Роджер Желязны - Принц Хаоса

Я обнял ее. Ей было нехорошо, несмотря на то, что послеоперационное восстановление прошло прекрасно. Она носила черную повязку поверх правого глаза и более чем явно вздрагивала, как только моя рука оказывалась поблизости — или же я смотрел туда слишком долго. Что могло толкнуть Дваркина {7} 7 Дваркин (Dworkin) — в корне имени присутствует явный намек на dwarf — карлик (во изменение неверного перевода, упоминаемого в первой книге Янтарного цикла). В окончании — kin — уменьшительно-ласкательный суффикс. Что-то вроде «Карличек». Если быть совсем точным, дварфы (отныне мы будем называть их именно так) к гномам не имеют ни малейшего отношения. Произошло это слово от староанглийского dweorg, а то, в свою очередь, — от германского zwerg (цверг). Цверги в германо-скандинавской мифологии — природные духи, как и альвы (эльфы). Иногда цвергов называют черными альвами, в отличие от светлых, или белых. Живут они в земле, подобно червям, от которых произошли; дневной свет губителен для них; они искусные кузнецы, они изготовили сокровища асов и молот Тора. на замену поврежденного глаза Талисманом Закона, я не мог даже предположить. Едва ли Дваркин думал о защите Корал от сил Образа и Логруса в их попытках получить Талисман. Мои знания и опыт в свойствах этих сил были более, чем слабыми. Повстречай я маленького мага, может, я и убедился бы в его здравом смысле. Хотя это и не поможет вникнуть в загадочные свойства, которыми эти древние человеки обладали.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я Корал.

— Очень странно, — отозвалась она. — Не то чтобы боль… нет. Скорее, ощущение Козырного контакта. И он все время со мной, но я никуда не собираюсь, ни с кем не говорю. Так, словно я стою в неких воротах. Мощь течет вокруг меня, сквозь меня.

На мгновение я очутился в центре того, что было серым кольцом в колесе со множеством спиц красноватого металла. Отсюда, изнутри, оно походило на огромную паутину. Яркая нить пульсировала, привлекая внимание. Да, это был вектор к могучей силе в дальней Тени, той силе, что могла быть использована для прощупывания. Я осторожно потянул ее в сторону прикрытой драгоценности, которую Корал носила в глазнице.

Мгновенного сопротивления не было. Я ничего не почувствовал, пока тянул линию силы. Но мне явился образ огненной завесы. Пробившись сквозь огненную вуаль, я почувствовал торможение своего запроса, затем медленнее, медленнее, и — остановка. Там, на краю пустоты, я и парил. Это не было путем настройки, и пока работали другие силы, я не хотел взывать к Образу, который, как я понял, был частью этого. Я толкнулся вперед и почувствовал ужасный холод, иссушающий энергию, вызванную мной.

И все-таки энергию сосало не из меня, а лишь из силы, которой я командовал. Я толкнулся дальше и узрел легкую полоску света, похожую на некую далекую туманность. Она висела в пространстве цвета темного портвейна. Еще ближе, и туманность распалась на структуру — сложную, трехмерную конструкцию, полузнакомую… которая должна быть тем артефактом, что, по описанию отца, настраивает тебя в тон Талисмана. Ну, ладно, внутри Талисмана я уже был. Следует ли мне опробовать посвящение?

— Дальше не иди, — пришел незнакомый голос, хотя я сознавал, что звуки издает Корал. Кажется, она соскользнула в состояние транса. — К высшему посвящению ты не допущен.

Я отвел свой щуп, не желая недоброго ответа, что мог придти по моему пути. Логрусово видение, которое осталось со мной со времени недавних событий в Янтаре, предоставило мне зрелище Корал, полностью закутанной и пропитанной более высокой версией Образа.

— Почему? — спросил я у этого.

Но меня не удостоили ответом. Корал слегка дернулась, встряхнула головой и уставилась на меня.

— Что случилось? — спросила она.

— Ты задремала, — отозвался я. — Не удивительно. Как бы искусен ни был Дваркин плюс дневное потрясение…

Она зевнула и свернулась в клубок на постели.

— Да, — выдохнула она и заснула на самом деле.

Я стащил с себя сапоги и сбросил тяжеленные одежды. Вытянулся возле нее и натянул на нас одеяло. Я тоже устал и просто хотел, чтобы меня кто-нибудь обнял.

Сколько времени я спал — не знаю. Меня тревожили темные, обвивающие сны. Лица — людей, животных, демонов — мчались вокруг меня, и ни одно из них не несло хоть капли очарования. Рушились леса и горели в пламени, почва тряслась и раскалывалась, воды моря вздымались гигантскими волнами и накатывали на сушу, луна сочилась кровью, и лился громкий леденящий вой. Что-то назвало мое имя…

Огромный ветер тряс ставни, пока они не сорвались внутрь, хлопая и гремя. В мое сновидение вошла тварь и приблизилась, чтобы скорчиться у подножья кровати, тихо призывая меня снова и снова. Комната словно тряслась, и память моя вернулась в Калифорнию. Кажется, вовсю шло землетрясение. Ветер перешел от визга к реву, и я услышал грохот и треск, идущие снаружи, словно падали деревья и опрокидывались башни…

— Мерлин {8} 8 Мерлин (Merlin) — merlin — «кречет»; в кельтской мифо-поэтической традиции и «Артуровском» средневековом цикле маг, поэт и провидец; сын инкуба — демона в мужской форме, вступающего в сношение со спящей женщиной, — воспитывался у фейери в полых холмах, предпочитает творить свои чары под сенью дуба. Существует вероятность прототипа — Мирддин Дикий. , Принц Дома Всевидящих, Принц Хаоса, {9} 9 Хаос — от греческого chaos, что означает «зев, разверстое пространство, поглощение, первооснова». Из сочинения Секста Эмпирика: «Хаос есть место, вмещающее в себя целое. Именно, если бы не лежал он в основании, то ни земля, ни вода, ни прочие элементы, ни весь космос не могли бы возникнуть. Даже, если мы по примышлению устраним все, то не устранится место, в котором все было». В Хаосе сходятся все пути, совпадают начало и финал. Хаос всемогущ и безлик, он все оформляет, но сам бесформен. Мировое чудовище, сущность которого бесконечность и ноль одновременно. По китайской натурфилософии первоначально в мире существовал хаос; потом светлые частицы поднялись наверх, образовав небо, а тяжелые опустились, образовав землю. В хрониках Янтарь и Хаос представляют собой две неразделимые компоненты мироздания — Ян и Инь, светлое и темное начала. встань, — пропела тварь. Она скрежетнула клыками и затянула призыв вновь.

Во время четвертого или пятого повтора тварь ткнула меня, так что это вряд ли могло быть сном. Где-то снаружи раздался вой, и слепящие росчерки молний вспыхнули и погасли на фоне почти музыкального переката грома.

Прежде чем пошевелиться, прежде чем открыть глаза, я замкнулся в защитную скорлупу. Звуки были реальны, как и сломанные ставни. Как тварь у подножия кровати.

— Мерлин, Мерлин. Вставай, Мерлин, — сказала мне она — длиннорылая остроухая личность, сдобренная клыками и когтями, с кожистыми зеленовато-серебряными крыльями, сложенными вдоль тощих боков. По выражению на морде я не мог сказать, улыбалась мне тварь или корчилась от боли.