Ирина Булгакова - Черный завет. Книга 2

— Подожди, — вдруг сказал он и она послушно села. — Хочу знать, что ночью был не сон.

Он потянул ее к себе, посадил на колени, до хруста сжав плечи. Роксана запрокинула голову, принимая поцелуй. И не заметила, как ноги оплели его бедра, а руки забрались под рубаху, царапая обнаженную спину.

В следующее мгновение кочевник решительно отстранился.

— Иди, Роксана, — мягко сказал он. — Мне надо подумать.

Осталось неизвестным, до чего именно додумался кочевник. Вполне возможно, его решение было мудрым и единственно верным. Однако Шанан-дэй опередил его. На следующий день он не заставил себя долго ждать. Натужно заскрипели ступени крыльца и Роксана метнулась в клеть, оставив для наблюдения небольшую щель.

На сей раз Шанан-дэй пришел не один. Его сопровождал высокий худой степняк, увешанный оружием. После неизбежных приветствий и обмена любезностями, бывший хозяин перешел к делу. Он начал разговор стоя, и это было плохим признаком. Чем дольше Роксана его слушала, тем скорее убедилась — дурное предчувствие ее не обмануло.

— Уважаемый Ханаан-дэй помнит, что я уступил ему рабыню на два месяца, — щурился Шанан-дэй и у Роксаны мурашки бегали по коже — Я принял золотой и сделка состоялась. Много времени прошло с тех пор. Я пришел забрать рабыню — таким был уговор.

— Уважаемый прав, — кочевник кивнул головой, подтверждая все, что сказал Шанан-дэй. — И от сделки я не отказываюсь. Однако, суть уговора состояла в том, что я отдам рабыню перед тем, как решу вернуться на родину. Уважаемый видит — мое торговое путешествие затянулось. Я по-прежнему нуждаюсь в услугах рабыни. А сейчас особенно. Но сделка есть сделка — я готов вернуть рабыню после того, как в ней отпадет надобность.

— И когда это случится? — вкрадчиво поинтересовался бывший хозяин. — "Отпадет надобность" — долгий срок.

— Я верну рабыню через месяц.

— Месяц — долгий срок. Если в то время у меня было много рабынь, теперь меня обрадует и единственная. Я прошу вернуть ее сейчас.

— Уважаемый Шанан-дэй противоречит сам себе. Я соблюдаю условия сделки, — кочевник упрямо склонил голову. — Я отдал золотой и сделка состоялась. Я верну рабыню через месяц.

— Это так, брат, — вмешался в разговор высокий степняк, чем вызвал недовольство Шанан-дэя.

— Хорошо, — сквозь зубы сказал бывший хозяин. — Но я пришел к тебе с радостью, уважаемый…

Высокий степняк вдруг кивнул головой и не говоря ни слова вышел за дверь. Спустя мгновенье он вернулся. Роксана ждала подвоха, но не думала, что он окажется таким сногсшибательным. В руках высокого степняка, пряча в ножнах блеск от лучей Гелиона, вилась сабля. У Роксаны в глазах потемнело — вот он, выстрел наповал. А если точнее — ниже пояса. Тем более, что она узнала ту саблю, виденную всего однажды. Ее трудно было не узнать: на кожаных, безупречной выделки ножнах темнело клеймо — такой знакомый изгиб кнута.

— Я сохранил саблю твоего отца, — как сквозь войлок донеслись до нее слова Шанан-дэя. — И благодарность возьму, как положено.

Роксана видела, как окаменело лицо кочевника, как дрогнули губы. Как потянулась рука, но замерла на полпути. Судьба повернулась не лучшей стороной. В следующее мгновенье девушке предстояло убедиться в том, что кочевники ценят превыше всего — оружие или… как назвать то, что возникло между ними? В общий ряд никак не укладывалось вечное слово "любовь", по той простой причине, что его не существовало в степном языке. Быть может, в противовес оружию просилось слово "женщина"? Любой, мало-мальски знакомый с обычаями степняков уверенно бы ответил — нет. На втором месте после оружия, у кочевников также стояло оружие. Все остальное — родина, женщина, семья — занимало третье место. Если мгновеньем позже судьба продолжит поворот, Роксане предстоит увидеть ее с худшей стороны. Однако к этому следовало подготовиться.

Леон сидел на лавке, закутавшись в одеяло и прислушивался к разговору. Он еще не знал, чем ему грозил затянувшийся диалог. Судя по всему, ему был незнаком степной говор, поэтому он испуганно таращился на Роксану, ползающую у его ног.

А Роксана, невзирая на его недоуменный взгляд, залезла под лавку и достала спрятанный кинжал. Если кочевник дрогнет и отдаст ее Шанан-дэю, первый, кто войдет в клеть получит смертельный удар.

Даже если это будет Ханаан-дэй.

Оставаясь в тени, готовая к смерти — и чужой, и своей — девушка замерла у порога. Так, чтобы удобно было не бросать — всадить кинжал в грудь того, кто вряд ли успеет уклониться.

— Роксана, не надо, — на шепот Леона она не обернулась.

— …благодарю Шанан-дэя, — кочевник сжимал в руках саблю. Да так, что отобрать ее можно было только вместе с руками. — И прошу принять от меня раба.

Роксана нахмурилась. Занятая поисками, она еще не понимала, откуда дует ветер.

— Я уже сказал уважаемому Ханаан-дэю, что мне не нужен раб. Я нуждаюсь в рабыне. Именно в той, о которой шла речь, — и в голосе появились угрожающие ноты.

— Мне непонятна настойчивость уважаемого Шанан-дэя, — преувеличенно удивился кочевник. — Раб выносливей рабыни. Если у уважаемого есть нужда в рабочей силе, раб справится лучше. Такова будет моя благодарность.

— По закону я вправе выбирать…

— Это так, — подтвердил высокий степняк.

— И я сделал выбор — мне нужна рабыня.

— Уважаемый Шанан-дэй вправе выбирать. Я могу предложить в качестве благодарности свой меч, коня или раба. Но рабыня и так принадлежит Шанан-дэю. Как я и обещал, я верну ее через месяц. В чем же здесь благодарность? Вернуть вещь, по праву принадлежащую уважаемому Шанан-дэю? Та сделка состоялась, я уплатил за рабыню залог…

— Я верну залог, — Шанан-дэй сделал неосторожный шаг. И натолкнулся на враз изменившийся взгляд кочевника.

— Сделка состоялась и обратной силы не имеет, — тихо, но твердо сказал Ханаан-дэй. И Роксана с ужасом поняла, что мирного исхода у разговора не будет.

Так и случилось.

— Это так, — опять вмешался высокий степняк.

И это весомое "это так", да еще с той стороны, откуда не ожидалось, зажгло Шанан-дэя как свечу от тлеющих углей.

— Я вижу, что Ханаан-дэю не знакомо чувство благодарности…

Высокий степняк что-то прошипел, но Шанан-дэй его уже не слышал.

— Сейчас все попирают древние законы, но пока я жив, я все расставлю по своим местам. И если Ханаан-дэю не знакомо чувство простой благодарности — придется мне его научить. Пусть даже ценой собственной крови…

Шанан-дэй шагнул вперед. Кочевник остановил его угрожающим жестом.

— Достаточно, Шанан. Когда?

— Сегодня, — прошипел тот сквозь зубы. — Ближе к вечеру.

— Я буду.

— Куда ты денешься, — бросил напоследок Шанан-дэй и удалился, громко хлопнув дверью.