Ольга Стрельникова - Внучка чародея

Девочка на секунду задумалась, а потом её лицо осветила довольная улыбка.

— Знаю! — радостно воскликнула она, выскакивая из-за стола, — Сейчас я тебе докажу!

"Ну вот, ещё не легче", — в отчаянии подумала Елена, все больше убеждаясь в том, что с её девочкой не все в порядке: "Она действительно верит в то, что говорит. Это куда хуже чем, если бы она просто врала. Что же теперь делать?" Елена задумалась, где можно найти хорошего детского психиатора.

Жанна тем временем метнулась к своему портфелю, где аккуратно спрятанное под обложку дневника хранилось пожелтевшее письмо отца. Осторожно вытащив хрупкий листок бумаги, она вернулась к столу и протянула письмо матери.

— Что это? — усталым голосом спросила мама, взяв в руки листок.

— А ты прочти, — загадочно ответила дочь.

Елена аккуратно развернула пожелтевший листок и… сердце женщины затрепетало в груди, словно испуганная птица. Это был ЕГО подчерк. Никто, кроме её любимого не выводил таких ровных, красивых букв, украшая каждую завитушкой. Получив от него в свое время несколько открыток, Елена могла с уверенностью сказать: это писал Тегион. Женщина начала читать письмо, и её глаза все больше наполнялись слезами. Казалось, она уже давно смирилась с тем, что её любимого больше нет в живых, но это письмо вновь разбудило старую боль. Ровные буквы то и дело расплывались у неё перед глазами, и Елене снова и снова приходилось смахивать с ресниц непрошенные слезы. Так велика была печаль женщины, что смысл письма не сразу дошел до неё. Дойдя до последней строки, она вдруг поняла, что пропустила, наверное, не меньше половины и перечитала письмо ещё раз. А потом ещё и ещё.

Наконец мама повернула к девочке заплаканное лицо.

— Но как такое возможно? — непонимающе прошептала она.

— Так ты мне веришь? — вопросом на вопрос ответила девочка.

— Я… н-не знаю, — растерянно проговорила мама, а потом уже более уверенным тоном спросила:

— Откуда у тебя это письмо?

— Дедушка дал, — ответила Жанна, — Он не хотел, чтобы ты узнала о нас… ну, в смысле, о чародеях, поэтому и не переслал тебе это письмо. Он дал мне его почитать в первый же день и сказал, что папа хотел бы, чтобы я осталась.

— А обо мне ты, значит, не подумала? — с обидой в голосе произнесла мама.

— Подумала. — Жанна опустила голову, а потом снова посмотрела маме в глаза, — Он обещал разрушить весь город, если я откажусь остаться. А потом… он показал мне тебя в волшебном зеркале. Ты была под действием заклинания и не волновалась обо мне. Ведь правда? — девочку очень беспокоил этот вопрос. Ей была невыносима мысль о том, что мама могла страдать без неё.

Елена кивнула и почувствовала, как по её спине побежал холодок. Трудно поверить, но выходит, что её и вправду заколдовали.

— Ну ладно, — твердо сказала она, обращаясь к дочери, — А теперь рассказывай мне все снова и по порядку.

Девочка начала рассказ сначала, с удовольствием отметив, что на этот раз мама действительно слушает её с интересом. Время от времени Елена прерывала дочь и просила пояснить что-то, и Жанна все больше убеждалась, что мама, наконец, поверила ей. Рассказ девочки затянулся. Попробуйте-ка рассказать обо всем, что произошло с вами за целый месяц, не пропуская ни единой детали. И если, к тому же, вы провели этот месяц не дома, и даже не в летнем лагере, а в волшебной стране, где абсолютно все было интересно, и обо всем хотелось поскорее рассказать маме. Жанна с увлечением говорила о жизни в Дредхиле, о драконах спящих в подземных пещерах и о разгуливающих по замке привидениях, о ведьме Моргане и о своих занятиях магией, о полетах в ступе и в волшебной карете. Ей не терпелось рассказать о Лоридейле и о волшебниках, о своем визите в замок колдуна и о дружбе с оборотнем, о леших и кикиморах и о своих родственниках-вампирах. Немало можно было рассказать и про деда.

Когда девочка впервые описала самого могущественного и жестокого чародея Лардинии, мама озабоченно нахмурилась. Но чем больше Жанна рассказывала о Магистре Доморе, тем больше светлело лицо матери. Услышав о том, как чародей похвалил девочку за то, что она дала отпор колдуну, мама улыбнулась:

— Каким бы он ни был, но он все равно любит тебя, дочка, — сказала она.

— Любит?! — возмутилась Жанна, — Как бы не так!! Ты лучше послушай, что дальше было… — и девочка рассказала маме о своей ссоре с дедом.

— Вот видишь! — с обидой воскликнула девочка, заканчивая рассказ, — А ты говоришь, любит!

Но мама лишь печально улыбнулась и покачала головой.

— Со временем ты сама все поймешь, — загадочно сказала она, — Ну да ладно. Ты мне лучше скажи, что ты имела в виду, когда назвала своего дядю вампиром.

— А он и есть самый настоящий вампир, — живо отозвалась девочка, — Тот самый граф Дракула из книжки. Я, правда, сама не видела, но Кассии говорила, что он пьет кровь и умеет превращаться в летучую мышь… — и Жанна начала вспоминать все новые подробности о своих родственниках.

Девочка опомнилась, только заметив, что часы показывают полночь. В Драдхиле никто не требовал, чтобы она ложилась спать по часам, но здесь другое дело. Наутро маме нужно было идти на работу, а им еще предстояло придумать, как объяснить учителям долгое отсутствие Жанны. Посовещавшись, мама с дочкой решили сказать всем, что Жанна заболела воспалением легких и целый месяц провела в больнице. Справку о болезни Елена собиралась достать у своей знакомой медсестры. Приняв решение, мама и дочка, наконец, отправились спать.

Следующие несколько дней Жанна провела дома. Мама решила дать девочке немного прийти в себя перед школой. К тому же, она уже пропустила столько, что два-три дня все равно ничего не решали. Все снова было по старому, но в то же время девочку не оставляло странное чувство. Ей казалось, что в её отсутствие что-то изменилось. Жанна долго не могла понять, в чем тут дело. Все вокруг было, вроде бы, как всегда, и все же, что-то определенно было не так. Некоторое время девочка гадала, что же произошло и, наконец, поняла, что дома было все, как обычно, изменилась она сама.

Побывав в Лардинии, Жанна стала по-другому смотреть на многие вещи. Собственная квартира стала казаться девочке до смешного маленькой. Привыкнув к просторным залам Дредхила, здесь она все время боялась наткнуться на стены и задевала плечами углы. Она только сейчас стала замечать, насколько ветхой была у них мебель. Все вокруг было выцветшим, потертым и скособоченным. Обои в комнате давно пожелтели и кое-где отставали от стен. На потолке, требуя срочного ремонта, расплылось огромное темное пятно. Раньше девочка просто не обращала на все это внимания, но теперь их с мамой бедность просто била ей в глаза. Жанна вспоминала роскошную обстановку многочисленных спален и гостевых комнат в Дредхиле и лишь морщилась, оглядывая их с мамой единственную комнатушку.