Вадим Климовской - Марш Обреченных. Финал

Первая платформа корячится и с треском уносится в жерло вольера, до слуха долетают истеричные, сумасшедшие вопли. Глухой звук удара, всплески и короткие вскрики боли. Началось! Вторая платформа поехала вслед за первой.

— Бейте тварей! Невольч, прикажите стрелять по нечисти! — это оглушающе-перепугано орет Форт, ища глазами сына и цепляясь за столы. Громада Кина панически цеплялась за жизнь, толкая и подминая других, отпихивая с дороги и круша на пути стулья и летящие вниз столовые приборы, кушанья.

— Кин, твою мать! Это ты, жирная свинья, во всем виноват! Тебе, сучара, расплачиваться! Выживешь, заморю в каменоломнях! — верещал яростно ему вдогонку Юржан. Они вдвоем, гении и комбинаторы, лезли к опорным балкам и выходу, а за ними уже тянулся шлейф орущих и визжащих холуев. Мелькнула жалкая и скромная фигурка губернатора Ложича, ногтями въедающаяся в деревянный помост.

— Роджек помогите мне! Помогите! Вы же видите, я пада-а-а-а… — господин Тальн холодно и затравлено отпихнулся ногой от съезжающей вниз Розарии и под возмущенное причитание, дополз до рельефного столбца, закрепился за него обеими ручонками, закрыв глаза, стал молиться Фодару. А сударыня Эстальн с вопиющим вереском пронеслась в полуметре от Илены и повисшем на втором столбце вместе с нею Рерихом, круша на пути столы и стулья, подбивая громадину Кина, цепляя Юржана Невольча и пиявкой впиваясь в его мундир, истошно заорала ему на ухо:

— Спасите! Спасите… спасите! Ваша милость, Невольч, спасите меня!..

— Отце-епись! Отцепи… стерва! Падла, отстань же, ведьма! — он заехал ей локтем в переносицу и хруст смешался с многозвучным воплем, перекошенная физия Розарии закатилась вниз и тело съехало, Юржан пихнул ее ногой снова и, слетев с насеста, за который держался, тараном полетел вместе с нокаутированной Розарией на перила, низенькие и служащие лишь украшением интерьера. Розария слету перелетела через смешную опору и ядром внеслась на качающийся маятником второй этаж, проредила тайфуном дорогу, калеча и уродуя все на своем пути, оставляя кровавую дорожку из разбитого в кровь лица, и с визгом уничтожила свою последнюю преграду — унеслась в пропасть. Илена не увидела, чем закончился полет для госпожи Эстальн, но она отчетливо запомнила бледную гримасу Верховного магистра Невольча, когда тот, вслед за Розарией пронеся в образовавшуюся брешь.

— Юржан! Юржан! — Форт, бледнея и краснея, орал во всю глотку.

Заработали арбалетчики и лучники, рядами вставшие по обе стороны круглого вольера, ломясь через перила и открывая непрекращающийся огонь по остервенелой нечисти на дне бассейна. Но кто сможет остановить то, что испокон веков рождалось и умирало для охоты и пожирания добычи? А кого пожирать и загрызать до смерти, тварям без особой разницы.

Над ухом Илены затрещало и с диким воем в очередь, за смертью понеся, генерал Железного Щита, врезаясь в дрожащие столы и теряя от ударов сознание, его вместе с грудой хлама прибило к левому краю обломанных перил. Счастливчик! Его тело не полетело в глотки алчущей нежити!

— Мы идем вам на помощь, господин Ешкан! — это кричал, заглушая, всеобщий рев командир бароджской стражи. Его молодцы расчищали выход и теперь бросали по наклонному полу "кошки". — Цепляйтесь господа, мы вас…

Сперва шорох едущего по деревянному помосту тела, потом приглушенный, басовитый вопль — это милсдарь Кин с оторванными ножками от стола со скатертью на голове, пошел в голодные пасти гадам, оправдываясь перед Фортом и Ешканом за террор. Туша губернатора Кина промчалась мимо Ложича, едва не зацепив, врезалась и смазала пять столов, тройку пожилых офицеров из разных ведомств, и под всеобщий крик, доломала правую часть перил и всем необъятным грузом приложилась на вторую платформу. Стонущий скрип и скрежет, вибрация пола и первый этаж ощутимо подбрасывает, до слуха Илены вновь мчится оглушающие причитания, грохот, хлюпанье и надсадное завывание тварья. Все ясно — это монстры получили очередные порции пищи! Ей показалось, но она даже расслышала треск разрываемой одежды, хруст костей и завывания дерущихся между собой мразей.

— Папа! Папа! Па… — Рамус Форт головой вниз нырнул в скатерти, протаранил стульчик и стол, раскидав вокруг жаркое и салаты, вошел в крутое пике, в булькающую и качающуюся пропасть. Тиберий Форт жалостно визжит и ныряет следом, хватая за штанину, а потом двумя руками обхватывает голенища сыночка, Тревор Ешкан тянется к ним… вот так их и вытянули! Перепуганных до дикости и ужаса.

Поочередно солдаты выуживали одного за другим гостя, под хлопоты врачевателей и чародеев. Подоспевшие магики ускорили процесс расстрела нечисти, беря эстафету у лучников и арбалетчиков. Дно бассейна закипело и забурлило, когда десяток магиков закатав рукава, обстреляли огнем клокотавшую пропасть. Мутная от крови, обломков и копошащих тел клоака загудела от разрядов, вскипела и озарилась сверхъестественными всполохами.

Дошла очередь до Рериха с Иленой, их вытащили, чуть ли не последними, приводя сударыню Лафимскую в чувство. Уже в паланкине на пути домой ее посетила запоздалая, шокирующая душу мысль: кто инициатор всего того ужаса в Бародже? Стечение обстоятельств или чей-то злой умысел? Почему-то она догадывалась, какой ожидает ее ответ…

— Мейстер Лоа, позовите, пожалуйста, адъютанта Рериха!

Голос госпожи Лафимской все еще дрожал от пережитых событий.

— Моя помощь сударыне больше не нужна?

— Нет. Ступайте, Лоа. Большое вам спасибо. — Она старалась говорить твердо, но дрожь все равно проступала в интонациях. Не факт, что и чародей тоже участвовал в столь злосчастном инциденте в Бародже, но Илена решила сначала проверить подозрения у главного заводила теневых игр, а именно — мистера Рериха.

Она отвернулась от входной портьеры и с содроганием обхватила голову руками, на мозг шквалом нахлынула череда ужасающих видений: перепуганные физиономии чиновников, офицеров, кавалеров и дам — мелькали перед глазами, а следом, кошмарная клоака болота, кишащего нечистью, бурлила и неистовствала. Милостивый Фодар, может она прогадала и переступила черту дозволенности, когда принимала условия действий адъютанта Рериха? Возможно, гонка за выживание достается чрезмерно высокой ценой, чем могла она себе позволить? В глубине души все ее естество орало и кричало — хватит! Хватит сеять смерть!

— Сударыня, — тихо, дуновением ветра за ее спиною. Голос верного слуги вкрадчивый, но без особых ноток угрызения и разоблачения. Как и прежде, Рерих непоколебим, стоял и будет стоять на своем! Изничтожать магистрат до последнего. Как сорную траву. Под корень!

— Скажи-ка мне, пожалуйста, Рерих, чья затея с банкетом в Бародже, твоя с Лоа или здесь поработало случайное стечение обстоятельств? Может быть, злосчастное невезение свалилось на головы магистров? Рерих, объясни мне?.. Стена Бароджа… Ресторан над вольером… Слишком много случайностей, тебе не кажется?