Веда Корнилова - Эрбат. Пленники дорог

Я его просто не узнавала. Это был все тот же человек, и в то же время совсем иной. Весте с распущенными волосами в парне появилось непонятное, пленяющее обаяние, притягивающее людей и заставляющее женщин терять голову. Летели, как бабочки на огонь. То, как он смотрел на женщин, как говорил с ними — все создавало у каждой из них уверенность, что она и есть именно та единственная и неповторимая, которую этот парень искал долгие годы. Как это ни странно, но раньше я никогда не замечала в своем спутнике таких талантов. Казалось бы, обычный парень, ничем не выделяющийся из прочих, и надо же!.. Хотя иногда у меня складывалось впечатление, что Кисс делает все, чтоб хоть немного позлить меня.

Лис, который, кажется, черпал новости прямо из воздуха, фыркнув, сообщил нам, что на Кисса положили глаз все местные бабы, что холостые, что замужние. Тоже, дескать, от зеркала не отходят, лучшие наряды из сундуков достают… Совсем бабы сдурели! Ладно, девки — это я еще могу понять, но отчего за парнем бегут мамаши, у которых имеется уже по нескольку детишек? И верно: стоило нашему красавчику показаться на улице, как в тот же миг возле него оказывались несколько особ женского пола, с обожанием смотрящие на него, и недружелюбно косящиеся друг на друга. Смех, болтовня, фривольные шуточки, орешки — семечки…

Не скажу, что подобное пришлось по вкусу местным парням. Да и кому понравится, если твоя невеста, сестра или, не приведи того, жена! потеряв голову, чуть ли не бежит за пришлым мужиком, невесть откуда взявшимся красавцем, тем более, как я поняла, замужние бабоньки были вовсе не прочь гульнуть с пришлым красавцем, а Кисс был парень совсем не промах…

В результате я вызывала всеобщее недовольство: мужики с раздражением косились на меня за то, что не могу урезонить жениха, а женщины дружно ненавидели по той простой причине, что, по их мнению, мне удалось захомутать такого парня. Интересно, отчего это на меня вечно шишки валятся со всех сторон?

Вначале подобное здорово выводило меня из себя, но чуть позже вынуждена была признать: я не имею никакого права сердиться на Кисса. У него имеется своя голова на плечах, должен знать, что делает. И потом… У парня своя жизнь, в корне отличная от моей, и, в любом случае, вскоре мы с ним должны будем расстаться. Меня ждет своя дорога, у него должен быть свой путь. Незачем нам привязываться друг к другу, да и не стоит этого делать. Все одно ни к чему хорошему это привезти не может. Да и какое я имею право проявлять недовольство? Я ж ему никто, и никогда никем не буду… Разные у нас судьбы.

Иногда, глядя на бесконечный женский хоровод округ Кисса, мне вспоминались слова Четырехпалого, того самого бандита, захваченного на заимке. Что он там сказал, обращаясь к Киссу? "Думал, волосы убрал, так тебя и узнать нельзя?". А ведь и верно: без этих роскошных волос внешность Кисса менялась разительным образом. Что же такое Кисс натворил, раз его ищут, а он скрывается, стараясь стать как можно более незаметным? И спрашивать бесполезно — не ответит… А меня, несмотря ни на что, все же грыз интерес интересно: отчего он прячет такие прекрасные волосы, столь удивительную красоту. Без своего смешного хвоста внешность Кисса менялась волшебным образом, причем в лучшую сторону, и не понимать этого парень не может. Да еще и эти дурацкие ниточки усов, которые были на его лице в нашу с ним первую встречу, и придающие ему неприятный вид!.. Хорошо, что сейчас он их сбрил…

Все равно: складывается впечатление, будто он в пику кому-то пытается стать не похожим на себя самого. Уверена: здесь причина в чем-то ином, и дело не только в розыскных листах. Любой из нас, неважно, молодой он или старый, печется о своей внешности, и в этом нет ничего плохого. Казалось бы, парню надо только радоваться столь роскошному подарку судьбы — красивой внешности, а он непонятно отчего усиленно старается спрятать этот дар, чуть ли не уродуя самого себя! Этому должна быть серьезная причина, пока что скрытая от меня… На нечто подобное еще Четырехпалый намекал, да я его не очень слушала… И зря.

Нам бы уже давненько следовало покинуть деревеньку, да вот только как? Вначале я считала, что мы уйдем отсюда, как только из Серого Дола вернется Кисс. Но нас очень настойчиво уговаривали погостить еще денек, потом еще один… А через несколько дней староста вообще предложил нам остаться жить в деревушке. Дескать, дом вам поставим, хозяйством обзаведетесь, на земле осядете… Мне стало смешно. Старосту я видела насквозь. Его сын, даром что женат, а с меня глаз не сводил, да и не он один — холостяков в деревушке хватало. Так почему бы ни попытаться уговорить девку остаться здесь? К тому же иметь в деревне свою лекарку — дело почетное и необходимое.

Но главное — Кисс. Всем было известно, что старосте дочь проела всю плешь, требуя каким угодно способом уговорить Кисса остаться в поселке. Втрескалась в него, дуреха, по уши, и не старалась это скрыть. Впрочем, как уже сказала, эти чувства испытывала не она одна. Как я уже говорила, Кисс за короткое время непонятным образом сумел очаровать чуть ли не всех, живущих в деревушке. Женщины, те, считай, чуть ли не все поголовно сходили по нему с ума, и, что самое невероятное, даже мужчины от этого не становились его врагами. Нет, они, разумеется, были отнюдь не в восторге оттого, что все разговоры в поселке вертятся вокруг этого пришлого парня, но Кисс настолько хорошо умел обезоруживать самого сердитого собеседника своей неповторимой улыбкой, что даже у очень рассерженных людей пропадало желание ссориться. Стоило парню показаться на улице, как деревенские девки чуть ли не хвостом бежали за ним. Помани он любую пальцем в сторону сеновала — с пяток девок враз бы посчитали, что зовут именно ее, самую желанную и прекрасную. Толпой бы кинулись, расталкивая всех на своем пути… А нравы в здешних местах строгие — после того жениться надо, не отвертишься. Кисс про то прекрасно знал, и определенную черту не переходил. Правда, девок это не останавливало. Они постоянно паслись у нашего забора, находили малейшую причину, чтоб зайти в дом, где мы проживали, хотя в гости к себе мы особо никого не приглашали.

Каким бы хорошим не было наше нынешнее житье, но, тем не менее, надо было покидать гостеприимную деревушку. И мне, признаюсь, снова хотелось, как говорится, пуститься в путь — дорогу. Мне трудно долго жить на одном месте, хочется куда-то идти, причем неважно, куда именно. Допустим, куда глядят глаза. Эрбат, пленник дорог…

Проще всего уйти пешком, но нам все же хотелось отправиться в путь на повозке. Так и легче, и удобнее. Правда, сейчас, в горячую летнюю пору, ни у кого из местных не было никакого желания уезжать из деревни на несколько дней, пусть даже и не просто так, а за плату. Самый покос, каждый день дорог, не до нас… Староста все просил нас подождать. Дескать, как только занепогодит, он сам отвезет нас в соседнюю деревню.