Мария Митропольская - Цветы Белого ветра

— Гм! А ну как найдут себе лодку? — не унимался вороватый рыбак.

— Да нам-то что? — Вышег откашлялся и продолжил. — Где б им еще таких дураков сыскать?

— Это верно! — кивнул его друг. — Еще по кружечке?

— Не-е! Еще по две! — Гаст потряс в воздухе, мешочком с монетами, которые, еще день назад, принадлежали Тальке.

— Тогда уж по три!

Оба рыбака довольно ухмыльнулись и принялись звать разносчицу.

Широкая полоса покрытого клоками водорослей песчаного берега тянулась в обе стороны бесконечной, грязно-желтой лентой. С некоторых пор небольшой кусочек этой полосы служил чародейке и юным наемникам местом привала.

Ястребинка сидела на полусгнившем бревне. Рядом скрестив ноги, расположились два верных наемника, которые, то вздыхали, то лениво перебрасывались фразами. Ей не хотелось вступать в разговор, но это нежелание вовсе не мешало ей прислушиваться к их репликам.

— Встретить бы того воришку, что наш кошель прикарманил, посмотреть ему в глаза, а потом промеж этих глаз стукнуть!.. Эх, никчемный я человек! — Голос Тальки прозвучал несколько приглушенно, потому что от избытка чувств он упал ничком и уткнулся лбом в теплый песок.

— И кошель обратно забрать! — вздохнул опечаленный последними событиями Растрепай и пригладил вихры на голове. Впрочем, его нечесаным волосам, данное действие абсолютно не помогало, а, скорее, наоборот, только "усугубляло" ситуацию.

— Представляете, мой батька сколько раз бывал в Выходках, и у него ни разу ничего не пропало! — продолжил жаловаться на судьбу сын поляра. — А мне не везет!

На самом деле, в те далекие времена, на скудные гроши Ледяна не покусился бы ни один уважающий себя вор.

— Где нам теперь монет раздобыть?

— Тоже украсть? — робко предположил сын мельника.

— С нашим везением только красть! Я же не маг!..

Ястребинка не поняла, почему вдруг наступила тишина, но подняв глаза, она встретилась с обращенными в ее сторону взорами наемников. Юную чародейку захлестнула волна возмущения:

— И не надейтесь!

— Почему?

— Я не использую светлую магию во зло! За каждый неправильный поступок я буду терять милость богов!

— Кто сказал? Господин Северин? — уточнил Таль.

— Нет, мне так отец говорил!

Наемники вновь крепко задумались над тем, как им заработать хотя бы в половину утраченной суммы. Яська даже подумала, что наступившая тишина продлится долго и ей даже удастся подремать, но не тут-то было.

— Продать плащ мага! — Талька прямо подскочил от внезапно пришедшей на ум идеи.

— Согласен! — сын мельника протянул руки к походному мешку Ястребинки, на котором лежал предмет предполагаемого сбыта.

— Обойдетесь! — мгновенно среагировала она, шлепнув по рукам вихрастого наемника.

— Надо же! — обиженно пробубнил тот. — Мало того что она стала такой же гадкой как Белозор, она еще и повадки его переняла. Все руки мне отбили! Ровно сговорились!

— Погоди жаловаться! Почему ты против, Яська? — не понял Таль.

— Потому что это не наша вещь! — она демонстративно отвернулась от наемников.

Трепа, присев на песок и подперев щеки кулаками, пустился в рассуждения:

— И правда! Вот встретимся с господином Белозором, отдадим ему меч, а он скажет: "Где плащ?" А мы: "Продали, чтобы тебя выручить!"

— Да уж, делать нечего! — поддержал его Таль. — Тогда давайте выставим на торг свои пожитки!

Через пару минут, юные наемники уже направлялись в сторону базара, чтобы попытать счастья и сбыть с рук меч Растрепая и плащ Тальки. Ястребинка осталась на привале, ей тоже нашлось дело: стеречь лошадей.

Именно на базаре смрад протухшей рыбы достигал своего апогея, еще здесь легко было угадать, кто из великого множества посетителей базара является приезжим, а кто местным. Первые морщились, вытирали слезящиеся глаза и мужественно дышали через нос, вторые же чувствовали себя словно рыба в воде, потому что давно освоили иной способ дыхания — через рот. Очутившись на базаре, молодые наемники не рискнули углубляться в лабиринты рядов и проследовали ту в сторону, где основными предметами продажи являлись либо деревянные поделки, глиняные горшки, кружки и прочая утварь, либо пресловутая рыба. Таль и Растрепай ходили по рядам и предлагали купить их скромные пожитки, однако, несговорчивые торговцы ни в какую не желали расставаться с кровными монетами и поэтому просто-напросто предлагали обменять товар на товар, но наемников совершенно не устраивали ни глиняные горшки, ни полмешка муки, ни связки вяленой рыбы. Им были нужны деньги.

Ближе к середине крайнего ряда им посчастливилось набрести на горбатого торговца. Горбун откровенно скучал посреди шумной суеты: он поглаживал свою густую черную бороду, часто зевал и вообще вел себя так, словно торговля его совершенно не касается. На прилавке — старой обшарпанной доске — лежал товар, который отнюдь не являлся продолжением хозяйственно-продовольственной темы.

— Дядь, ты вот здесь один кинжалами торгуешь, а остальные едой и горшками. Почему так? — полюбопытствовал остановившийся возле прилавка горбуна Растрепай.

— Да потому! — не глядя на юных наемников, раздраженно изрек тот.

Он не собирался опускаться до праздных разговоров с какими-то мальчишками.

— Что он сказал? — не понял Таль.

— Сказал, что умалишенный.

— А! — вздохнул сын поляра. — Слушай, уважаемый, меч купить не желаешь? — он вдруг подумал о том, что странного торговца может заинтересовать их товар. — Всего тридцать серебряных монет.

Чернобородый поднял глаза, и осторожно взяв предлагаемый меч толстыми коротенькими пальцами, придирчиво осмотрел его.

Под личиной "уважаемого" скрывался местный хапуга и аферист, снискавший дурную славу тем, что подсовывал людям некачественный товар. Именно по этой причине знающие люди обходили его лавку стороной, а другие торговцы гнали взашей из оружейных рядов.

— За это, — горбун брезгливо сморщился, — ты мне сам приплатить должен!

Не проронив ни слова Талька забрал меч обратно и поманив за собой Растрепая, побрел дальше. У них не было времени на пререкания и ссоры с нахальным горбуном.

— Стой! — за спиной раздался голос чернобородого. — Вернись, малый! За твой второй меч я бы раскошелился!

Наемники остановились и недоуменно переглянулись: ножны Тальки выглядели более чем невзрачно, а в торчащей из ножен рукояти меча не было ничего примечательного. Так что сделанный на совесть меч смог бы распознать только опытный оружейник или кузнец. Конечно, торговец не относился ни к первым и ни ко вторым, просто его острый глаз всегда безошибочно определял выгодный товар. И действительно, меч Ледяна, выигранный у Северина в каком-то давнем споре, являлся предметом зависти почти всех знакомых поляра. Во-первых, это был идеально сбалансированный меч, во-вторых, в его навершие была вкована руна, которая сохраняла лезвие клинка в самом наилучшем состоянии, впрочем, такая руна встречалась довольно часто. Так же у меча была особенность предрекать грядущую непогоду, в подобные моменты острие клинка приобретало синий оттенок, вдобавок, оно начинало переливаться серебристо-голубым светом, если где-то поблизости находился какой-либо ручеек или водоем. В походах такой меч являлся весьма и весьма полезной вещью.