Мария Митропольская - Цветы Белого ветра

— Зато стонхары сильные маги.

— Да. И в этом самый большой плюс.

— Говорят еще, что ты можешь стать новым шаманом.

— А это самый большой минус.

— Потому что сначала ты должен отказаться от наших богов? Ходят слухи, что ты никогда не согласишься на такое, и даже Арт-Хатт-арт не уговорит тебя. — Яська не спускала наполненного любопытством взгляда с учителя. — Выходит, ты не пойдешь против своей воли даже ради замечательных стонхаров?

— Что же предосудительного в том, что я не хочу отрекаться от Ринн-Хасса?

— Почему не хочешь?

— Это не обсуждается, — маг лениво потянулся и посмотрел на, почти скрытую травой и цветами юную чародейку. — Ну что ты хмуришься? У меня много причин… Человек, который четыре воплощения служил Ринн-Хассу, вдруг перепрыгивает куда-то в сторону! По крайне мере, это не солидно.

Над их головой, по лазури бездонного неба промчалась стая белогрудых ласточек. Со стороны виднеющегося вдалеке водоема повеял бодрящий, будоражащий кровь ветерок.

— В следующей жизни я бы хотела родиться здесь, — вздохнула дочка знахаря, окидывая мечтательным взором залитую солнцем пеструю, источающую дивный аромат, поляну. Сад Лучших снов был слишком живописным, слишком необычным, от него исходила едва уловимая, тонкая струйка самой высшей, самой светлой магии. Магии врачующей любую смятенную душу, приносящей умиротворение и необъяснимую радость.

— Не обольщайся насчет следующей жизни! — усмехнулся Белозор.

— А как же ты? Ты-то здесь не впервые.

— Мне сильно повезло. Не думаю, что у тебя получится переродиться на территории этих земель.

Яське на такое заявление возразить было нечего. Северин молча смотрел вдаль и щурился от яркого солнца. Он задумался настолько крепко, что даже не замечал устроившейся на его макушке бабочки. Глаза его не источали прежнего холода, холода отточенных лезвий, а, напротив, в них отражалось теплое бирюзовое небо. Почувствовав на себе внимательный взгляд юной чародейки, он решил, что ей стало скучно, и поэтому предложил отправиться дальше.

Вместо ответа Яська слабо подернула плечами, ей было лень отвечать.

— Тогда ты побудь здесь, а к вечеру я заберу тебя обратно. — Маг поднялся с земли, и, в окружении срывающимися со своих мест обитательниц поляны, пошел вперед, то и дело, запутываясь в тесно сплетенных цветочных стеблях.

Возмущению догнавшей его Ястребинки не было предела:

— Господин Белозор! Мы так не договаривались!

Уловив во взгляде бесцветных глаз озорную искорку, она поняла, что повелась на очередную, хоть и маленькую, провокацию. Впрочем, Яська старалась не обижаться, она знала, что характер учителя не переделать.

За необычной поляной располагался прохладный, затененный многочисленными ивами участок, там же находились два маленьких, не слишком глубоких озера. Поверхность первого озера крест-накрест пересекали дорожки из болотной тины. Вкрапления в виде крошечных, кипенно-белых цветков придавали плотным сплетениям тины достаточно оживленный вид. Более того, по этим дорожкам можно было запросто прогуляться от одного конца водоема до другого. Необычная тина, хоть и тонкая как на вид, так и на ощупь, выдерживала вес нескольких стонхаров. Время от времени, по стальной глади воды пробегала беспокойная зыбь и тогда, зависающие над водой изумрудные стрекозы уносились прочь. Осторожничали.

Второе озеро казалось самым простым и обыкновенным. Его берега обросли малахитовой травой, которая так низко клонилась к синей воде, что создавалось впечатление, будто трава желает утолить жажду. Яська захотела посмотреть на свое отражение, и очень удивилась, когда увидела отраженное в воде неподвижное хмурое небо и сбросившие листву деревья. Подошедший к ней маг объяснил, что именно в этом озере отражается, находящаяся по соседству с миром стонхаров другая действительность.

— А если прыгнешь в воду, то сразу же очутишься в ином мире, да? — поежившись от страха, спросила юная чародейка.

— Ничего подобного! Я проверял.

— Но здесь нельзя купаться!

— Кто б мне запретил, — сказал он ухмыляясь.

Над следующей частью сада, где росли гигантские деревья с размашистыми ветвями, шел слепой дождь, напоенный радугой и золотыми брызгами солнца. Когда Северин и юная чародейка, спасаясь от дождя, спрятались под ближайшим деревом, она невольно сравнила себя с маленьким котенком, потерявшимся в зарослях лопуха.

Упругие, мясистые листья — каждое с размером с рыбацкую лодку — жадно ловили воду, словно не могли напиться. По влажной земле разноцветными змеями стелились растущие на длинных стеблях цветы. Некоторые из них опутывали рыхлые стволы деревьев, от чего деревья казались по-праздничному нарядными. Этот пейзаж был похож на рассказанную странствующим бардом сказку, согретую теплом вечернего костра и счастьем безмятежных улыбок.

— Пошли. Дождь заканчивается, — сказал Белозор, беря Яську за руку. — А вон там, возле одетого в каменный наряд родника, находится дерево амат, на корнях которого растут те самые цветы Белого ветра, о которых тебе приходилось так много слышать.

Возглавляющее ряды деревьев-гигантов дерево амат поражало воображение своим величием. Во-первых, оно было на порядок выше самой высокой сосны, во-вторых, толще самого мощного дуба. Казалось, что плавные изгибы ветвей, покрытых темно-зеленой листвой, заботливо поддерживают небо. Серо-серебристая кора гиганта была испещрена бесчисленными продольными линиями, из травы то здесь, то там выглядывали его извилистые корни, покрытые низенькими цветочками с нераспустившимися бутонами.

— Последний раз они цвели почти двадцать лет назад, — немного подумав, добавил маг.

Северин оказался прекрасным гидом, он знал каждый уголок сада, название каждого растения. Он даже похвалил труды садовников-стонхаров, но тут же спохватился и попросил свою ученицу не распространяться насчет сказанных им комплиментов. Честно признаться, она плохо запомнила то, как выглядел цветник, по которому они бродили, и о каких именно комплиментах не следует говорить садовникам, потому, что все ее внимание было сосредоточенно на Белозоре. Стоило магу улыбнуться, как холодный блеск льда, отраженный в его взгляде, бесследно исчезал, и от этого лицо Северина становилось вдвойне симпатичней.

Когда прогуливающиеся по саду нарушители установленных порядков подошли к пруду, в котором резвились сверкающие на солнце золотой чешуей рыбки, Северин повернулся к Яське, и, встретившись с ее мечтательным взглядом, спросил:

— Скажи, зачем тебе темный маг? Не простой человек, заметь, не премудрый стонхар, а тот, кто унаследовал от обеих рас все самое скверное?