Вадим Климовской - Марш Обреченных. Финал

Начальник стражи пробился к ней — вежливый, огорченный и не скрывающий своего раздражения.

— Вам стало плохо, ваша милость, может, вы хотите отдохнуть? Праздник пагубно повлиял на ваше здоровье?

— Нет, что вы! Я спешила за Рерихом, он…

— За адъютантом?! — Неожиданно смело и сильно изумился страж порядка. — Но как я знаю, он не внесен в списки гостей, пожелал остаться во дворце! Может, вы что-то путаете, ваша милость?

На лицах присутствующих воинов читалась явная тревога: у государыни душевный недуг! Видения? Нервное расстройство?

— Но… Рерих… — она потянулась к перилам, бросила спасительный взор вниз: пустота, одинокие каменные марши, ступени, обитые зеленым мрамором стены, причудливые статуи и уходящий в сторону коридор. Рериха и след простыл. Или его там никогда и не было? А ей все привиделось? Галлюцинации на почве кошмарного зрелища?

Ужас! Ужас, как недопустимо тяжко оказаться в глупейшей ситуации, а Илена замаралась, хуже, чем в истории Лафима могла себе позволить другая королевская особа.

— Вас проводить в паланкин? Вы отправитесь во дворец?

Строго предложил-намекнул офицер, всем видом разрешая затянувшийся вопрос.

Нет!

— Да!

Она не сумасшедшая! Она видела Рериха! Разговаривала с ним. Хватит считать ее дурой!

Обида. Отчаяние. Бессилие…

Череда очередных неудач. Очередных курьезов и оплошностей. Беда!

— Проводите госпожу к паланкину!

Официальные поклоны и не более. Праздник магистрату и Торговой палате даже очень удался: над Иленой Альвинской будет хохотать весь королевский двор. Она снова замкнется в себе, ей не дадут, не оправдаться, не объясниться.

Под сопровождением десятка трех воинов ее провели в прохладный дворик. Со стороны арены не прекращался победоносный рев, чья из сторон ликовала и бушевала — осталось загадкой. Бессмыслицей. Хаосом в ее голове. Какая разница, кто победил, главное — что завтра скажут о ней люди? Какую небылицу о ней раздует магистрат? Любителей сплетен и анекдотов предостаточно в столице — гудеть будет весь город.

При виде госпожи и стражи носильщики попятились, согнув спины в поклонах, пока ее милость опускалась на мягкие подушки, телохранители окружали паланкин со всех сторон. Мечники отвечали за жизнь Илены перед магистратом головой. Сегодняшняя выходка государыни могла стоить им жизни, в случае, если каприз принцессы закончился бы летальным исходом. Взводу бойцов не поздоровилось — голова с плеч, и никто бы не выслушивал ихних объяснений. Она об этом даже не подумала…

Неужели она сходит с ума?

Теряет самоконтроль?

Опускается в бездну внутренних страхов?

Что с нею творится?

И почему погонщики не везут ее во дворец?

Как это почему — ведь она до сих пор не отдала на то свое распоряжение! Они ждут приказа. Личного приказа своей госпожи!

Фодар, ее носит в глубоких омутах смуты, она погибает от неуравновешенности и безрассудства!

Рерих! Во всем виноват ее адъютант! С каким доверием после этого к нему относится? Можно ли вообще ему доверять? Что значат его слова? Или он обвиняет ее в бездеятельности? В немочи помочь своему народу? Вывести лафимцев из кризиса, вовлеченном советом магистрата! Вопросы… вопросы… вопросы…

Носильщики все ждали. Ждали телохранители. Скучала неподалеку стража. Гулял тщеславный народ, играясь подачкой магистрата и Торговой палаты.

Нервничала только Илена. Беспокоилась лишь дочь покойного короля Лафимского. Может это ее судьба: сопереживать и теряться в бессилии? Наверное, Рерих прав, она…

Ее взгляд внезапно замечает перстень, лежащий на складках смятых подушек, она проглотила вставший поперек горла комок — это послание. Драгоценность точно не принадлежала ей: серебряное колечко в золотом ободочке с неестественным узором на оправе в виде распущенного цветка. Бутона. Знакомый цветок! Готша! Миниатюрная копия хищника. В кольцо был, втиснут клочок пергамента, с предельной осторожностью Илена потянулась к находке, позабыв об опасности и магических ловушках. Развернула бумагу. Короткое послание. Знакомый почерк:

"Так вы решитесь на последний шаг или нет?"

Чуть ниже:

"Кольцо растворится через десять секунд".

Еще ниже подпись:

"Рерих".

Рерих! Значит, ей ни чего не привиделось? Она не сумасшедшая! Десять секунд! О Фодар!

Илена с той же уверенностью, с какой вел себя Рерих, исполнила пожелание верного адъютанта, мгновенно почувствовав действие магии — Илену окутало магическое покрывало невидимости. Кольцо оказалось на ее пальце. Правительница Лафима нерешительно, осторожно выскочила из паланкина, огляделась и несказанно удивилась — время, как будто остановилось для всех, размылась окружающая обстановка: люди, птицы, журчащая вода до этого в фонтане; воздух и тот уплотнился, отяжелел, Илена с удивлением изучала медленно пролетающих насекомых. Брызги льющейся в фонтане воды, стекали настолько медленно, что Илена зачаровано, остановилась понаблюдать за таинственным действом, причудливым и странным…

— Илееенннааа… Илееенннааа…

Она всполошилась, кто-то звал ее? Кто?

Мелькнула неясная тень — размытая и ускользающая.

Ей почудилось, что она увидела мейстера Лоа, шагнувшего в темноту коридоров.

И снова страх. И снова нарастающие опасения.

Она пересилила себя, погружаясь в плотный мрак. Идти пришлось на ощупь, на интуицию, лавируя на краю неизвестности и всякого понимания.

— Илееенннааа…

Она пошла на голос.

Застывшие истуканами фигуры стражников, провалившиеся в беспробудный сон.

— Илееенннааа…

Коридор вниз в главном здании амфитеатра. Лестничный спуск в подземелье. Боковая стена уходит неожиданно быстро в каменную нишу, открывая проход в узкий и холодный полумрак. Ее приглашали ступить в потайные застенки Фодарской Арены. Отчего-то у Илены сложилось неопровержимое мнение, что об этих ходах вряд ли кому-то известно в Торговой палате и тем более в магистрате. Кто же проложил эти старые, мрачные, тайные тоннели? Или они еще возложены со времен короля Риште Лафимского, ее отца? Много тайн в себе хранил древний Лафим, чересчур много!

Чем ниже она спускалась, тем холодней, становилось ей на душе. Что может ждать ее впереди? Верный до сегодняшнего дня адъютант Рерих мог лихо подстроить на нее покушение по секретному распоряжению того ж магистрата, такими методами политики устраняли на своем пути одну из обостренных преград — ее милость Илену Альвинскую.

Страх вернулся в ее сердце, сжимая стальной хваткой. О Фодар, дай ей силу и укрепи дух!

Факелы тлели и чадили, медленно стекало масло прямо на каменный пол, она вышла в ровный и прямой коридор, появились боковые разветвления, карманы и узкие, практически непролазные переходы. Потайные хода! Интересно, куда каждый из них вел? Может в королевском дворце существует такая же ветвь тоннелей? Вполне может…