Татьяна Шуран - Матка

Девочка испуганно вскочила.

— Мммм? — растерянно спросила она.

— Я спрашиваю, ты поняла, что совершила ошибку? — раздраженно переспросил Тасманов. — Ты будешь стараться исправиться?

Помедлив в растерянности, Черона насколько возможно торопливо закивала головой, закованной в громоздкую конструкцию, — говорить маска не позволяла.

— Ладно, можешь снять, — небрежно бросил Тасманов, и одна из имаго вложила в руку девочки гаечный ключ: прорезей для глаз в маске тоже не было. Черона наощупь стала откручивать винты, продернутые сквозь череп, и из-под железных пластин закапала кровь. — Десять минут тебе, чтобы привести себя в порядок, и чтобы пришла на обед! — уже более требовательным тоном добавил Тасманов.

Когда Черона сняла маску, она уже находилась в своей комнате. От винтов на лице остались уродливые язвы. Черона с сожалением взглянула на свое отражение в зеркале, но особенно переживать времени не оставалось. На столе возле нее появились две старые пиалы — одна с облупленным рисунком, а другая белая с трещиной: столовый прибор. Торопливо сменив заляпанное кровью платье на такое же, только чистое, Черона схватила чашки и оказалась в столовой. Там со скучающим видом уже ждала плодущая самка в окружении свиты из нескольких рабочих особей. Робко протиснувшись между сонными, сытыми имаго, Черона взяла понемногу меда и молока и села за стол, чинно сложив руки на коленях. Подождав немного, она робко напомнила о себе:

— Пап, можно начинать есть?..

— А, чего? — рассеянно переспросил отвлекшийся Тасманов. — А, да…

Черона обрадовалась и потянулась к меду, который больше любила, но отец резко хлестнул ее цепью по рукам.

— Сладкое — потом, — раздельно проговорил он.

Черона вздрогнула, отдернула руки, послушно взяла другую чашку и замерла в нерешительности. Пить довольно густую массу казалось неудобно, ложки не было, а спросить Черона побоялась. Поразмыслив, она осторожно полезла в пиалу пальцами, за что еще раз получила цепью по руке.

— Что ты хватаешь еду руками, как дикарка? — крикнул отец.

— Да ведь ты ложку не положил! — сердито крикнула в ответ Черона.

Помедлив, отец раздраженно швырнул на стол чайную ложку.

— Забыл, — огрызнулся он.

Вздрагивая от боли в руках, Черона боязливо взяла ложку и наконец принялась за еду.

— Я помню, ты ошивалась возле зоны расчлененной богини, — заметил отец некоторое время спустя. — Что имеешь сказать по поводу увиденного?

Сунув ложку в рот, Черона задумалась.

— Система разрозненных княжеств олигархического типа, — старательно выговаривая буквы, начала она. — Сейчас между некоторыми идут междоусобные войны за местные святыни. Рано или поздно кто-нибудь догадается, что все святыни системы являются частями единого целого, и начнется борьба за объединение княжеств в империю. Пока еще трудно сказать, какую структуру приобретет это будущее государство, поскольку многое зависит от того, кто именно станет претендовать на роль лидера… В любом случае, после объединения частей идола требования культа станут определяющими, а различия затронут техническую сторону дела: административная система, экономика… Опять же, пойдет ли жречество по пути монополизации силовых структур — тут возможны варианты…

— Правильно, — согласился Тасманов. В качестве обозначения интереса отца две имаго сели за стол напротив Чероны, глядя мимо нее пустыми глазами. Однако Черона знала, что отсутствующий взгляд вовсе не означает невнимания, и в случае какой-либо ошибки ее немедленно побьют. Поэтому она целиком сосредоточилась на ответах.

— А если сравнивать складывающуюся систему с государствами, характерными для человеческого плана? Ты должна была прочесть о них.

— Ну, человечество в плотском мире лишено непосредственного контакта с внефизическими силами, — Черона нахмурилась и задумчиво помахала в воздухе ложкой, однако вскоре опомнилась и быстро отправила следующую порцию молока в рот: затягивать обед из-за разговоров считалось непростительной рассеянностью, за которую можно было на неопределенный срок остаться голодной. — Фактически на человеческом плане возможна только власть служителей культа, то есть иерократия. Тогда как на Заповедной Высоте общество получает руководство от высших по отношению к нему сил. Следовательно, истинная теократия возможна только на Заповедной Высоте, — заключила Черона.

— Ну да, — снисходительно усмехнулся Тасманов. — Люди невероятно бездарны и безынициативны, а потому не заслуживают лучшей участи, чем пойти на переработку или в расход. Вообще-то ты тоже далека от совершенства, — вкрадчиво напомнил он. — Но поскольку ты — наша дочь, мы снисходительны к тебе. Мы даем тебе шанс стать лучше. Ты должна ценить наше терпение.

— Конечно, я ценю, — с готовностью откликнулась Черона. — Конечно, я стану лучше, — девочка позволила себе робкую улыбку. — Ведь я люблю вас, и понимаю.

— Ладно, — заключил отец и бросил на стол рядом с Чероной книгу. — Вот тебе урок до завтра — прочти внимательно, я потом проверю, что ты поняла. — Черона украдкой скосила глаза на обложку: "Причинная и несимметричная механика в линейном приближении" — не страшно, Козырева она понимала. — И не забудь, у тебя еще уборка в зоне двойного топора. К вечеру там, я полагаю, все закончится, так что лучше сейчас выспись, а ночью как раз займешься.

Черона тоскливо вздохнула и молча кивнула головой, а потом спохватилась и добавила:

— Спасибо, пап, все было очень вкусно.

Матка сидела в циклопических размеров зале без входа и выхода и глядела в зеленое зеркало. За ее спиной, словно объемные кадры в пустом пространстве, бежали изображения: темные очертания улиц, черные фигуры имаго, яркие, беспорядочно мечущиеся пятна человеческих сознаний, дома, которые силовая волна сминала, как картонные коробки, или затягивала в провалы, блеклые отблески заглушаемых Маткой сигналов электроприборов, дрожь земли.

— Что думаешь, дара? — тихо спросил Тасманов.

Матка покачала головой.

— Человеческая цивилизация пришла в окончательный упадок, — негромко заключила она. — На всей планете не осталось ни одного сообщества, которое сохранило бы порядок прежнего образца. Только спонтанно сложившиеся группы взаимопомощи беженцев и банды мародеров. Кризис выявил отсутствие у человечества ценностей, пригодных для организации сопротивления… — Матка отвернулась от зеркала и подошла к мелькавшим в темноте картинам. — В обществе началась цепная реакция. Паника вызвала такую волну беспорядков, злоупотреблений и бессмысленных разрушений, что даже обидно! — Матка рассмеялась. — Пора уже думать о том, как устроить систематическое размножение людей на Заповедной Высоте, иначе как бы не пришлось сесть на диету. — Матка снова рассмеялась. — Постепенно физический мир опустеет, превратившись в сеть гнезд каменной расы и трехмерный фундамент для Заповедной Высоты, а блуждающее среди твоих обманно-материальных фокусов человечество душой и телом превратится в "природный ресурс", — усмехнулась она.