Веда Корнилова - Эрбат. Пленники дорог

Не знаю, сколько бы мы еще прожили в этой деревушке, если б не поняли, что надолго здесь задерживаться не стоит. Пока мы раздумывали, как нам отсюда удобнее уехать, едва не случилось беда. И опять по моей вине. Я едва всех не загубила…

И главное, началось все с пустяка. Среди всех лиц женского пола, что увивались вокруг Кисса, была одна молодая вдовушка по имени Сая. Маленькая, худенькая, ничем особо не примечательная, но хваткая!.. Может, она и была неплохим человеком, но ее отношение ко мне было совершенно невыносимым. Все дело в том, что меня эта тощая особа крепко не взлюбила. Очень крепко. О причине догадаться несложно. Как видно, она с первого взгляда на Кисса глаз положила, и твердо решила, что нашла себе будущего мужа. Мой спутник ей настолько понравился, что эта курица в тот же день дала отставку своему нынешнему ухажеру — вдовцу. При своей весьма заурядной внешности вдовушка обладала (по местным меркам) неплохим хозяйством, что, как она считала, делает ее просто неотразимой в мужских глазах.

Ну, то, что она Киссу проходу не давала, чуть ли не вешалась на шею и постоянно к себе в гости на чаек зазывала — это меня не волновало. Взрослый мужик, сам должен решить, как ему поступить, тем более, что немного зная Кисса, я понимала: вдовушка его не только не привлекает, а наоборот, все больше и больше раздражает своей бесцеремонностью и назойливостью. Меня же она невзлюбила, что вполне естественно при таких-то пламенных чувствах к Киссу! А мое равнодушие к ее словесным уколам и откровенной неприязни — подобное вдовушку просто бесило.

Но вот то, что эта особа постоянно пыталась очернить меня как в глазах людей, так и перед Киссом — вот это выводило меня из себя все больше и больше, и в глубине души копило досаду. Умением ловко сплетать между собой правду и ложь Сая так напоминала соседушку в моем родном поселке, что хоть родными сестрами их считай! При желании бабоньки могут наплести такого, что мужчинам и не снилось.

Когда же к этому делу подключилась еще и ее мамаша, желающая заполучить нового мужа для своей ненаглядной доченьки — вот тогда я порой сдерживалась уже с великим трудом. А вы бы долго вытерпели ехидные улыбки, невесть за что получаемые многозначительные усмешки, намеки на нечто весьма неприятное? Честно говоря, я старалась не обращать на все это внимания довольно долго, терпела, сколько могла, но оно, мое терпение, как оказалось, не бесконечно…

Тот день вообще был очень хлопотным. Из соседних деревень сюда понаехало немало людей. Все вроде бы заявились не просто так, а с желанием проведать дорогую родню, которых давно не видали, и по которой стосковались, да только все это было не совсем так. Всем понятно: в страду, без крайней нужды, никто со своего хозяйства срываться не станет, как бы у них не обострялись родственные чувства. На самом деле люди ехали ко мне, как к лекарке, за помощью. За пару седмиц, как рассказал все тот же Лис, в округе обо мне уже говорили примерно такое: баба, мол, стриженая и непутевая, хотя и красивая, за свои услуги денег не берет, но зато лечит чуть ли не все болезни.

С моей точки зрении, ничего особо жуткого со здоровьем у приехавших не было. У кого флюс щеку раздул до того, что непривычно было смотреть, у кого радикулит спину согнул, а кто с заболевшими ребятишками нагрянул… Повозиться с больными мне, конечно, пришлось.

Как я поняла, в тот вечер в деревушке еще и праздник намечался, нечто вроде шумного веселья. И повод был: чужаки из Серого Дола ушли, долина снова свободна для людей. Как подобное не отметить? Я не большой любитель до шумных развлечений — просто с молодости не привыкла к ним. В Большом Дворе у меня даже мысли такой не возникало — хоть когда-то, пусть даже вечером, оторваться от работы и идти на гулянку. Дома всегда было в избытке домашних хлопот. Я бы и сейчас никуда не пошла, но и сидеть одной в четырех стенах не было ни малейшего желания. Уж лучше со всеми.

Уж было почти собралась, как на пороге комнаты объявился тот самый дядька подраненного парнишки, Арна. Этот мужик нам с заимки помог добраться, и еще меня злил его постоянный взгляд — всю дорогу этот мрачный человек косился в мою сторону… Мне уже было известно, что того мужика в деревушке люди меж собой называли бирюком. В лесу он проводил времени куда больше, чем дома. И человек вовсе не старый — тридцати еще не было, только что бородой зарос, что твой леший. Бывают такие люди, которые куда лучше себя чувствуют в одиночестве, чем с кем-либо. Оттого, как видно, он и ходил до сей поры холостяком, хотя желающие охомутать его были. Правда, сейчас, как мне сказали, он отчего-то в деревушке подзадержался. Может, наконец-то приглядел себе кого на радость старой матери, которая уж и не чаяла, что у сына может появиться зазноба.

Я, когда встречала этого заросшего бородой мужика по имени Свар в доме Арна, или на улице — всегда чувствовала себя несколько скованной. Чем-то смущал меня его тяжелый взгляд. Нет, он смотрел на меня не зло, а как-то… непонятно, другого слова не подберу. Правда, мне этот Свар за все время не сказал ни слова. И вот пришел. Что ему надо? И с чего это он вдруг сюда заявился? Заболел? Ничего подобного. Я и так вижу, что мужик на редкость здоров. Может, что с раной у парнишки? Не должно быть. Когда утром к мальчишке заглядывала, там дело шло на поправку.

— Случилось что? С Арном?

— Чего? А, не, там все в порядке. Я сам…

— Ну, парень, — улыбнулась я, — тебе самому у меня делать нечего. У тебя, дорогой отшельник, здоровья столько, что просто удивительно. И завидно. На пятерых хватит. Легко до ста лет доживешь, и самой страшной болезнью у тебя будет небольшой насморк. Как говорят в таких случаях, на тебе пахать можно. В общем, лечить, друг мой, тебе нечего.

— Не, я не затем — мужик уставился на пол, не находя нужных слов. Потом, решившись, оторвал взгляд от чисто выскобленных досок и стал глядеть на стену. — Я тут к тебе все присматривался. Баба ты хозяйственная, детей любишь и вообще…А я до сей поры холостой, и человек вовсе не бедный…

— Ну, сегодня холостой, а завтра женатый. Девок в округе не счесть.

— Да дело не в девках, пропади они все пропадом! Дело в тебе — мужик сел на лавку и впервые прямо посмотрел на меня. Удивительно, но под его взглядом я смутилась. Так смотрят любящие… — Жениться я давно мог, да все не до того было. Да, как считал, без разницы, кого за себя брать. Думал, все одинаковы… А как тебя там, в лесу, на заимке впервые увидел… Я даже не знал, что на свете такие красивые девки есть. Прямо как разом околдовали меня. Хоть верь, хоть нет, а не идешь ты у меня из головы. Куда бы ни пошел, что б ни делал — постоянно перед глазами стоишь… Все из рук валится, как только хоть мельком мне на глаза покажешься… Я почти всю жизнь в лесу прожил, люблю его куда больше деревни, но сейчас и он мне стал не мил. А все оттого, что тебя там нет… Даже идти туда не хочется. Боюсь, вернусь в деревню — а тебя уже здесь нет. Даже подумать о том страшно… Шла бы ты за меня…