Надежда Дурманова - Поймать архимага

Дар сидел рядом, приобняв меня за плечи, и успокаивающе поглаживал по руке. Если он что-то и думал об этой ситуации, то выдавать это своим поведением или видом не собирался. А может, и не думал ничего — какое ему дело до этой чепухи? Ворочать судьбами — удел правителей, вот пусть они сами и разбираются. А он как-нибудь проживет и без этого.

Мелн сидела вся красная, будто ей было жутко стыдно за этот план, хотя она никакого отношения к нему не имела. Но девушка то и дело бросала на меня виноватые, а на Дорра — осуждающие взгляды.

Эйдис сидел напрягшись, словно перед прыжком. Он снова не сдержался и потянулся к графину, но там ничего уже не осталось — все выхлебал его отец.

— Но и на этом ничего не кончилось. Лерий… он очень любил Талью… вдруг решил посадить Алесу на трон. Хотя со смертью ее матери завоевать Ксавию стало бы еще легче! Всего-то захватить дворец и посадить туда свою марионетку. Государство без правителя считается ничейным до дня коронации нового короля или королевы, это известный закон, он издревле идет. Но Лерий отказался так делать. А я… я оказался его рабом — он заставил меня принести ему клятву верности! Я и сам не понял, как купился на его доводы.

— Но почему он хочет меня убить? — охрипшим и совсем детским голосом спросила я. — Я же ничего ему не сделала.

— Я не знаю. Я уже давно не понимаю, какую игру ведет твой Наставник. И если раньше я понимал свою роль в этой игре, то теперь не знаю, что и думать. И эта клятва верности… я прекрасно знаю, что это будет означать в будущем.

— Твою смерть, отец, — кивнул Эйдис, этим самым показывая, что и он все понял. — Именно поэтому я и приезжал в Мортан, к тебе, Алеса, — обратился он ко мне. — Я хотел, чтобы ты поддержала меня на Международном Совете. Я намеревался выступить там с прошением о передаче управления государством мне. А отца признали бы недееспособным, ведь по закону человек, находящийся под чужим магическим влиянием, не может управлять страной.

— И что бы тебе это дало? — устало поинтересовался Дорр.

— Мне — ничего, но мы и не должны думать о себе, верно? А ты… тебе нельзя управлять страной. Лерий может потребовать у тебя всего, чего ему захочется, и ты должен будешь это сделать. Неужели, ты сам этого не понимаешь?

— Ну а все-таки, почему он хочет меня убить, но я еще жива? — вклинилась я в разговор. — Это странно. У него было столько возможностей это сделать. И зачем надо было сажать меня на трон? Ничего не понимаю.

— Однажды он вскользь обмолвился, что не может тебя убить, — отмахнулся Дорр. — Но подробностей не раскрывал.

— Отец, пообещай мне, что ты передашь власть мне. Добровольно, иначе я обращусь в Международный Совет. Но я не хочу почем зря позорить нашу семью и страну, а тем более тебя, поэтому прошу по-хорошему.

— Я подумаю…

В дверь постучали, и в кабинет протиснулась служаночка. При таком количестве народа она заметно засмущалась и взволнованно пролепетала:

— Ваше величество, к вам архимаг Лерий. Он сказал, чтобы вы явились к нему немедленно. Он ждет вас в тронном зале. Мы не хотели его туда пускать, но он не стал даже слушать. Рукой только в сторону повел, и стражников разметало по углам.

Мы заторопились на выход, а Эйдис бросил отцу, который доставал из красивого бара красного дерева еще графин с выпивкой:

— Думай быстрее. Будем надеяться, что сейчас еще не слишком поздно это делать.

— Не реви, — в который раз сказал некромант, гладя меня по спине. — Да не реви ты, всю рубашку мне намочила. Ну что-о такое?..

Я заревела еще горше оттого, что меня успокаивали. Лучше бы просто помолчал, я бы так быстрее успокоилась. Но объяснять это Дару у меня не было желания.

Марэль сидел внизу и попросту напивался. Я от выпивки отказалась, зная, что от этого легче мне не станет. Только еще больше душу растравлю. И чего доброго буянить начну. Пьяная женщина себе не хозяйка, это всем известно.

— Ну хочешь, пойдем погуляем? — попытался отвлечь меня некромант. — Можем даже на развалины сходить полюбоваться. Они же тебя привлекают, я заметил. Пошли?

Я шмыгнула носом и отстранилась. Посмотрела на темное пятно, расплывшееся по его рубашке, осторожно потрогала пальцем мокрую ткань. Тяжело вздохнула.

— Успокоилась? — он внимательно разглядывал мое лицо.

Я отрывисто кивнула, боясь сказать вслух. Подозреваю, что голос у меня сейчас был бы противный, квакающий, какой всегда получается, когда долго плакала, потом успокоилась, но обида еще не прошла. Вроде и держишься, чтобы не разреветься снова, а где-то там, внутри, еще надрывно саднит.

— Почему все так происходит? — шепотом спросила я, комкая манжету рубашки. Дар перехватил мою руку и положил ее мне на колено. Покачал головой.

— Потому что некоторые мамаши неправильно воспитывают своих детей, и вырастают такие вот козл… э-э-э… Наставники. Так что выше нос, — сказал некромант, щелкнув меня по оному носу. — Ты же королева, ты должна быть сильной.

— Слушай, Дар, ты же тогда, три года назад, наврал мне насчет своего возраста. И до сих пор врешь.

— С чего взяла? — заинтересованно глянул на меня мужчина.

— Ну нельзя в сто пять лет быть настолько бестолковым и несерьезным, — хмыкнула я.

— Ладно, я и вправду соврал. Мне почти в три раза меньше. Я еще молодой, не то что ты, старушка, — весело сказал Дарисс. — И почему это я бестолковый?

— Потому что только бестолковый ты мог сказать своему королю, что ты его убьешь, если что, — охотно разъяснила я. — Но не скажу, что мне не понравилось твое предупреждение… Знаешь, что я тут подумала? Уезжали бы вы отсюда, Дар. Нет, правда. Это бессмысленно, зачем вам со мной за компанию нарываться на неприятности? Марэля дома жена ждет, тебя ждет девушка твоя корабельная… А я прекрасно справлюсь сама.

— Ты справишься? Да ничего ты не справишься! — взорвался некромант. — Стоило отвернуться, как ты уже отправилась к развалинам! Это, по-твоему, значит справляться? Ты совсем наивная или притворяешься? Или поток слез что-то в голове перемкнул?!

Я скуксилась, шмыгнув носом. За него же, дурака, радею. Надежда, что я останусь в живых есть, но небольшая. А зачем мне подвергать риску своих друзей?

— Только опять не реви, иначе я на тебя заклятье сонливости нашлю, — предупредил мужчина.

— Как тут не реветь, если все из-за моей матери! Точнее из-за глупых вековых ксавийских традиций! Нет, я, конечно, знаю поговорку, что все войны происходят из-за женщин, но в этом случае виноват мужчина! И вообще, это вы всегда виноваты во всех бедах. А в наших — тем более!

— Чем это мы виноваты? — возмущенно спросил некромант. Зависшая за его левым плечом Элиана хихикнула, глядя на возлюбленного.

— Вы вносите смятение в нашу душу. Мы живем, никого не трогаем, а тут приходите вы. И переворачивайте наш маленький мирок кверху дном. И кто после этого виноват во всех наших бедах?