Светлана Прокопчик - КРЕСТ

— Я попросил вас, уважаемые господа, собраться, дабы рассудить меня и Дитмара Микарда, графа дель Брадо. Тебя, Эстольд, я просил бы стать судьей. Сегодня утром я просил у графа дель Брадо руки его дочери для моего сына, но получил отказ, мотивированный нечистотой происхождения жениха.

В тишине все с неподдельным изумлением уставились на Дитмара, лишь молодой князь не поднял головы. Герцог насмешливо скривился, блаженно прищурился на огонь в камине, отчего стал похож на толстого сытого кота.

— Ну, ты даешь, Дитмар, — фамильярно заметил он. — Большей глупости я не слыхал ни разу. Наследник одного из самых знатных кланов страны — и недостаточно благороден? Хотя я рад, что этот брак расстроился. Эрика жаль, ну да ладно, переживет. Скоро поймет, что твоя курица ему не пара.

— Что вы имеете в виду? Потрудитесь объяснить, — ледяным тоном потребовал Дитмар.

Хотя герцогу и дозволено многое, граф вовсе не собирался выслушивать от кого бы то ни было оскорбительные намеки. Эстольд рассмеялся:

— Успокойтесь, мой вспыльчивый граф дель Брадо, — вежливое обращение лишь подчеркивало иронический тон. — Ты не в том возрасте, чтобы так волноваться. Я вовсе не хотел обидеть Фриду. Но посмотри на вещи беспристрастно. Твоя дочь — хорошенькая кукла без капли мозгов, зато с фанабериями.

— Вы забываетесь.

— Интересно, когда ты научишься не обижаться на правду? Вроде борода седая, а все как ребенок… — герцог пожал плечами, налил себе вина. — Послушай, Ругерт, что ты нашел в этом браке? Деньги, титул? Влюбиться в эту клушу Эрик не мог, а расчет здесь дурной. Подожди год, а? Керанг Эстивар свою девчонку как раз соберется замуж выдавать, вот мы их и… А хочешь, добьюсь обручения сейчас? Там хоть расчет хороший. Ты подумай — кровь-то королевская.

— Наша семья в родстве с Эстиварами, — заметил Дитмар.

— В каком поколении? В десятом? Керанг двоюродный брат короля по матери и родственник по отцу! В гербе ладья и корона. Он герцог дель Стайр. А чем можешь похвастаться ты? Двоюродной бабушкой первого Эстивара, у прародительницы которой в пятом колене воздыхатель гостил в Брадо?

Дитмар убил бы бесцеремонного герцога, но помнил, что слишком стар для поединков. К тому же, Эстольд всегда отличался прямотой суждений и оскорбительными шутками, граничившими с цинизмом. А что самое неприятное — прав стервец, Микарды никак не могут соперничать с могущественными герцогами Эстиварами дель Стайр.

— Не ссорьтесь, — сдержанно попросил Хайрегард-старший. — Мы собрались для другого. Граф дель Брадо, у меня язык не поворачивается повторить слова твоей дочери. Не будешь ли так любезен ознакомить всех с этой ложью?

А что, пожалуйста. После высказываний герцога Дитмар и сам бы охотно поделился услышанным со всеми желающими. И в первую очередь — подозрением в занятиях колдовством. Слушали его внимательно, не перебивая, но с явным недоумением.

— Какой бред… — проговорил герцог. — Все в одну кучу смешано — и незаконнорожденный он, и отец у него колдун… Что-то я не припомню, чтобы Хайрегарды отличались чем-то, кроме одержимости в бою. Купель его исторгла… Отец Франциск, ведь это ты крестил Эрика?

— Именно. Разумеется, с соблюдением правил, и двери в храме были открыты. И мне забавно слышать, что купель исторгла младенца из недр. Такого не мог сказать ни один образованный человек. Что касается проклятия Мертвящей Розы… — вежливый священник не смог скрыть презрительной усмешки. — Это название многие слышали, но не все ясно представляют, что оно означает.

— А кто-то у нас ведь был проклят Мертвящей Розой, а? — с живостью спросил Эстольд.

Пастырь покосился на герцога:

— Кто, кто… Да Эстивары! Главная ветвь. Причем дважды. Их наследственное безумие и есть проявление проклятья. — Пастырь хмыкнул: — Между прочим, среди невежд Мертвящая Роза считается почетным для златирина проклятьем. И одно то, что человек находится под этими чарами, невежды относят на счет королевского происхождения. Многие дорого бы заплатили, чтобы похвастаться фамильным безумием Эстиваров. Но только Мертвящая Роза на всякий сброд не накладывается.

Дитмар заерзал в кресле.

— Ну хорошо, — не отставал он, — а глаза? Вы посмотрите, какие у Эрика глаза! Это — как? У нормального человека такие глаза могут быть?! Тут уж поневоле вспомнишь про родство с Устанарами…

— С кем-кем?! — воскликнул герцог почти издевательским тоном.

— С Устанарами, — твердо повторил Дитмар. — Странно, что вы не знали. По-моему, для румальского златирина такое родство считается чем-то очень достойным, вроде как у нас — Мертвящая Роза, — не удержался он от сарказма.

Повисло молчание. Герцог хрюкал в кулак, пуская в ладонь неприличный смешок. Ругерт бесстрастно пояснил:

— В Румалате нет понятия "златирин". Там есть только одно звание — принц. Остальные — простонародье. И в родстве с Устанарами мы не состоим.

— А имение? — выкрикнул Дитмар. — Имения в Румалате тоже нет?!

— Поместье есть, — согласился Ругерт. — Троя-Черевица. Та самая, которая дает нам право на румальский титул. Находится на побережье Хрустального залива. Рерик Бернарский занял ее непосредственно перед походом в Аллантиду — на всякий случай, чтобы увести туда племя в случае неудачи. Очень красивое место. Обычно им управляют младшие сыновья без права наследования. И что?

— Троя-Черевица… — мечтательно протянул Эстольд. — И весь Румалат вынужден платить специальную пошлину за пропуск торговых караванов на север… Хорошо вы устроились, ничего не скажешь. Когда я натыкаюсь на такие свидетельства деятельности Рерика Бернарского, то начинаю думать, что его дикарские манеры были одним из способов скрыть умище и талант политика. Да что талант — это же гений! Своим потомкам на века вперед райскую жизнь обеспечил. А меня недавно осчастливили наследством. Усадьба с куском земли, называется "Черенок пряной вишенки". А знаете, где? В Арабии. В Рахаоле. Мало того! Прямо у подножия горы Виллаим! Так и что? Будем теперь уличать меня в родственных узах с Инлахадами? А что, я не против, уличайте. Только они с кем попало не роднятся. Я, конечно, о себе высокого мнения, но Стэнгарды по сравнению с Инлахадами — действительно кто попало. Пусть даже моему предку Инлах и покровительствовал, все равно мы им не чета. Так что на правах судьи вопрос с колдовством я закрываю, — весело подвел итог герцог. — Дитмар, у тебя есть в запасе еще какой-нибудь анекдот того же рода?

Мертийский граф побагровел:

— А как же! Я бы хотел, чтобы мне доказали, что Эрика родила пятидесятилетняя женщина, причем именно княгиня! Кстати, дорогой князь, — он насмешливо поклонился Ругерту, — что-то уж больно охотно валадская златирия делится подробностями твоей связи с некоей служаночкой, которая, между прочим, разрешилась от бремени в ту же самую ночь, когда якобы рожала Ева. И ты, вместо того, чтоб торчать под дверями супруги, которая якобы готовилась подарить тебе наследника, предпочел оставаться с той служанкой! Явился в спальню жены с каким-то свертком, вышел без него, а потом вдруг ниоткуда появился ребенок! Ругерт, — граф подался вперед, — ты сказал сыну, в каком из дальних монастырей запер его настоящую мать?