Мария Митропольская - Цветы Белого ветра

В спальне Северина было мрачновато. Легкое одеяло, прикрывающее безмятежно спящего мага, частично съехало на пол. Рядом с кроватью валялся меч. Перстень с когтем филина висел на веревке, обмотанной вокруг левого запястья Белозора.

"В другие дни меча не было", — Ястребинка не без стараний мага научилась подмечать разнообразные мелочи.

Поставив кувшин и миску на стол, и вооружившись той самой, служащей подносом, подушкой, она тихо подкралась к спящему учителю. Не так давно маг издевательски сообщил юной чародейке, что она слаба в маскировке и поэтому ей никогда не удастся застать Белозора врасплох. И теперь Ястребинка, проявляя завидное упрямство, пыталась доказать обратное.

Одно быстрое движение и занесенная над магом подушка перекочевала в его руки.

— Так нечестно! — нахмурилась Яська. — Наверняка ты проснулся раньше моего прихода!

— Я проснулся от твоего топота, — он открыл глаза и потянулся. — И еще ты очень долго осматриваешься.

— Ничего подобного! — выдохнула возмущенная чародейка и, выйдя в гостиную, плюхнулась на стул, наблюдая за тем, как маг рыскает по комнатам. — А чего ты потерял?

— Рушник. Может, видела?

— Не-а…. Завтра я приду босиком!

— Лучше приезжай на Сарыче! — подколол ее Северин, перед тем как окунуть голову в ведро с водой.

Пока он умывался, Яська не упустила случая продемонстрировать язык его широкой спине, а затем, немного подумав, еще и скорчить страшное лицо его взъерошенному затылку.

Так и не обнаружив полотенце, маг небрежно вытерся покрывалом, а после скрылся в соседней комнате.

— Завтра ты проснешься от удушья! — крикнула вслед ему юная чародейка.

— Приятно осознавать то, что еще не все мечтатели вымерли как вид. — Белозор вышел из комнаты полностью одетым и, посмотрев на окно, щелкнул пальцами — ставни распахнулись и помещение залил яркий дневной свет.

— Давай завтракать, — маг отодвинул кружки с нетронутой бродилкой на дальний край стола и принес другие, чистые.

— Сюда кто-нибудь приходил? — юная чародейка указала на отодвинутые им кружки.

— Да… — он несколько замялся, а потом, отхлебнув молока, пустился в малопонятные для Ястребинки рассуждения: — Знаешь, когда-то мой отец воспылал любовью к дочке шамана. Я не осуждаю, это его право. Да и мать была вполне… А я не смог бы даже из интереса ответить на чувства стонхарки. Я слеплен по-иному. Да и зачем я несу эту чушь? — спохватился маг. — Тебе-то здесь хорошо?

Позолоченные солнцем русые волосы всколыхнулись в такт кивку ее головы. Яська слишком поспешно опустошила кружку с молоком, вследствие чего над ее верхней губой появились "белые усы".

— Ты нравишься стонхарам, — поделился своим наблюдением Белозор.

— И я не понимаю почему. Ведь я — человек.

— Наверное, они влюбились в твои "усы", — рассмеялся маг и, схватив ее за подбородок, вытер оставшийся от молока след.

Она расхохоталась в ответ и, вновь наполнив свою кружку молоком, отпила из нее для того чтобы вернуть "усы" на место.

— Ну а где же мои наемнички? — поинтересовался Белозор, лениво пережевывая пирожок. — Два дня их не видел.

— Им так понравились разноцветные яблоки, что теперь они не отходят от садовников. Надеются, что те расскажут как вырастить такие же на наших землях. Но ты не думай, через неделю моим друзьям все это надоест, и они найдут новое занятие.

— Понятно. Увлекающиеся натуры.

— Вот-вот! А по ночам Талька с Трепой бегают к племяннице Мекнах" арр. Угадай, для чего?

— Хм, — Северин поджал губы, чтобы скрыть гадкую ухмылку. — Боюсь предположить! Хм!.. Ну… Если… Хм!.. Вдвоем, говоришь?.. Э-э-э… Нравы, однако!

— Ага! Сдаешься? Несмотря на запрет Арт-Хатт-арта они учат руны стонхаров! Меня тоже звали, но ведь я зубрю ваш язык днем, а здесь еще и ночью! Представляешь?

— М-да-а-а… — протянул маг, при этом вспомнив пословицу о горбатом, которого исправит могила. — Я бы тоже отказался.

— Но ты же не выдашь моих друзей? — Только сейчас ей в голову пришла подобная мысль.

— Буду нем как рыба, — заверил он и тут же предложил: — А почему бы и нам не нарушить какой-нибудь запрет?

— Ой! А вдруг господин шаман рассердится, — пролепетала немного растерянная ученица мага.

— Да ну его к лешему!.. А пойдем в сад Лучших снов! Вот где ты еще не была. — Белозор явно воодушевился своей идеей. — Гулять в нем разрешено лишь раз в неделю, но кто нам указ? К тому же если я перестану нарушать запреты, то умру от скуки. Ну как, согласна?

— Но у нас обучение боевым заклинаниям, а после обеда Мекнах" арр рассказывает мне о применении стонхарских рун в быту.

— На сегодня я освобождаю тебя от изучения боевых заклинаний. А Мекнах" арр не в счет, можешь ее не слушать.

— Тогда гуляем! — обрадовано закричала Яська и, схватив мага за руку, потянула его к выходу.

— Подожди!

Она скорчила недовольное лицо и покинула дом. Не прошло и минуты, как Белозор тоже вышел во двор. За его левым плечом поблескивала рукоять меча, а к перевязи была прицеплена фляга:

— Теперь пойдем!

Вместо каких-либо ограждений, сад Лучших снов опоясывали высокие, плотно высаженные кусты. Причем, настолько высокие, что могли бы соперничать с любыми оборонными ограждениями. Невзирая на неправильную форму "живой забор" вполне гармонично вписывался в общий фон города стонхаров.

Всем кто желал попасть в сад, было достаточно начертить специальную руну на любой из песчаных дорожек, ведущих к живой ограде. После того как руна была начерчена, в кустарнике образовывалось некое подобие арки — попросту вход. Причем, песок являлся главной составляющей подобной магической манипуляции. Эту традицию Северин называл "очередной дуростью заумных стонхаров".

Как и любой другой сад, Сад Лучших снов нуждался в постоянном уходе, и когда на его территории работали садовники, то песчаные дорожки исчезали. Стонхары давно свыклись с тем, что шесть дней в неделю им приходиться обходиться без прогулок по своему любимому саду. Подобная привычка тоже являлась неотъемлемой частью традиции.

Хоть Северин и выбирал самые нехоженые дороги, все же они едва не наскочили на Мекнах" арр, прогуливающуюся неподалеку от места их "диверсии" с худой подругой, имя которой Яська не помнила. Но все обошлось. Белозор вовремя услышал их тихую, неторопливую беседу и, утянув за собой развеселившуюся ученицу, спрятался за многовековое дерево.

— Тише! — шипел ей в ухо маг. Его увещевания еще больше веселили Яську и она, прикрыв рот ладонью, из последних сил сдерживала рвущийся наружу смех.

Когда две стонхарки исчезли из поля зрения, Белозор и Ястребинка вылезли из своего укрытия и на всякий случай решили пройти через Малый фруктовый сад, дабы сократить расстояние до конечного пункта.