Мария Митропольская - Цветы Белого ветра

Следующая пещера, которую он обнаружил, была полна сюрпризов в виде десяти новых развилок, расположенных в относительной близости друг от друга. Они напоминали гномьи тоннели, хотя для гномьих построек потолки были слишком высоки, к тому же ровные столбики вертикально-горизонтальых линий, почти идентичных, и, несомненно, несущих какой-то важный смысл, принадлежали кому угодно, только не бородатым карликам.

"Я бы смог расшифровать их! Скорее всего, это одна из письменностей древних рекоставов. — Мокрые пряди волос лезли ему в глаза, прилипали ко лбу, мешая рассматривать находку. — Если бы у меня было время и прежние возможности!.."

От примитивных петроглифов веяло магией и Белозор, невзирая на напульсники, чувствовал ее, приложенной к шершавой стене ладонью.

Условным знаком того, что опасности нет, и что можно спокойно плыть по маршруту пленника, являлась, присланная обратно сфера и вернувшись в предыдущую пещеру, Северин нехотя подтолкнул магическую сферу к воде. Теперь он сидел один, зверски мерз в сырой одежде и ждал, когда из воды появится первая партия наемников.

"Сколько еще подобных заплывов мне уготовано?" — думал он, дуя на свои окоченевшие пальцы.

Тем временем, появившийся из-под воды шар послушно опустился к ногам не мало удивленного Лагема и наемники, не забывая поминать лихом этот поход, один за другим полезли в воду. Что касается медноволосого, что он остался там, где стоял, потому как ожидал от пленного мага какой-нибудь каверзы и, кроме того, не хотел мокнуть в холодной воде.

"Он знает, что отживает последние деньки и наверняка захочет утянуть всех нас за собой, — размышлял Вертопрах. — Поэтому я буду ждать здесь".

Именно в тот момент Лагем как никогда был близок к правде. Белозор действительно намеревался извести всю команду, включая медноволосого, поэтому он намеренно повел их самыми опасными путями. Ведь поперечно-горизонтальные надписи, по мнению пленного мага, являлись своего рода предупреждением об опасности.

— Следуйте за мной. Все указывает на то, что мы у цели. — Северину было досадно то, что Лагем не пожелал присоединиться к наемным бандитам.

"Медноволосый стал чересчур осторожным! От старикана Караггана понабрался!"

Самый первый коридор, по которому пошли бандиты, заканчивался еще одной развилкой. Она сторона развилки вела наверх, а другая, напротив, вниз. И Белозор без колебаний выбрал последнюю. Недовольный Сиг усомнился в правильности выбора. Однако, по мнению пленника, первая развилка была чем-то вроде выхода на вершину горы, в то время как вторая требовала более тщательного исследования.

И вот, неровный каменный тоннель, испещренный все теми же знакомыми магу надписями, обернулся маленькой, заваленной трухлявыми досками пещерой. Белозор остановился возле входа. Лучший вариант — отправить вперед Сига, но разве этот пойдет добровольно? Маг бросил в середину пещеры камешек — никакого результата.

— Трусливая ты рожа! — расхохотался Сиг и шагнул вперед.

— Постой, бравый баран! Видишь, по краям вода — значит, что здесь тоже было наводнение.

Но главарь и наемники оставили предостережение Белозора безо всякого внимания, потому что при ближайшем рассмотрении трухлявые доски оказались не чем иным как сгнившими деревянными сундуками, в которых находились драгоценные камни и потускневшее золото.

Еще одна особенность Выходок заключалась в том, что город был самым шумным из всех городов. В светлое время суток здесь драли глотки все кому не лень вплоть до кошек и собак, но пальма первенства, бесспорно, принадлежала расхваливающим свой товар торговцам. В темное время суток, в отнюдь не тихой жизни города участвовали практически те же фигуры, плюс подвыпившие торговцы, которые, под влиянием хмеля становились еще крикливей. Надирались торговцы в корчме с грозным названием "Горыч". И корчма эта являлась самым часто посещаемым питейным заведением. "Горыч" славился двумя умственно отсталыми вышибалами, вишневой бродилкой и дармовым луком, который прилагался к любой заказанной выпивке. Но главный козырь корчмы заключался в том, что каждый горожанин свято верил в то, что "Горыч" — заведение вековечное, появившееся задолго до того, как на месте Выходок обосновались первые поселенцы. Вдобавок к этому, корчма служила временным пристанищем для редких путников, которых злодейка-судьба забрасывала в далекие края, где слышался шум прибоя и крики чаек. С наступлением сумерек многие жители и гости Выходок наперегонки неслись в горячо любимого ими "Горыча", пить до последней монеты, делиться сплетнями и драться за лучшие, а по выходным даже за худшие, места.

За расположенным в плохо освещенном углу столом, сидели два друга по имени Гаст и Вышег. Оба друга являлись самыми обыкновенными жителями Выходок, то есть зарабатывали на жизнь и рыбной ловлей и воровством.

— Эге! Смотри-ка, принесла! Ползает как улитка! — едва слышно пробурчал под нос Гаст, когда наконец-то обратившая на них внимание разносчица принесла заказ: на столе появились наполненные бродилкой кружки, миски с дымящимся горохом и миска с дармовым луком.

Сидящий напротив Вышег занес ладонь для того, чтобы шлепнуть по крепкому тылу разносчицы, но так и не успел выполнить задуманное, потому что та подорвалась на кухню, вынимать из печи подгорающего карпа. Рыбак с наслаждением отхлебнул из кружки, причмокнул губами, вытер рукавом обвислые усы и принялся уплетать горох. Гаст тоже взялся за обмусоленную деревянную ложку, но приступать к еде не спешил, потому что сначала решил рассказать другу о превратностях своей семейной жизни:

— Жинка из дома выгнала, стервь!

— Дык, ты ее ухватом! Вмиг присмиреет.

— Дык, пытался! Она, курва, дверь заперла, да с чердака чугунок на головушку мою сверзила! Глянь, шишара какая, что яблочко наливное!

— У меня тож денек худо начался! — сказал Вышег, при этом громко чавкая.

— Правда, что ль?

— Ага. С утреца самого, как зорька занялась, пошел я, значит, к лодчонке своей, уселся рядом, сеть починать — порвалась она у меня, за камень, значит, зацепилась. Как сглазили! Ну и сижу себе, сижу, глядь — подъезжают трое юнцов, да лодку просят. Я ж своем уме еще, чтоб жисть свою загубить на каторге!

— Это такие, молокососы, на лошадках, да при мечах?

— Верно! И тебя, что ль, с просьбой не обошли?

— Не-е, — помотал головой Гаст. — Я у них кошель умыкнул.

Вышег, зашелся в гоготе:

— Ай, морда!

Его дружок скромно помалкивал, вгрызаясь в луковицу так, как будто вгрызался в яблоко.

— Вышег, чего их несет в Горькие Воды? Не понял я что-то.

— А водяной их знает! Спрашивал, сказали просто поглядеть охота. А на что глядеть? Вода как вода! Но я так думаю, раз вышел приказ советника, так народу сразу интересно стало! Он вишь, любопытный, народ-то!