Сергей Костин - Пепел Ара-Лима.

Легон Паслий, делавший доклад о положении дел на восточных границах империи, замолчал, заметив вошедшего мага. Вопросительно посмотрел на Императора, продолжать ли?

— Что случилось Горгоний? — нахмурился Каббар.

В последнее время маг стал раздражать его. Не было ни одного дня, чтобы старик не лез с советами. Ходит по пятам и, льстиво улыбаясь, вмешивался во все дела империи. Сидел бы в своем подвале, колдовал над снадобьями, общался бы с духами. Нет! Неужели Горгоний считает, что великий Император до сих пор нуждается в опеке Избранных?

— Прошу верховного Императора Кэтера простить недостойного слугу его, — вкрадчиво проговорил Горгоний, но даже головы не склонил. — Вижу, что отрываю тебя, мой Император, от дел государственных? Ничего, ничего, зайду в следующий раз. И хоть дело, по которому я посмел предстать перед очами Императора не подлежит отлагательству, старый и дряхлый маг подождет.

— Я выйду к тебе сразу, как только мы обсудим несколько очень важных вопросов, — сдерживая себя, кивнул Каббар.

— Конечно, конечно! — Горгоний оставался стоять на месте, буравя маленькими глазками легонов. — Я понимаю. Империя требует, чтобы лично Каббар принимал все решения. В Кэтере не осталось достойных мужей, способных самостоятельно осмысливать важные политические и военные новости. Рядом с Императором только толпа ленивых, жаждущих денег, людишек!

Последние слова маг выкрикнул, громко и зло, по обыкновению своему разбрызгивая зеленой слюной.

Никто из присутствующих даже не подумал подать голос. Легоны, овеявшие знамена Кэтера славой и кровью, молчали, опустив глаза. Все они помнили, как шесть месяцев назад статор верхней палаты Воргон, славящийся своим влиянием, родом и богатством, осмелился выдвинуть против мага слово закона, обвиняя Горгония в убийстве двух служанок, которые, якобы, украли у мага кошелек с десятью стеронами.

Ровно через шесть часов после выступления Воргона, его самого четвертовали на центральной площади Турлима за измену Империи. В чем заключалась измена, никто до сих пор не знает. В Кэтере люди лишаются головы за гораздо меньшие прегрешения.

— Оставьте нас, — обратился Каббар к военачальникам. — Паслий, положи свитки с докладами на стол. Я посмотрю.

Подождав, пока легоны выйдут, Каббар повернулся к магу.

— Говори, зачем пришел.

Горгоний постучал клюкой по креслу:

— Разве великодушный император не предложит старику присесть?

— Твоя одежда заляпана реактивами и кровью, — поморщился Каббар. — Я не хочу менять кресла после каждого твоего посещения.

— Твой отец никогда не говорил мне такие обидные слова, — маг опустился в кресло, откинулся на мягкую спинку. — Но я стар и умею прощать тех, кто об этом умоляет. Тем более, если о прощении просит сам Император Кэтера.

— Я ничего не просил, старик. Ты помешал военному совету ради того, чтобы сообщить, что тебя обижают? — Каббар раздраженно сел напротив мага.

— О, нет, Каббар. — маг вздохнул, блаженно прикрывая глаза. — В моем подвале нет таких мягких кресел. А старику Горгонию тяжело сидеть на железных табуретах.

— Я велю отправить кресло, на котором сидишь, в твои подвалы. Тем более, что оно уже непригодно.

— Император добр, — захихикал маг. Но тут же остановился, вспомнив, ради чего явился к Каббару. — Вот, собственно, зачем я… Посмотри, что натворила твоя дочь!

Каббар уставился на вытянутую руку мага.

— Она укусила тебя?

— Укусила? — негодующе взвизгнул маг. — Да она попросту отхватила своими острыми зубами кусок мяса с моей руки! И это в благодарность за то, что вожусь с ней целыми днями, за то, что присматриваю за ней, как последний скот.

— Ты сам хотел воспитывать ее, — напомнил Каббар, в душе насмехаясь над магом. — Я дал тебе право видеть Ивию даже чаще, чем вижу ее я.

Император действительно редко видел дочь. Постоянные военные походы, восстания скотов, набеги варваров, вынуждали Каббара находится вне столицы практически круглый год. В те редкие дни, когда он бывал в Турлиме, Каббар занимался прочими государственными делами и редко находил время, чтобы побыть с маленькой Ивией наедине.

Но в суете дел и событий Каббар всегда знал, что происходит с его дочерью. Еженедельные доклады нянек, присылаемые с гонцами, Каббар всегда читал в уединении, радуясь успехам Ивии. Конечно, он любил свою дочь, как любят дочерей все отцы. И недостаток ласки, которую он не мог дать Ивии, император старался компенсировать многочисленными подарками и предоставлением полной свободы ребенку.

— Любой житель Империи гордился бы, если бы его укусила дочь Императора, — продолжил Каббар, рассматривая отпечаток маленьких зубов на ладони мага. — Хороший укус, Горгоний. Надеюсь, Ивия сделала это не со зла? Ведь она всего лишь девятилетний ребенок.

В глубине замка родился дикий визг, ничем не напоминающий человеческий.

Каббар схватился за рукоять меча, обеспокоено прислушался к незнакомому вою.

— Что это? — воскликнул он, бросаясь к балкону, под которым располагались внутренние сады.

— А это как раз и есть ваша дочь, мой Император, — смиренно ответил Горгоний. — Видимо ее рассердили служанки. Или садовник принес не ту розу из сада, что хотела принцесса. А может быть стражник посмотрел не так, как должен был посмотреть. Причин может быть много, но скорее всего у Ивии просто дурное настроение. Если бы ты, Каббар, почаще бывал в столице, а не ездил по всей Империи, то знал бы, что у девчонки вздорный характер. Моя прокушенная до крови рука тому подтверждение. Было бы неплохо, если бы Император побеседовал с ней на этот счет.

— Ивия еще ребенок. Она нуждается в заботе, а не в нравоучениях. В ней я узнаю себя. Ты хочешь, чтобы наследница Кэтера попросила у тебя прощения? Что стало бы с Империей, если бы я у каждого поверженного врага просил прощения? Лучше давай поговорим, как продвигается ее обучение?

— Те учителя, что прислал ты с западного побережья, оказались тупыми и безмозглыми баранами, — маг спрятал руку под грязную рубашку. — На первом же занятии твоя дочь, принцесса Ивия, приказала солдатам кинуть их в камеру. Туда же приказала отправить их книги. Ивии не понравилось, что в них нет картинок с изображением зверюшек.

— Вот как? Глупый поступок. Гораздо умнее было бы сослать глупых учителей на галеры. Кто же теперь дает ей знания?

— Я, — обнажил гнилые зубы маг. — И никто больше. Не беспокойся, Каббар. Я был учителем у твоего отца, я воспитал тебя, сумею воспитать и твою дочь. Правда, сделать это будет нелегко. Ее не привлекают обычные детские игры. Ей нужна кровь. Видел бы Император, как радостно смеется она, присутствуя на скотских поединках с оружием. Однако, должен заметить, твоя дочь, мой Император, растет слишком резвой и смелой. Уже сейчас она без страха присутствует на всех моих опытах. Лучше нее никто не знает названий реактивов и снадобий. Она даже лучше меня читает старые книги. А если бы ты видел, как таскает она за волосы скотынь!