Максим Волосатый - Воины клевера

— И ты заметил, да? — Сибейра не удержался и фыркнул в кружку, брызги залили и без того забардаченный стол. — Совершеннейшие подонки. Житья от них никакого не стало, то ли дело раньше, когда мы только в Пестик пришли. Вот как сейчас помню…

— Очень смешно, — кисло заметил Шаман, — я не про это.

— Да и я не про это, — ухмыльнулся Великий Инквизитор. — Что ты имеешь в виду под этим «начали преследование»?

— Я про ребят говорю, местных, у которых способности к магии были. Раньше как-то спокойно к ним относились. Имели их в виду, но не больше, а в последнее время ко мне все чаще и чаще сообщения приходят, что то тут, то там парня или девчонку нелюди убили. Боевая пятерка прошла — и все, нету человека.

Он замолчал.

— Ну? — не понял Сибейра. — Что здесь необычного? Они зачищают наш потенциал. Чтобы нам неоткуда было брать резервы. Ты же сам ратовал за то, чтобы мы активнее привлекали местных. Ну вот и естественная реакция последовала. Я так даже плюсы в этом вижу. Нелюди тут ошибку сделали. Теперь, у кого хоть немного способностей есть, все к нам рванут. Выбора не осталось. Либо в Директорию, либо на тот свет. И чего страшного?

— Ты всегда таким злым и циничным был? — поинтересовался Шаман. — Или тебя работа испортила?

— Жизнь тяжелая, — желчно отрезал Сибейра. — Там, где ты ничего не можешь, там ты ничего не должен хотеть. Слышал такое высказывание? Я не могу контролировать каждого потенциального мага в Пестике, тем более что они и так достаточно хорошо прятались до этого. Поэтому я радуюсь тому, что достается лично мне. Или у тебя другое мнение на этот счет? Есть идеи, как всех от нелюдей оградить? Так не держи в себе, поделись.

— Есть немного, — почесал нос Шаман. — За этим к тебе и пришел.

— Да? — приглашающе поднял тонкую бровь дон Антонио.

— В чем основная проблема латентных магов, за которыми нелюди пришли? — Шаман вопросительно посмотрел на Сибейру.

Тот не повелся на интерактивную беседу, лишь наклонил голову: продолжай.

— Им деваться уже некуда. От боевой пятерки не уйдешь. — Он замолчал, ожидая реакции. Не дождался. — Все знают, что мы принимаем человеческих магов, но для этого надо идти в Директорию. А еще лучше — сразу в Улитарт. Так?

— К чему ты клонишь? — нарушил молчание Сибейра.

— Надо дать им возможность добраться до нас. Вовремя. Помочь им, — Шаман попытался развернуть мысль в ответ на озадаченный взгляд дона Антонио. — Короче, мои умельцы разработали амулет, который настроен будет на конкретную точку выхода в Директории. Я предлагаю разбросать их по баронствам и оповестить всех, что и как работает. В этом случае очередному бедолаге не придется делать марш-бросок до границ Директории, а всего лишь добраться до амулета. Их можно много наделать.

— И как быстро нелюди научатся их блокировать? — поинтересовался Сибейра.

— Месяца через четыре, я думаю.

— И все? Ты предлагаешь устроить массовую акцию ради четырех месяцев работы? Кто этим будет заниматься? Ты часом не за Господа Бога меня принимаешь: пальцами щелкнул — и все? У меня и половины необходимого количества людей нет. Текущие проблемы не решаются, а ты хочешь втянуть нас в какую-то бредовую затею, которая кончится через четыре месяца, когда Старшие Расы расшифруют твой узор и заблокируют его?

— Да я от тебя ничего и не хочу, — Шаман развел руками. — Мы с этим в состоянии сами справиться. Тем более что Мастер не против.

Сибейра споткнулся об это заявление. Мастер Ацека-то был не из тех, кого легко было подбить на откровенные авантюры. Раз он согласился, значит, что-то в этом есть.

— Как это — не против?

— Он, в принципе, одобрил идею. Из тех, кого сможем вытащить, много можно хороших ребят набрать. Осталось с тобой договориться.

— Договориться о чем? — прищурился Сибейра.

— О точке выхода. Я предлагаю ее здесь сделать.

— Здесь?!

— Ну да, — Шаман жестом остановил испанца, поднимающегося из кресла разъяренным быком. — Ты не кипятись только сразу. Точку выхода надо делать здесь, потому что больше негде.

— Да что ты? — язвительно начал Сибейра и осекся.

— Вот, — назидательно поднял палец Шаман. — Ты тоже понял. Представь, что будет, если мы выход сделаем в Улитарте, например. Мои-то, конечно, не против будут. Еще бы, братья по разуму…

— Ага, — мрачно согласился дон Антонио. — А мои повесятся вылавливать разных там Стрелков посередь Улитарта. Сколько их набежит, представляешь?

— Вот и я о том же, — закивал большой лохматой головой Шаман. — А так любой, кто захочет попользоваться халявой от Братства, тут же к тебе тепленьким попадет. Надо только место огородить, чтобы они там до времени сидели и выйти не могли.

— Поучи еще, — ворчливо ответил Сибейра.

— Не буду, — покладистости Шамана сейчас мог позавидовать хорошо вышколенный мажордом. — Как скажете, Ваше Магичество.

— И это все ради каких-то трех-четырех месяцев, — горестно вздохнул Сибейра, закатывая глаза. — Ладно, я поговорю с Мастером.

— Да тебе и делать-то всего ничего придется. — Шаман умильно улыбнулся, опять превращаясь в несуразного милого сенбернара. — Только разбросать по баронствам.

— Уйди с глаз моих, — замотал головой Сибейра. — Мне к моим проблемам только тебя не хватало.

— Все-все, — улыбнулся Шаман. — А чтобы легче работалось, я тебе тут цветник устрою.

Он еще раз звучно хлопнул в ладоши — и в комнате опять установился свежий запах цветов.

— Это мои на основе гомеопатии придумали, — пояснил он. — Теперь, пока в кабинете будешь сидеть, насморка не будет. Больше пока не могу ничего, извини.

— Я же сказал, что поговорю с Ацекато, — нахмурился дон Антонио.

— Ты часом не решил, что я тебя покупаю? — ухмыльнулся Шаман. — Могу я просто так хорошему человеку приятное сделать?

— Иди уже, — рассмеялся Сибейра. — Айонки тебя проводит, А то я уже боюсь представить, что еще ты выдумаешь, если тебя без надзора хотя бы на полчаса здесь оставить.

Шаман сделал «уголок», опершись на ручки кресла, и дурашливо подпрыгнул:

— Я тебя тоже очень люблю.

Маленькая звезда, не дающая света, все так же висела высоко-высоко, показывая, где небо. Ирил не знал, сколько он здесь пробыл, вроде не очень много, но вставать по прежнему не хотелось. Свинцовая усталость не усиливалась, но и не отпускала. Все оставалось как было. Только девичий голос иногда прорезал ватную темень. Ланья улыбался ему, как старому знакомому, но с места не двигался. С этим голосом было связано что-то очень хорошее, но нет, не вспомнить. Да и незачем. Тут хорошо, спокойно.

— Ты кто?

В нормальной бы жизни Ирил подпрыгнул как ужаленный, но сейчас просто чуть скосил глаза, В тяжелой черноте вышло в ту же цену.