Константин Кривчиков - Когда дует ветер

— По обычаю всех гартов семь раз спрашиваю, кто хочет бросить вызов вождю? Седьмой удар означает, что семь звезд Лося, Луна и Солнце, Оман Яр и Идол говорят: вождем остается старый вождь, ибо нет воина, посмевшего бросить ему вызов.

— Бум-м-м…

— Бум-м-м…

Отшельник почувствовал на плече чужую руку и обернулся. На него смотрел воин с копьем наперевес. Глаза гарта косили, придавая лицу странное выражение растерянной озабоченности.

— Ты кто такой, старик?

— Как кто? — миролюбиво отозвался отшельник. — Путник я.

— Путник, говоришь? — взгляд воина с подозрением ощупывал фигуру отшельника. — А откуда идешь?

— От 'косуль'.

— Бум-м-м…

Удары колотушки глухо раскатывались над молухой, отдаваясь в висках тупой болью. Хран смотрел на лица соплеменников — на всех застыло одинаковое выражение праздного ожидания. Те, кто умел считать, шевелили губами.

— От 'косуль'?

— Ага.

— А это что?

— Гусы.

Воин дотронулся одним пальцем до струны.

— Вижу, что не лук. А ну, сыграй.

Отшельник торопливо стянул с плеча гусы.

— Бум-м-м.

Почти все, находящиеся на молухе, включая арига, понимали, что это пустая дань традиции и ждали ее завершения. И только Данул торопливо ерзал сзади столба худенькими ручонками. 'Кого первым убьют, Данула или меня?' — подумал Хран, и эта мысль его неожиданно разозлила.

— Бум-м-м…

Колдун занес колотушку…

— Я бросаю вызов вождю! — хрипло выкрикнул Хран.

— Бум-м-м…

Звук шестого удара еще разлетался по воздуху, но опешивший Ирас уже опустил колотушку. Покрутил головой:

— Э, я не понял. Кто сказал?

— Я сказал, — громко повторил ариг. Ирас обернулся — жертвенные столбы находились у него за спиной. Зрители оживленно переговаривались. Задние ряды выспрашивали у передних, имевших лучший доступ к информации.

— Ладно, старик, хватит бренчать. Умеешь, — лицо воина скривилось в щербатой улыбке. Привлеченный событиями у жертвенного столба, гарт двинулся в толпу, раздвигая ее копьем.

— А ну-ка, посторонись.

Отшельник и Павуш пристроились следом.

— Ты чего, Хран? Белены объелся? — колдун разозлился. Дурацкая выходка изменника нарушала отлаженный ход процедуры. — Тебе нельзя. Ты уже того…

— Чего того? — ариг решил поспорить напоследок.

— Нельзя тебе. Ты это, того, — Хран вел себя вызывающе и не по правилам настолько очевидно, что Ирас от волнения не мог сообразить, как убедительно поставить изменника на место.

— А почему ему нельзя? — громко спросил Бурун. Помощник арига стоял в первом ряду и хмурил брови.

— Потому, — Ирас занервничал. Забыв про степенность, торопливо подошел к незваному заступнику. — Нельзя ему, он Идолу изменил.

— А откуда известно, что ему нельзя? Он такой же 'лось', как и все, — упорствовал Бурун.

Глаза Ираса налились кровью. Он почти вплотную приблизился к ершистому воину.

— Оттуда известно? Мне Идол сказал. Хран изменник и не может быть вождем. А ты что — изменника защищаешь? Может, вы вместе с ним сговаривались?

Бурун побледнел и отшатнулся назад:

— Да ты что, Ирас? Я так, уточнить хотел.

— Вот и молчи.

Колдун вернулся к камню, вытер со лба пот. Покосился на Руната. Тот выглядел встревоженным.

— Ну, чего там?

— Все в порядке, Рунат, — негромко ответил колдун. — Теперь понял, о ком меня во сне Оман Яр предупреждал? Это ариг тебе хотел вызов сделать.

Вождь ахнул про себя. Вот это да! Ариг, выходит? А он-то начал сомневаться в колдуне. Но не врал, получается, Ирас. Действительно с духом разговаривал. Ох, и сильный он колдун.

— Ну, все, — заявил Ирас громко, подняв колотушку. — Я заканчиваю. В последний раз спрашиваю: кто хочет бросить вызов вождю?

— А почему в последний? — раздался из толпы женский голос.

— Потому что в последний, — раздраженно пояснил колдун. — Я уже шесть раз спросил.

— А я считала — у меня пять раз получилось, — продолжал упорствовать женский голос.

— И у меня тоже пять! — выкрикнул кто-то с противоположной стороны. — Ты, Ирас, не торопись. Чего скачешь, как блоха за зайцем?

В толпе засмеялись. Колдун сплюнул. Ему было очень жарко под палящим солнцем в теплой огуше, которую он не снимал до самого лета, и хотелось пить.

— Ладно, пусть будет пять. Спрашиваю в шестой раз.

— Бум-м-м.

Ирас небрежно отвел руку, готовясь нанести заключительный удар.

— Я бросаю вызов вождю! — фраза прозвучала громко и отчетливо, едва ли не по слогам. Услышав голос, Ирас вздрогнул. И также, синхронно с ним, глубоко вздохнул и вздрогнул вождь.

От толпы отделился и вышел вперед коренастый мужчина, с седым 'хвостом'. Такая же длинная и седая борода вроде бы свидетельствовала о преклонном возрасте незнакомца, но на руках, не прикрытых малисой, бугрились мышцы.

Ирас сделал несколько шагов навстречу и остановился. По лицу его непрерывно стекал пот.

— Ты кто такой?

— Человек.

— Вижу. Какой человек?

— Это путник. От 'косуль' идет, — к 'седому' пододвинулся косоглазый воин с копьем, расспрашивавший его несколько минут назад.

— Путник? — в голосе колдуна прозвучало облегчение. Он уже даже не злился, не оставалось сил от усталости. Ну и денек сегодня — одни безголовые.

— Чего тебе надо, старик?

— Ты слышал, — у незнакомца была странная интонация. Он произносил слова очень медленно и отчетливо, растягивая по слогам. — Я бросаю вызов вождю.

Ирас усмехнулся и покосился на зрителей.

— Ты чего, путник, по дороге дурную ягоду ел?

В передних рядах угодливо захихикали.

— Кто ты такой? Ты знаешь, что бросить вызов вождю могут только 'лоси'?

— Я знаю.

— Ты хочешь сказать, что ты 'лось'?

Ирас тщательно вглядывался в лицо незнакомца, словно пытаясь уловить ускользающий образ.

— Да, я 'лось'.

— А чем докажешь?

'Седой' отодвинул в сторону верхнюю часть малисы, оголяя левую сторону груди. На ней чернела вытатуированная голова лося. Путник повернулся к зрителям и прошелся вдоль первого ряда, демонстрируя наколку, затем вернулся к Ирасу.

— Смотри.

По лицу колдуна мелькнула страшная тень узнавания. Несколько секунд он вглядывался в рисунок, потом подчеркнуто спокойно произнес:

— Ну и что? Подумаешь, наколка. Такое любой суслик в степи может сделать.

Ирас кинул взгляд в сторону зрителей, но на этот раз никто не засмеялся.

— Я тебя не знаю. И никто тебя не знает. Ты появился на стойбище в первый раз. И не имеешь права бросить вызов.

— Как же, в первый, — 'седой' усмехнулся. И негромко добавил. — Говоришь, не знаешь, Ирас? Не имею права? И даже наколку не узнаешь, которую сам наносил?

— Он 'лось' и имеет право бросить вызов.

Сделав это заявление, к Ирасу подошел вождь и отодвинул его рукой в сторону.