Евгений Лобачев - Ведьмоспас

— Хватит торчать на кухне. По местам. Человеки — в подвал, белка — в зверинец, — объявил супруг «мышки», которому, похоже, наскучила трескотня чужаков.

Миша поднял с пола сумку и ухватился за «собачку» застежки-молнии.

— Эй, эй, мы пришельцы из другого мира. Вы всегда так обращаетесь с пришельцами?

«Мышка» расхохоталась. Копытца выбили веселую дробь.

— Конечно всегда! А иначе зачем нужен дом окнами на Алиен Штрассе?

— Прости, козлоногая, окнами куда? — переспросил Йорик.

— На Алиен Штрассе, глупая белка. Место, куда порталы выбрасывают бродяг, ротозеев, случайно ступивших не туда, и прочий сброд. Мы честные кавланы. Мы едим только то, что дозволено королем.

— Если не веришь, могу показать королевский патент, — встрял в разговор супруг «мышки». — Разрешено есть всех кроме эльфов. Вы ведь не эльфы.

— Почем ты знаешь, — фыркнул Йорик, — может я эльфийская белка. Или беличий эльф.

— А у меня эльфийский меч! — сказал Миша, распахнув сумку. Руны на клинке вспыхнули в свете костра. — А он, — милиционер показал на непрестанно моргающего Дмитрия Андреича, — он — эльф в душе. Так что мы уходим. — Миша для убедительности несколько раз взмахнул грозным оружием. Низкое утробное «вжихх» «вжихх» разнеслось по комнате.

— В подвал, я говорю!

Полосатый мышкин супруг щелкнул пальцами. Тотчас воздух наполнился шелестеньем, жужжаньем и свистом. Не успел милиционер глазом моргнуть, как оказался связанным по рукам и ногам прилетевшими неизвестно откуда крепкими пеньковыми веревками. Меч со звоном упал на пол.

— Сколько можно?! Сегодня меня уже вязали! — завопил Йорик. Он снова стал похожим на бухту каната с пылающим взглядом.

— Ммм! — поддержал Дмитрий Андреич. Веревка захлестнула рот, и старик мог только мычать. — Мммм мм мму!

Полосатый кавлан еще раз щелкнул пальцами. Послышался дробный топот множества маленьких ног. Пол зашевелился. Приглядевшись, Миша увидел, что на него надвигается целая армия крошечных существ — не то крыс, не то кенгуру-недоростков. Сотня ухватила милиционера за одну штанину, сотня — за другую, потом мелкие поганцы дернули разом и молодой человек с громким «Мать-мать-мать!» рухнул на пол — только мелькнула в воздухе белая шевелюра. Под милиционера подсунули прочные стальные прутья, похожие на шампуры, подняли над землей и, кряхтя, поволокли прочь.

То же самое приключилось с чертопрыщенцем. А Йорика покатили как шар, напевая что-то пискливо-мышиное.

— Врагу не сдаеотся!.. — заорал череп.

— Человеков — в подвал, белку — в зверинец, — напомнил полосатый.

— Чтоб ты сдох, эксплуататор, — отчетливо пискнуло над самым Мишиным ухом.

Йорика покатили направо, Мишу и Дмитрия Андреича поволокли налево и вниз, в длинный едва освещенный коридор со множеством окованных железом дверей. Милиционер насчитал их больше десятка, пока процессия не остановилась возле одной, запертой на пудовый висячий замок. Послышалось цоканье копыт и в коридоре объявился старый сгорбленный кавлан. На кошачьей голове почти не осталось шерсти, усы слиплись от паутины. Повернув в замке ключ, кавлан распахнул дверь.

— Вносите.

Едва Мишу и чертопрыщенца втащили внутрь, дверь захлопнулась.

— Развязать не забудьте, — донесся скрипучий голос старика из крошечного зарешеченного окошка, проделанного в толстых досках двери.

— Хоть развяжут, и на том спасибо, — проворчал милиционер.

— Не за что, — прокаркал снаружи престарелый кавлан. — От веревок образуются тромбы, а у меня от них изжога.

Неведомые мелкие существа разбежались как тараканы, прихватив с собой веревки. Едва язык Дмитрия Андреича обрел возможность свободно излагать мысли, старик накинулся на Мишу с расспросами.

— Что все это значит? Где мы? Зачем нас сюда приволокли? На каком языке вы тут лопочете? Зачем вы сняли меня с ветки? Я же говорил, что лучше мне остаться там! Да что вы молчите, в конце концов? Отвечайте, чтоб вам треснуть! Оглохли?

— Не оглох, — сообщил Миша. — Просто размышляю, не попросить ли для вас кляп.

Старик фыркнул.

— А еще милиционер. Старших уважать не учили?

— Ладно, не дуйтесь, — сказал Миша. — Я сам мало что знаю. Давайте лучше осмотримся.

Помещение оказалось довольно сносным. Было сухо, тепло. Пол устилал толстый слой свежей соломы. Сквозь окошко в двери просачивался тусклый свет, исходивший от двух масляных светильников.

— Не так уж и худо, — сказал Дмитрий Андреич, плюхнувшись на солому. — Сухо. С моим ревматизмом — самое оно.

Миша пожал плечами.

— Они собираются нас слопать. Так что вряд ли дадут нам захиреть.

— Слопать? Это все вы виноваты! — набросился старик на милиционера. — Всюду, где вы появляетесь, случаются несчастья! Монастырь под землей. Чертопрыщенко погиб. Сундук потерян. Меня собираются сожрать психованные кошки с бараньими ногами. И все из-за вас!

— Из-за меня? Из-за меня?! Это что, я краду девушек и охочусь за сундуками? Я устраиваю мебельные шабаши на Лысой горе? Если б не ваш дурковатый босс, нежился бы я сейчас с Наташкой на пляже в Сочи, а не готовился бы в суп со старым занудой. Так что благодарите Чертопрыщенко, а не меня.

— Не смейте так говорить! Виктор Антонович — благороднейший человек! Гений! Потомок великого рода. Наследник тайн. Ученый!

Миша фыркнул.

— Угу. Шаман-теоретик. Гадатель на дырявых галошах, заклинатель консервных банок. Доктор наук в области похищения девиц и препарирования старых сундуков.

Дмитрий Андреич аж зашипел от возмущения.

— Знаете ли вы, какая тайна скрыта в этом сундуке?!

— И какая же? Невидимые клопы? Предсмертный чих Римского папы? Тень отца Гамлета?

Старик молчал.

— Да отвечайте же! — потребовал Миша. — Все равно ваша тайна скоро умрет с вами на вертеле.

Чертопрыщенец вздохнул, помялся еще немного и начал рассказ.

История была короткой и чудной. Небольшое семейное предание, которое Дмитрию Андреичу поведал сам Чертопрыщенко в приступе откровенности. Такие приступы в одинокую минуту случаются у каждого супермена.

Случилось это в 186… г. в крошечном городке. Жарким летним вечером Антон Петрович Чертопрыщенко, двенадцати лет от роду, крался вдоль стены старого каменного дома. Он собирался поиграть в Великого Мага, и для кое-каких алхимических опытов ему нужна была кошка. Конечно, кошку можно было бы заменить собакой или белыми мышами, которых он иногда крал из школьного зверинца, но получилось бы не совсем то.

К его разочарованию, никакого зверья поблизости не оказалось. Тогда мальчик зашел за дом и, воровато оглядевшись, юркнул в секретный лаз между разросшимися кустами сирени. Оказавшись на крошечном пятачке, он вынул из кармана перочинный ножик и поддел дерн. Лезвие противно царапнуло металлическую поверхность.