Константин Кузнецов - Долина звезд

— Про своих друзей чародеев можешь забыть: они канули в лету как великий Гардиус Крей, — говоривший зло сплюнул себе под ноги. — А что касается Неда и Карвина Глида, неизвестно кто из них больший пройдоха… но вот что я тебе скажу, колдун. Они окунули королевство в новую веру. Близится время смены эпох. Как бы громко это не звучало…

— Постой, — внезапно прервал его Неро.

Партилье глубоко вздохнул и затаил дыхание, будто крохотный мышонок, завидевший жирного кота.

Колдун едва сдерживал себя, чтобы не перейти на крик:

— Треклятая Тайра, зачем ты убил Индина и Акру! За что?! Ох, безжалостный Нав. Твои поступки никогда не отличались здравым смыслом! Но прошу тебя, ответь! Зачем?!

Нав мило улыбнулся:

— Вопрос жизни и смерти, колдун. И думаю, скоро ты поймешь это.

— Сила? Магия? — Неро с досадой покачал головой. — Ты же такой, как и мы. Тебе сила необходима как воздух. Но зачем тебе их жизни…

Оборотень даже не дослушал вопроса, сразу заговорил. Партилье лишь ощутил, насколько тяжело даются ему эти слова, каждая фраза — будто он долгие годы держал их в себе и наконец, решился произнести:

— Возможно, ты не знаешь, но старина Нед был моим учителем. Мы попали к нему с Карвином как попадают на землю звезды упавшие с неба, с одной лишь разницей — мне больше нравилась луна. И я в отличие от не Клута не был одержим звездами. Моему учителю, они являлись во сне, среди ясного неба и даже в тарелке супа. Для него звездные ориентиры стали смыслом жизни, и эта уверенность передалась всем, кто окружал двух главных звездочетов королевства. Помнишь, как появились первые храмы Ваоры? Лично я хорошо запомнил тот год — именно тогда я впервые ощутил, что теряю силу, становлюсь беспомощным и уязвимым. Карвин практически все время проводил с учителем. Бесконечные карты звездного неба, безумные идеи росли с каждым днем, а вместе с ними по всем королевству росли храмы небесных покровителей. Канль де Оль был полностью в их власти. Но вот что интересно: в это самое время по всей округе перестали рождаться дети с разноцветными глазами… Понимаешь к чему я клоню?

Неро смотрел на оборотня широко раскрытыми глазами и молчал.

— Пойдем. Здесь недалеко. Я покажу…

В огромный зал, утонувший в солнечных лучах, пробивающихся сквозь дыры в остовах серых стен, казался безжизненным; на каменный пол уже давно не вступали ноги тысячи паломников и изящные сандале служителей храма. Толстые ветви переплели старые, как сама жизнь, скульптуры, небесных покровителей. Змеей они опоясывали мощный торс грозного воина с копьем и мечом, заменявшим ему левую руку.

Созвездие Гара — покровителя войны было известно, чуть ли не каждому кто вступал на поле битвы; а напротив него скрытая прозрачной вуалью, стояла слепая, с волосами из змей, Тайра — сопровождающая ушедших в чертоги старца. Безжизненный камень отражал идеальные пропорции тела и прекрасного лица, заставляя любого, кто устремлял свой взор ввысь преклонять голову перед этой ледяной красавицей.

Когда-то, в здешнем храме среди пятидесяти с лишним созвездий, люди чувствовали себя в полной безопасности и, растворившись в немой мольбе, мысленно просили звезды даровать им счастье и спокойствие. Сейчас былая атмосфера превратилась в пыль, навсегда затерявшись среди трухи прошлых лет.

Неро вступил на ступень осторожно, так, словно под ногами горело раскаленное пламя. Статуя многоликой Ваоры с отколотой рукой и изрядно потемневшая от времени — с укором взирала на непрошенных гостей.

— Ну что же ты, смелее…колдун, — Неро почувствовал, как на лице оборотня возникла довольная ухмылка.

Партилье в отличие от хозяина так и не решился сделать следующий шаг. Уже давно мертвое сердце не пронзала странная боль, заставившая его остановиться. Когда-то, очень давно, стоя на коленях, несчастный слуга, ночи напролет молился Ваоре, чтобы она позволила ему снять злосчастное кольцо. Вскоре мольбы стихли, а на их смену пришло разочарование. А позже разочарование померкло, и возникла слепая уверенность, что созвездия не в силах помочь ему. Проклятие слишком сильно поглотило его и великая Ваора не собиралась идти на встречу к жалкому негоднику, который, по сути, сам выбрал свою судьбу.

Колдун сделал несколько опасливых шагов и остановился, не смея идти дальше, будто неведомая сила специально не пускала его в святую святынь.

Среди каменных скульптур пробежали две серо-зеленных ящерки, задом наперед, и скрылись под каменной твердью. Партилье заметил на лице Нава испуг. Его господин действительно боялся перемен — коварных и не имеющих закономерного объяснения.

Колдун осторожно сел на одно колено и легко поймав одну из ящерок, покрутил ее в руке и отпустил. Бег в обратную сторону продолжился. Неро посмотрев на оборотня, с грустью произнес:

— Это храм Рока. Единственного среди богов, кто не затерялся в сонме звездных покровителей. Помнишь, как в честь него в городах устраивались ночные гуляния, а потом проходили турниры магов.

Нав кивнул. Он помнил все до мелочей — времена великих празднеств и безмятежного веселья. Тогда еще никто не знал о его животной сущности. И он был счастлив. Нахмурив лоб, Нав недовольно зарычал, отгоняя прочь навязчивые воспоминания.

Могучая фигура Рока стояла посередине зала, и солнечные лучи мягко освещали испещренное шрамами лицо божества. Безжалостное. Злое.

Его взгляд был устремлен к звездам. Неро подошел к статуе и посмотрел в небо — там, среди мягких, словно перина облаков красовалась большая пурпурная точка; и не было в этой дневной звезде ничего доброго и радужного, ее острые грани, разрезая пространство, изо всех сил стремились к земле.

— Теперь ты понимаешь? — вкрадчиво поинтересовался Нав.

Колдун молчал. Зато внезапно обеспокоено заговорил Партилье:

— Патрон, я не хочу здесь оставаться…Это плохое место, очень плохое место. Клянусь звездами, нам не стоит здесь находиться.

Колдун развернулся так резко, что слуга отшатнулся и, споткнувшись, повалился на землю и в мгновение ока, неведомая сила подхватила его и отшвырнула на порог храма.

Неро с гордостью посмотрел на свои руки. С языка сорвалась одна единственная фраза:

— Сила!

Он вновь чувствовал ее. Всю полноту и мощь, будто окунулся в океан, возникший внезапно среди безжизненной пустыни.

Глупая луна, довольно ухмыляясь, смотрела на меня сквозь каменное окошко нового жилища. Напыщенная и самодовольная она чудилась мне немым судьей — я просто ненавидел ее.

И мольбы мои были абсолютно напрасны. И великое небо, которое так грозно нависало над нашим хрупким миром, и нелепые светила красующиеся на небе — они ни чем не могли помочь мне.