Дарья Орехова - Амулет для ведьмы

— А вы, значит, ценители будете? Инопланетной культуры.

— Не насмехайся, хозяйка. Пирамида эта словно живая. Прекрасна она, понимаешь, хозяйка?

— А если муры вернутся?

— Пускай, чай не осерчают.

— Предположим. Следующий вопрос. На надгробной плите имя пришельца, откуда вам оно стало известно?

— Из журнала. На нашем языке писался — для нас похоже, для велицийцев.

Оставив пленников на попечение Упыря и Чернозвона, Сэлли удалилась в какую-то маленькую комнатушку. Там вдоль одной из стен стояли столы на тонких ножках и пара стульев на колесиках. Она немножко покаталась на одном из последних, отталкиваясь ногами, но вскоре навернулась и переместилась на стол, забравшись на него с ногами. Дух пирамиды привел стул в первоначальное положение, сел на него и, поправив балахон, выжидательно уставился на нее.

— Ну что, почитаем? — Сэлли повертела в руках журнал — небольшую книжечку в шершавом блестящем переплете. Странички внутри были исписаны ровным круглым почерком.

"Дорогие наши хозяева, от души уповаю, что вы вошли в наше убежище через входы, открывшиеся перед вами в назначенный нами срок. Если то уважение, которым с вашего дозволения мы пользовались доселе, уберегло вас от преждевременного вторжения, пирамида теперь должна быть вполне безопасной для вас. Если все же… "- и далее шло перечисление немедленных с точки зрения пришельца действий, которые могли уберечь от катастрофических последствий подобной ситуации. — "Несколько веков мы имели удовольствие жить среди вас, и, надеюсь, нам удалось достойно отплатить вам за ваше гостеприимство и терпимость. К великому сожалению, наше неуемное любопытство и беспричинная вера в наше превосходство над силами природы выпустило из самих недр вашей земли ужасного монстра, что с огромной скоростью уничтожил нашу маленькую колонию. К счастью нам удалось вовремя принять соответствующие меры и законсервировать пирамиду, так что поразившей нас чудовищной болезни никогда не выбраться на волю в ваш прекрасный светлый мир. Силы пирамиды вполне хватило, чтобы очистить себя, шаг за шагом, но на это потребовалось много лет. Прошу вас об одном! Не пытайтесь попасть в помещения пирамиды раньше, чем они сами откроются перед вами! В них вы найдете некие материальные образцы нашей культуры, народа муров с Антаркерида. Надеюсь, они покажутся вам столь же интересными и важными, как и те, что мы получили от вас. Когда вновь откроется прямой путь между нашими мирами, и вы встретитесь с нашими потомками, пусть связь между нашими народами станет еще крепче и полнее! Не сочтите за труд поведать им о нашей смерти.

Ребенком, бегая по нашим сиреневым полям и долам, вдыхая их сладостные ароматы, не помышлял я о столь дальнем путешествии к чужим звездам, не думал я, что переживу всех своих товарищей и умру в одиночестве на чужой планете. К счастью ваш мир стал мне вторым домом, который я, уходя, благословляю, да и, если б я не понимал, что разум мой замутнен болезнью, то сказал бы, что подле меня стоит сейчас седовласый старик с добрыми печальными глазами. Прощайте, ваш друг, Рэх Гард Верд."

Сэлли вопросительно посмотрела на седовласого старика с добрыми печальными глазами. Вообще то все прочитанные ею книги, касавшиеся этого вопроса, единогласно не рекомендовали соглашаться на такое, но на девушку опять снизошло это странное чувство мнимой неуязвимости, и она позволила себе взглянуть на прошлое пирамиды "глазами" духа пирамиды.

Сэлли стремительно вошла в помещение и внимательно оглядела собравшееся в нем общество. Упырь, до сих пор сыто (и где только успел!) возлежавший у их ног, тотчас подтянулся. Мужчины же стояли красные от ярости — видимо успели обменяться полусотней эпитетов, но, улицезрев ее, мгновенно остыли, будто бы на них вылили ушат ледяной воды.

— Значит так, господа. Я склонна оставить вас обживать пирамиду, в случае, конечно, если вы присягнете нашему новопризванному царю и будете вести себя с этим наследством, да заодно и с местными, подобно нашим инопланетным друзьям, то есть достойно.

— Я бы согласился. И с большой радостью бы согласился. — Уверил ее Уил с неуверенной улыбкой. — Да вы же, госпожа, лишь посланник, ваши слова не имеют веса.

— Полномочия госпожи достаточны, о чем сказано в Верительной грамоте, — неожиданно встрял Чернозвон, от которого Сэлли меньше всего ожидала поддержки очередной своей сумасбродной идеи.

В глазах Уила появилось сомнение, Сэлли тоже не смогла припомнить такого, но на всякий случай развернула грамоту. Черным по белому где-то в середине документа, потеснив основной текст, шла запись о том, что Сэлли имеет право принимать любые меры, которые сочтет нужными, и говорит прямо от имени государя. Она даже потрогала надпись — это были явно не обычные чернила, буквы словно проступили на бумагу изнутри.

— Вы, верно, не слишком внимательно изучили грамоту, — Сэлли победоносно и весело взглянула на Уила и протянула ему бумагу. Тот удивленно уставился на текст, вновь и вновь прокручивая в голове, как он читал ее в первый раз через глаз входа.

Они попали на нужный путь лишь на третий раз и то благодаря богатому опыту Чернозвона. Хорошо еще, что вскоре Буренка почуяла "дым отечества" и резво поскакала сквозь иллюзии. Полная предчувствий радостных встреч Сэлли все-таки въехала в главный двор крепости Дальней, где ее не замедлили разочаровать: младший господин Дален три дня как умчался разбираться с кочевниками, вознамерившимся насобирать дани с его владений, при этом прихватив, конечно же, и всех своих людей, но в этот раз оставив ей все-таки Берсеня. Чернозвон вознамерился в тот же день выехать к Дирку, и Сэлли кольнуло неприятное предчувствие. Ей тут же стало почему-то одиноко и неспокойно.

Впрочем, сейчас ей было жаловаться не на что, так что, повисев немного на Берсене, Сэлли побежала проведать Малинку. Лошадка пошла на опережение, выскочив навстречу и таща в поводу старшего конюха. Прежнюю стать она себе вернуть не успела, но выглядела уже вполне прилично. Неприлично теперь выглядел конюх, явно не довольный тем, что не он ведет, а его, и пытался тормозить ногами. Малинка же, упираясь всеми четырьмя конечностями, накаченными годами упрямства и своеволия, настойчиво волокла его вперед.

Проходя в отведенный ей закуток, Сэлли заметила, что дверь через одну от двери самого Дирка, приоткрыта. В прошлый ее приезд эта комната была заперта, в ней никто не жил — она помнила это совершенно точно. Сей факт удивил ее вдвойне, поскольку, как она успела заметить, все домашние имели привычку плотно притворять двери в помещения, даже если заглянули туда на секунду. Так что там никак не могла быть горничная, зашедшая освежить пустующую спальню. Пойманная в сеть всевозможных полуфантастических подозрений, девушка на цыпочках приблизилась и, тихонечко подтолкнув дверь (из-за косяка вывалилась щепка), сунула нос внутрь.