Вадим Климовской - Марш Обреченных. Эстафета

С позволения Совета и королевских особ, он, на ночь, глядя, предоставлялся шокирующей честью — предстать перед королем и королевой. Ведь раньше он мог видеть Мелису только тайно и скрытно.

Они прошли мраморную арку. Стража мельком глянула в их сторону и вновь продолжила караул. Себастьян понял о передвижении его отряда в Эль-Фароне, во дворце все были в курсе. Он ощущал магию. Она наполняла воздух приторным запахом. Неужели собрался весь Совет? Три ордена Магического Круга?

Полукровка оглянулся на Олафа Гарьяна, встретился со взглядами Ибрагима и Рослана — мрачная решимость и напряженность, — вот с чем он столкнулся.

Молча и твердо они ступили в залы дворца, освещенные волшебным светом овражных грибов, заливающие серебристый полумрак тускло-малиновым фоном. Овражные грибы росли на севере, где заканчивался Эльфран и начиналась редкая полоса леса, извилисто разрезанная жилами рек да круглых блюдцев озер, но что более отталкивало странников, так это населяющие местные земли — овражные гномы, — народ дурнонравственный и притом не терпящий чужестранцев, всегда дико встречающий любого кто непрошено шастал по их владениям. К эльфам, овражные гномы относились с настороженностью, боялись, прежде всего, их магию, тем более что низкорослый народ жил стороной от всех. И потому магия для гномов того края была страшнее гнева природных стихий, они отваживались торговать с эльфами только потому, что это, в-первую, очередь было надо последним, и лишь затем рождался интерес карликов. Рождался, когда дикий народец в шоковом состоянии получал от эльфов безделушки из серебра или бирюзы. Хвастался и улюлюкал от безумной радости. Именно первобытность и тупость породила зависимость овражных гномов от редких подачек остроухих. Именно жадность к сверкающим на солнце неровными гранями драгоценным камням — стала орудием в руках эльфов. Приколдовало души гномов твердо и крепко, надежнее любого колдовства.

В полумраке Себастьян огляделся, полторы недели прошло, как он последний раз ступал по мраморному полу дворца, а чувство было такое, будто тебя здесь не было вечность, в этих льющих строгой, точной красотой залах. Полукровка сотый раз мог любоваться красотой мастеров — изумруд и дерево, сочетались с живописью на стенах, колонны с красного мрамора изумляли своими изящными композициями, что подчеркивало богатство творческого духа ваятелей. Напильник и долото переплетались с магией настолько тесно, что Себастьян не решался в точности сказать, где одно искусство освобождалось от оков другого, и где руки ваятеля брались за инструмент, а эльфар — творил волшебство. Эльфы настолько чувствовали гармонию рукотворного труда и магического дара, что даже почти тридцать лет жизни в Эль-Фароне не помогли Себастьяну приоткрыть завесу тайны мастерства эльфов. Он поражался, постоянно видя успех и чувствуя его на своих эмоциях, и теперь снова был уверен, один взгляд на стены, потолки и колоны, и он опять во власти строгой и волнующей одаренности мастерства художников и ваятелей, будет поражен снова и снова…. Всю свою полуэльфийскую жизнь! Поразится красотой и коварством! Ибо Совет Магического Круга выкрутит его душу и сознание своим хладнокровным, испепеляющим обвинением. Осталось лишь узнать вердикт.

Обитые янтарем и золотом двери в залы открывались перед ними по мановению магического приказа магов, ведь Совет уже заждался, терял терпение, Себастьян снова обернулся — Гарьян, Ибрагим и Рослан шествовали за ним. Трое лучников несли бесчувственных пленных, еще двое тащились позади всех, нигде ни дворцовой стражи, ни дворецких, ни снующих как днем вельмож, — тишина и покой, характерные ночи. Тела Кристофьена и Малека унесли, и Себастьян почему-то был уверен, что сначала на них посмотрит Магический Круг и лишь затем, тела предадутся огню.

Он ощутил магический барьер перед следующими дверьми в зал. Зал конференций. Зал Магического Круга. Затем, внезапно, преграда исчезла, двери резко распахнулись внутрь, пропуская его и отряд. Себастьян ступил в зал Совета и… обомлел. Да он был прав! Чувства его не обманули. Собрался весь Совет! На троне восседал король! Советники расселись за церемониальным столом. Как только Себастьян вошел, советники перестали перешептываться, головы всех присутствующих повернулись к нему. Глаза вельмож и короля эльфийского народа Эльриха Эльсдина приковали полукровку к мраморному полу, словно гвоздями.

Полминуты стояла гробовая тишина, никто не решался промолвить слова — все ждали короля.

— Явились-таки! Чудесно! — Король едва сдерживал бурлящую в нем ярость. — Теперь объясни Себастьян, что же ты натворил?

Полукровка съежился. Он кардинально не мог понять, что происходило вокруг, почему "сородичи" так всерьез взъелись на него. Почему?

— Я выполнял то, что мне было велено, ваше величество…

— Велено? — Зарычал в гневе король. Себастьян побледнел. — Тебе отдавали точный указ — перебить всех!

Перебить всех?! Стоп!!! Как так?! ВСЕХ?!

Себастьян онемевшим языком выдавил.

— Мой король, как всех? Указ четко значил — взять храмовников в плен…

— Какой плен? Себастьян, ты!.. Я давал четкий приказ — убить всех! Всех! Себастьен!

Во опять "Себастьен"! Подлые гады!

— Приволок в Эль-Фарон дайкинскую знать! Наследил на Василисковых холмах. Потерял эльфара и двоих лучников. Подставил весь народ эльфов в положение, влекущее за собой непоправимые последствия. Себастьян, ты хоть понимаешь, кого ты притащил на наши земли?..

Полукровка оцепенело, стоял посреди зала, он ожидал всего, но не такого. Обвинять его в ослушании приказа — это новость. Большая новость для него.

— Ты будешь наказан, Себастьян. Серьезно наказан. Я приказываю… — Эльрих Эльсдин неожиданно заговорил спокойно и терпеливо: — Себастьяна Харуша за неподчинение приказа наказать! В момент разбирательства, он будет находиться под домашним арестом. Следствие будет возглавлено советником Урфом Сульяном. Храмовников в тюремные камеры. Приступить к выполнению указов!

Вот так дела? Домашний арест. Подонки!

Себастьян в ужасе не находил слов, пытался пробудиться словно ото сна, и не получалось, вся реальная жизнь перевернулась, скособочилась, предстала пред ним кошмаром. О боги! Дьен разорви этих выродков! Нет, я так просто не сдамся! Не сдамся, слышите?!

Урф Сульян кланялся перед королем. Седовласые эльфы уже порешили его судьбу — сначала домашний арест, а затем — что?.. Одинокая камера? Пытки? Палач?

Советник Магического Круга возвращался к церемониальному столу, где восседал на своем месте и его приемный отец — Желин Харуш. Но Себастьян его не видел, не видел злых взглядов и не слышал колких обвинений, что оточили старого эльфа, не видел также и Желин Харуш того, как глаза Себастьяна запылали яростным огнем и он, наконец-то, набрался смелости возразить на вердикт короля. Возразить впервые, и кому — самому КОРОЛЮ!!!