Надежда Дурманова - Поймать королеву

конечно, женщина не выбирала путь мага), мужчины им попросту этого не позволяли.

С другой стороны — Кэсс раздражала своей неоправданной надменностью по отношению к простым людям. Она вела себя с ними, будто королевой была как раз она, а не Алеса. И если Наиль IV еще народ более-менее уважал за то, что она пыталась сделать страну лучше, то Кэсс не любил никто. Но при этом никто и не отрицал, что советницей она была отменной. Эдим задумался и не заметил, как его путь преградил юноша в длинной мантии.

Менестрель с подозрением посмотрел на этого чужака, потом посмотрел по сторонам, намереваясь спросить у стражников, как они могли пропустить этого странного парня во дворец, но никого из стражников на месте не было. Вот тут-то горе-музыкант испугался. Юноша в мантии оценивающе оглядывал менестреля, что еще больше наводило на нехорошие мысли.

— Что? — невольно отступив на пару шагов от этого странного чужака, спросил Эдим. Он мог поклясться, что никогда прежде не видел этого парня. Вместо ответа парень активировал артефакт в виде перстня, камень которого заискрился синим. Мир перед глазами менестреля покачнулся, подернулся пеленой и ухнул куда-то вниз, в темноту.

— А что я должен был делать, отпустить его? Он видел мое лицо, это может быть опасно для вас, господин! — услышал Эдим недовольный голос напавшего на него юноши. Судя по ощущениям, менестрель лежал прямо на полу — все тело ныло, а спиной чувствовался холод от камня. Мужчина попробовал открыть глаза, но из-за яркого света осветительных сфер, плавающих под потолком, по ним так резануло болью, что он передумал. Лучше просто послушать, о чем говорят.

— Надо было его сразу убить, а не тащить сюда! — выкрикнул господин этого юноши в мантии. Голос был незнакомый. К тому же звучал он, будто из глубины колодца — искаженный и глухой. — Ладно, как только он очнется, приводи его ко мне, я с ним потолкую. Может, пригодится чем. Не дожидаясь, пока Эдим придется в чувство самостоятельно, его довольно-таки грубо поставили на ноги, встряхнули — менестрель изо всех сил делал вид, что находится без сознания — и произнесли какое-то заклинание. На человека, находящегося в трезвом уме и твердой памяти, заклинание не произвело нужного эффекта, только придало сил. Боль отступила, и менестрель открыл глаза, уставившись на своего похитителя.

— Что вам от меня нужно? — не особо надеясь на ответ, спросил он. Голос был хриплый и прозвучал надтреснуто и жалко.

— Пошли, — сказал парень в мантии, толкая перед собой Эдима. Они вышли в темный узкий коридор, где стены были все в копоти и каких-то темных потеках, прошли до единственной двери в самом дальнем конце и остановились. Подмастерье хотел было постучаться, но дверь открылась сама, и звучный голос приказал:

— Заходи, Эдим. А ты, Лэнс, можешь быть свободен.

Менестрель удивился, откуда знают его имя, и попытался припомнить, знал ли он кого-нибудь по имени Лэнс. Но опять же имя было незнакомое. Потом мужчина вспомнил, что имеет дело с магами, и успокоился — с ними ни в чем нельзя быть уверенными, они всегда все знают. Даже твое имя.

— Вы?! — ахнул Эдим, пятясь обратно к выходу. Но дверь оказалась закрыта. Маг поднялся из-за стола, подошел к мужчине и сказал:

— Прости, мне придется тебя убить. Но всякое убийство может быть оправдано, если оно во благо. — Сказал это и достал из широких рукавов мантии нож для жертвоприношений. Перед глазами менестреля все поплыло. Эдим упал на колени, схватил мага за подол мантии и, глотая слезы, закричал:

— Я буду самым верным вашим слугой! Только не убивайте, прошу! Я сделаю все, что вы скажете… Маг брезгливо вырвал подол из рук парня, отряхнул мантию и, с отвращением глядя на рыдающего и захлебывающегося слюнями менестреля, брезгливо ответил:

— Трусы и предатели мне не нужны. А ты даже смерти боишься и готов предать друга ради спасения собственной шкуры. Не ровен час еще обмочишься. И замахнулся ножом. Менестрель дернулся пару раз, обмяк и стал заваливаться на бок. А манн наполнил энергетический накопитель и крикнул Лэнсу, чтоб тот готовил пентаграмму. *** Готовить все-таки пришлось. Не сказать, чтобы я была в восторге по этому поводу — каша подгорела несмотря на то, что я не отходила от нее ни на шаг и постоянно помешивала. Дар ругался и плевался, Тень скривилась, но ничего не сказала. Я же к еде даже не притронулась. Сами это ешьте, знаю я свои кулинарные таланты.

Не то что бы я не любила готовить, просто учиться было некогда. В те времена, когда я занималась истреблением черных магов, либо готовил Наставник, либо мы покупали уже готовые продукты. А когда я стала королевой, учиться кулинарии мне стало и вовсе не нужно. Да и зачем, если есть повар, который все равно приготовит вкуснее? Снявшись со стоянки, мы прошли через подлесок к дороге. За лесом начиналось поле, поросшее уже с месяц как отцветшим иван-чаем, а на горизонте виднелась зеленая полоса — Морова дубрава. До нее было часа два по полю, а в обход по дороге — все пять. Я предложила им телепортироваться прямо к дубраве, чтобы не идти под дождем, но эту идею отвергли. Пришлось идти ножками.

— Алеса, а кем ты работаешь? — спросил Дар, выводя меня из раздумий по поводу прекрасных десертов, которые готовит мой повар.

— Я маг, как я могу кем-то работать? — вполне натурально удивилась я, пытаясь не улыбаться хитро. Но губы сами по себе растягивались в усмешку. Все-таки конспиратор из меня никудышный.

— Не ври, когда я тебя разбудил вчера утром, ты бормотала про какие-то документы. А когда я спросил, что за документы, ты ответила, что опять снилась работа.

— И откуда он такой внимательный взялся на мою голову? — патетически вопросила я небо. В глаз немилосердно попала холодная капля.

— Так что, скажешь? Я перевела взгляд на некроманта, подумала, что правду сказать не смогу, даже если очень хочется и даже если в шутку. К тому же это не безопасно, особенно из-за Тени.

— Это старая работа, — отмахнулась я, срывая травинку и отрывая от нее листики, просто чтобы занять руки. — Раньше я помогала в кое-какой ушлой конторке. Там махинации всякие прокручивать… Услуги мага в этой сфере очень хорошо оплачиваются, это всем известно.

— Опять врешь, — выдала вдруг Тень, отчего вызвала у меня желание наговорить ей гадостей. То разговаривать отказывается, отговариваясь плохим настроением, то встревает тут. Проницательная, ишь ты.

— Не буду я перед вами оправдываться! — возмутилась я. — Почему вас интересует только моя скромная персона? Нет, это, конечно, лестно, но не настолько. Хоть бы что о себе рассказали, а сами…

— Ладно, не хочешь — не рассказывай, — согласился Дар. Я недоверчиво посмотрела на него: