Мария Митропольская - Цветы Белого ветра

В первой избе, в которую наемники попросились на ночлег, пригрозили спустить собаку, если они тотчас же не уберутся из села. Во второй, зазорский мельник — мужик с несоразмерно большим кадыком, разрешил заночевать в сарае. Во время их непродолжительного разговора мужик нервно теребил висящий на его шее резной деревянный амулет, а в конце разговора потребовал оплату вперед. Таль, нахмурившись, отдал половину монет и решительным голосом заявил, что другую часть оплаты положено отдавать утром.

— Ежели до зорьки досидите, — усмехнулся мельник.

— Ты про что толкуешь, дяденька? — не понял Растрепай

— В каждом подворье, так сказать, свое поверье! — многозначительно изрек мужик и с этими словами скрылся за дверью своего дома.

С наступлением вечера, село стало оживать. По дороге из стороны в сторону сновали бабки с мамками и в спешном порядке растаскивали по домам своих заигравшихся чад.

— Ну и жизнь у здешних мальков! — посочувствовал им Таль. — Нас так рано не загоняли.

Ястребинка и наемники сидели неподалеку от дороги, любовались закатом и уничтожали последнюю партию испеченных Вестой пирожков.

— Слушайте, а что значит "если до зорьки досидите" и причем тут "подворье с поверьем"? — Сын поляра дал волю своей подозрительности. — Или это угроза? — Он сразу же обратил внимание на странное поведение зазорского мельника, потому что во время их разговора, тот старательно прятал глаза и смотрел исключительно под ноги, как будто серебряный посеял.

Из-под забора вылез здоровый лохматый пес, тот самый, которого грозился натравить хозяин первого дома, куда они сунулись проситься на ночлег. Дворняга, дружелюбно виляя хвостом, потрусила к компании и, навострив лопоухие уши, уселась рядом с юной чародейкой.

— Да это у дядьки шутки дурацкие! — отозвался Трепа, бросив часть пирога дворняге. — Или боится, что сбежим с утра пораньше и не заплатим.

Свое странное чувство, появившееся задолго до того, как они очутились на территории села, Яська могла бы списать на чувство некоторым образом связанное с недосыпом и усталостью. Но, так или иначе, ей казалось, что за ними пристально наблюдают.

"Как жаль, что рядом нет господина Северина! Вот с кем я сейчас посоветовалась бы!" — подумалось ей в тот момент.

Вскоре наемники отправились осматривать место ночлега, и дочка знахаря осталась одна, ей совсем не хотелось вставать и куда-то идти. Она смотрела на темнеющее небо, накрытое сотканным из серых облаков покрывалом, и размышляла о поездке. Ее не могло не радовать то, что за все время пути до Зазорного, никто из наемников ни разу не пожаловался на усталость, никто не предложил плюнуть на все и вернуться в Синельск или обратно в Ярое. Но больше всех ее удивлял Растрепай, который наконец-то перестал ныть и жаловаться на злодейку-судьбу.

"Каким образом исчез господин Белозор? Почему же не смог защитить себя? — Этими вопросами Яська задавалась со дня исчезновения учителя, но так и могла найти на них ответа.

"А если его убили? — Она прогнала эту кольнувшую ее сердце мысль: — Ну нет! Не такой он человек!"

За проведенное в обществе мага время, юная чародейка поняла, что он обладает даром или, скорее, везением выпутываться из всевозможных переделок с ловкостью скользкого угря…

— И-ишь! — в сторонке раздался скрипучий голос.

Неподалеку, по обочине ухабистой дороги, шел старик со старухой. У каждого в руках находилось по стопке хвороста, на шеях — по деревянному оберегу, которые по виду напоминали тот, что был у местного мельника.

— Вот молодежь нонче пошла! Сопли зеленые до пояса висят, а все туда же!

Эти слова, как показалось юной чародейке, изрекла старушка. Так оно и было, потому что следом раздался мужской кашель и произнесенная хриплым голосом фраза:

— И не говори, мать! Нацепят на попы орудия всякого и хоть трава не расти! Все лезут и лезут! Покойникам на потеху!

— Ты, родимый, гляделками не лупай! — прокряхтела бабка в сторону Ястребинки. — Беги к мамке пока ноги целы. И в пояс поклонившись, прощенья испроси, да вели хворостиной отходить тебя хорошенько!

Ученица мага улыбнулась тому, что с самого Синельска ее принимали за мальчишку. Впрочем, этого ей и хотелось: никаких лишних вопросов и недоуменных взглядов.

— Мать, за что хворостиной-то? — не понял дед.

— А впрок! — не растерялась сторонница телесных наказаний. — Нешто с ними по-хорошему сладишь!

Яське наскучили нотации незнакомых пожилых людей, она поднялась с лавки и пошла искать наемников. Оставшись на пустой улице, дворняга посмотрела вслед ворчащим старикам, поскребла задней лапой ухо, щелкнула зубами в попытке поймать блоху, а затем потрусила к хозяйскому дому.

Ястребинка проснулась от воя собак. Прошло несколько минут, прежде чем она услышала странный скрежет, как будто кто-то вытаскивал из ножен меч, при этом, прилагая большие усилия. Среди кромешной темноты сарая подобные звуки казались более чем зловещим. Наколдованная магическая сфера, касаясь бледным светом щербатых, покрытых паутиной досок сарая, воспарила ввысь и в итоге зависла на уровне седых от пыли балок. Несколькими секундами позже, в сторону вспыхнувшей сферы полетел меч Растрепая, в то время как сам владелец преспокойно посапывал, уткнувшись лицом в сено. Меч прошил воздух и точно выроненный из внезапно ослабевших, невидимых рук со звоном упал на деревянный настил. Юная чародейка вскочила, напряженно озираясь по сторонам. От звона упавшего меча пробудился сын поляра:

— Что, снова по коням?

— Талька, здесь кто-то есть! — прошептала взволнованная Ястребинка.

Наемник привстал, опираясь на локоть, другой рукой он подтянул к себе ножны. Но все, что услышал Таль — это вой собак. В отличие от дочери знахаря, он видел опасность лишь при ее непосредственном проявлении.

— Подумаешь, — пожал плечами наемник, — собаки на луну воют…

Стоило ему произнести эти слова, как чьи-то невидимые пальцы вцепились в его шею и Талька принялся хватать руками воздух, пытаясь оттолкнуть от себя обидчика, но все было безрезультатно. Перед глазами все поплыло, он быстро ослабел. И если бы Ястребинка не сообразила применить заклинание Полудня, позволяющее обнаружить любую невидимую сущность, то исход разворачивающихся событий мог иметь самые плачевные последствия. В заполнившем сарай молочно-синем свете, проступили угольно-черные сгорбленные силуэты с несоразмерно длинными руками.

"Видимый противник — залог удачного исхода боя", — любил повторять Северин, но сейчас от этой всплывшей в памяти Яськи фразы было ни горячо ни холодно.

Она с ужасом обнаружила, что помимо вцепившейся в горло Тальки первой фигуры и второй, которая подбиралась к крепко спящему Растрепаю, есть и другие. Они медленно просачивались сквозь дверные щели.