил прямо в лицо, ноги болтались в воздухе, и девочка все время боялась, что с неё вот-вот свалятся башмаки. К тому же, в отличие от кареты, по воле магии летевшей прямо и ровно, гарпия постоянно то поднималась, то опускалась, ловя крыльями ветер. Жанна то и дело зажмуривалась от страха, мечтая как можно скорее оказаться на земле. Когда впереди показались серые стены Дредхила, она чуть не закричала от радости. Ещё минута, и гарпия осторожно опустила девочку на выщербленные камни внутреннего двора.

— Спасибо, — выдохнула Жанна, пытаясь справиться с головокружением.

— Не благодари, — резко ответила гарпия, — Ты помогла мне, а я тебе. Мы в расчете. Прощай, маленькая сестра.

— Прощай! — откликнулась девочка.

Гарпия снова издала пронзительный крик и улетела прочь. На нетвердых ногах Жанна пошла к замку. В дверях её встретила Ильма. Горничная выглядела смертельно напуганной, а её плоское лицо приобрело бледно-салатовый оттенок.

— Наконец-то вы вернулись, миледи, — всплеснула она руками. — Магистр Домор просто вне себя! Он сказал, чтобы вы немедленно шли к нему, как только появитесь.

— Хорошо, — кивнула девочка, предчувствуя недоброе.

— Поспешите, миледи, и будьте осторожны, — предупредила горничная, я давно не видела Магистра в таком гневе.

С громко колотящимся сердцем Жанна вошла в кабинет деда. Магистр Домор неподвижно стоял у окна спиной к двери.

— Я вернулась, — негромко проговорила девочка.

Чародей обернулся. Лицо его было бледным, губы плотно сжаты, на лбу и вокруг рта залегли глубокие морщины.

— Где ты была? — тоном, не сулящим ничего хорошего, спросил он.

— В Лоридейле, — не подумав, ответила девочка.

Лицо чародея исказила гримаса ярости.

— Я предупреждал тебя, чтобы ты не смела приближаться к этому городу? — грозно спросил он.

— Да, но…

— Выходит, мои слова для тебя ничего не значат? — повысил голос Магистр.

— Но это произошло случайно, — попыталась оправдаться девочка.

— Не смей перебивать! — рявкнул дед, — Мала ещё, чтобы со мной пререкаться!

— Да выслушай же меня….

— Я сказал молчать! — взревел чародей, — Ещё одно слово, и ты пожалеешь!

Девочка почувствовала, как гнев и обида захлестнули её. У неё потемнело в глазах, в ушах зашумело. Внутри у неё вдруг словно лопнула какая-то преграда.

— Нет, это ты помолчи! — дерзко выкрикнула она, — Я ничего плохого не сделала и не смей на меня орать!

Брови Магистра сошлись на переносице.

— Ах ты, маленькая мерзавка!

— Сам такой! — не унималась девочка, — Гадкий старый колдун! Терпеть тебя не могу! Не нужен мне такой дедушка!

Чародей побледнел ещё больше. Его руки сжались в кулаки. Девочка ждала гневных слов и ругательств, но маг молчал, и Жанне вдруг стало по-настоящему страшно. "Что же я наделала?" — похолодев, подумала она.

— Убирайся, — ледяным тоном произнес Магистр, — И не смей больше показываться мне на глаза.

Он взмахнул рукой, и у ног девочки закружился яростный вихрь.

Жанна испуганно вскрикнула. Магический смерч набирал силу и скоро охватил её целиком. Все закружилось у девочки перед глазами. Она почувствовала тошноту и зажмурилась. Это не помогло. Жанна потеряла равновесие и шлепнулась на пол.

Смерч исчез так же внезапно, как и возник. Девочка осторожно открыла в глаза и увидела, что её ладони упираются в покрытый коричневыми разводами, застиранный палас. Она подняла голову. Над ней возвышался её старый письменный стол, в углу стояла аккуратно застеленная кровать, на стене мирно тикали часы. Жанна не могла поверить собственным глазам. Она снова была дома. Над головой вдруг снова послышался шелест ветра. Девочка обернулась: под потолком кружился маленький смерч. Жанна испуганно отшатнулась, но через секунду смерч исчез, а на пол шлепнулся туго набитый книгами портфель Жанны.

На звук из кухни вышла мама. Увидев девочку, она некоторое время стояла в дверях, словно не понимая, кто перед ней, а потом, сдавленно всхлипнув, кинулась к дочери и крепко обняла.

— Жанна, девочка моя, — поминутно всхлипывая, запричитала мама, — Где же ты была? Где ты была все это время? — спросила она и разрыдалась.

Догорел за окном короткий зимний день, серые сумерки сменились морозной чернотой ночи, стрелки часов неторопливо приближались к полуночи, а мама и дочка все сидели за столом и никак не могли наговориться.

Когда мама справилась, наконец, со слезами, она попросила девочку подробно рассказать обо всем, что с ней произошло. Жанна начала говорить, а маме оставалось лишь недоуменно хмурить брови: уж очень невероятно звучала истории дочери о других мирах, замках и чародеях. Единственное, чего женщина действительно не могла отрицать, так это то, что она, мать, будучи в здравом уме, начисто забыла о существовании единственной дочери и не вспоминала о ней целый месяц. Более того, никто из окружающих: ни соседи, ни учителя, ни немногие друзья Елены ни разу не спросили её о Жанне, точно также напрочь забыв о существовании девочки. Вот этого ничем, кроме массового гипноза или магического вмешательства нельзя было объяснить.

И все же… Ну как можно было поверить в существование волшебной страны, где живут драконы и оборотни. Это же бред какой-то. Елена ни на шутку испугалась. А что если её дочь действительно сошла с ума? Она могла заблудиться, упасть, удариться головой, кто знает, что могло произойти с ней за этот месяц. Немудрено действительно лишиться рассудка. Мама с тревогой заглянула в лицо Жанне. Но нет, глаза у девочки были ясные, разумные. А, может, она просто все выдумывает? Камень свалился с сердца матери. Конечно, выдумывает. Девочка всегда любила рассказывать самые невероятные истории. Вот только зачем ей это? Елену снова охватило беспокойство. К чему Жанне врать ей? И что же произошло с девочкой на самом деле? Не в силах справиться с волнением, мама взяла Жанну за руку. Девочка остановилась на полуслове.

— Что такое, мам? — спросила она.

— Жанна, — Елена изо всех сил старалась, чтобы её голос звучал спокойно, — То, что ты рассказываешь, очень интересно, но почему ты не хочешь сказать мне правду. Мне ты можешь рассказать все. Что бы не произошло с тобой, я все пойму.

— Так ты мне не веришь? — ахнула девочка.

— Дочка, я вовсе не это имела в виду, — поспешно проговорила мама, ругая себя за неосторожные слова. Конечно, я тебе верю, но… Того, что ты рассказываешь, просто не может быть.