Татьяна Шуран - Матка

— Не все же этой планете быть Землей… — рассеянно заметил Тасманов.

— А как же ей называться? — удивилась Матка.

— Ну, как тебя называют?

— Габбро, — рассмеялась Матка.

— Значит, будет планета Габбро, — резюмировал Тасманов и добавил более серьезным тоном: — Человечество само принесет себя в жертву, потому что ты — самая совершенная. У тебя больше прав на этот мир, чем у смертных, созданных из пыли. Возвышение каменной расы необратимо. Пепел к пеплу, прах к праху.

— Я смотрю, чтение человеческих мыслей расширило твои познания в области библейских текстов? — засмеялась Матка.

— Занятные фразы попадаются…

Матка задумчиво покачала головой и усмехнулась.

— Мы действительно оказались хорошей парой, Причудник…

— Скажи мне, дара, — уточнил Тасманов, — ты не видишь никаких препятствий?

Матка на некоторое время задумалась, вновь бросив взгляд в гущу мелькавших перед ней образов погибающего мира.

— Я не вижу препятствий, — подтвердила она.

В этот момент в центре зала появилась невзрачная крашеная дверь, в которую робко постучали. Матка обернулась и раздраженно вздохнула. В зал протиснулась хрупкая фигурка в бесформенном белом платье, с распущенными длинными, до колен, пепельными волосами, прижимавшая к груди аляповатую меховую игрушку.

— Ты что, уже сделала все уроки? — отреагировал Тасманов.

— Да, пап, я потому и пришла, — торопливо объяснилась девочка и потопталась на пороге, а потом перевела жалобный взгляд на Матку. — Можно посидеть с тобой, мама? — неуверенно спросила она.

— Ладно, — поморщилась Матка и вернулась в кресло перед зеркалом. — Только недолго.

— Чуть-чуть, — обрадовалась девочка.

— Тебе уже спать пора, — добавил Тасманов.

Черона села на пол, поскольку для посетителей здесь кресла не предусматривались. Облупленная дверь растворилась за ее спиной. Потеребив игрушку, Черона вновь нерешительно подняла голову и с удовольствием обвела глазами помещение.

— Тебе так идет это новое платье, мама, — простодушно похвалила она.

Матка надменно усмехнулась и передернула оголенными эксцентричным вырезом наряда плечами.

— А что это за дурацкая игрушка у тебя? — помолчав, произнесла в свою очередь она. — Причудник, твое, что ли, художество?

Черона не успела и слова сказать, как протянувшаяся из-под потолка летающая цепь ловко выхватила игрушку из ее рук и выбросила куда-то в темноту. Черона проводила нелепого мехового зверя грустным взглядом.

— Но он мне нравился, мама, — упавшим голосом запоздало вступилась она.

— Я тебя уже сто раз просила не таскать сюда всякую дрянь, — отрезала Матка.

— Такое впечатление, что для тебя все слова отца с матерью — пустой звук, — холодно заметил Тасманов.

Черона опустила голову. Тасманов помолчал.

— Ты меня слышишь? Я к тебе обращаюсь, — раздраженно повторил он.

Черона подняла глаза на Матку, стиснула худенькие до прозрачности руки и взмолилась:

— Прости меня, пожалуйста, мама! Я забыла.

— Вот-вот! Ты забыла, — согласился Тасманов. — А ты вообще что-нибудь помнишь?

Матка равнодушно отвела глаза.

Некоторое время прошло в тягостном молчании. Черона знала, что оправдываться бесполезно, и надеялась, что отец не станет развивать тему.

— А… я недавно такого смешного человека видела! — вспомнила она, чтобы сменить предмет разговора. — То есть это он меня увидел, потому что, кажется, за мной следил. Когда он понял, что я его заметила, то закричал: "Подожди, постой!" Ну, я все равно перешла в другую зону. А когда вернулась незаметно, то оказалось, он выбежал на то место, где я пропала, и стал, ну, как все равно искать что-то вокруг. Землю ощупывал… Он, наверное, подумал, что там дверь есть! — засмеялась Черона.

— Очень смешно, — холодно отозвался Тасманов.

Черона примолкла.

— Сколько раз я тебе говорил не слоняться по…

— Папочка, я там не слонялась, я убиралась…

— Не перебивай! — крикнул Тасманов. — Не вступать ни в какие контакты с…

— Да ведь я сразу ушла! — снова неосторожно перебила Черона и прикусила язык.

Тасманов раздраженно вздохнул.

— Черона, — угрожающим тоном произнес он. — Люди безнадежны. Ты же видела, как они поступают друг с другом?

Черона закивала.

— Ты и так ничем не блещешь, — раздельно произнес Тасманов. — А общаясь с людьми, вообще станешь, как они. И будет с тобой, как с ними. Кто-нибудь тебя съест. Поняла?

Черона опустила голову.

— Я понимаю, папа, — торопливо проговорила она. — Прости меня, пожалуйста, пап.

Снова наступила тишина. Черона, поначалу с опаской озиравшаяся по сторонам в ожидании летающих цепей, расправила худенькие плечики и с любопытством вгляделась в калейдоскоп мелькавших в темной части зала картин.

— Мам, я ты все-все мысли видишь? — восхищенно спросила девочка.

— Я тебе уже отвечала на этот вопрос, — устало сказала Матка. — Да, все.

— А я видела, что при нападении имаго некоторых людей пропускают!

— Ну, всех сразу не перебьешь, — рассеянно заметила Матка. — Не убили сегодня — убьем завтра…

— Поняааатно, — протянула Черона и задумалась. — Слушай, а как ты можешь проверить, что все, ведь сравнивать не с чем? Я имею в виду, если ты чего-то не замечаешь, то даже не замечаешь, что не замечаешь…

— Слушай, — перебил ее Тасманов, — ты по-русски говорить научись, а потом философствуй! И вообще… Я тебе велел вещи, которыми пользуешься, полировать и винты смазывать маслом — вот ты сегодня маску сняла, а ты привела ее в порядок?

Черона с ужасом вспомнила про маску, но лгать было еще опаснее, чем признать ошибку.

— Забыла… — вырвалось у нее.

— Опять "забыла"?!

— Но ведь ты велел поторопиться, и я не успела, — поправилась Черона.

— Я велел тебе поторопиться на обед, — процедил Тасманов. — А после? Ты, когда сюда заявилась, что сказала? Что ты сделала все, что положено! — крикнул он.

Черона вскочила на ноги, задрожав, как осиновый лист.

— Я сейчас пойду смажу, — пролепетала она.

— Сейчас это уже не нужно, — с ненавистью возразил Тасманов.

В то же мгновение перед Чероной появилась имаго и наотмашь ударила ее по лицу. Черона свалилась на пол и закрыла лицо рукой. Между хрупких пальцев ручьями побежала кровь. Черона не возражала, не пыталась защищаться и только боязливо сжалась в ожидании наказания. Имаго, выдерживая обдуманные паузы и вкладывая в каждое движение тщательно выверенную силу, нанесла еще несколько ударов в голову, в ребра и в плечо, а затем, запустив когтистые руки в пепельные волны спутанных волос, с размаху ударила девочку головой об пол. Поднявшись с кресла, Матка брезгливо окинула взглядом затихшую растрепанную фигурку. Тасманову жесткие складки бесформенного платья и слипшиеся от крови бесцветные локоны показались не имеющими ничего общего с человеком — словно смятый бумажный платок лежал на полу. Возле имаго появилась железная раковина, рядом с которой висело безликое вафельное полотенце; тварь неторопливо смыла кровь с рук.