Наталия Некрасова - Мстящие бесстрастно

— Я мог бы понять, если бы они были из одного клана или из родственных кланов, — сказал Агвамма, — но тут народ совершенно разный, а двое так вообще инут. Не вижу связи.

— А как они были убиты? Где и при каких обстоятельствах? Когда их хватились? — Аоллех не в шутку взялся за дело. Остальные трое молодых молчали.

Я посмотрела на собравшихся. Здесь было человек сорок. Мало какой клан мог позволить себе больше десяти эсо. Только у Таруш и Уллаэ было столько. Остальные два крупных клана, с которыми стоило считаться, имели по три-пять эсо, не больше. Мелкие кланы пользовались услугами инут. Телохранителей высшего ранга и особо опытных воинов я не считаю — это совсем другое дело. Вырастить и воспитать эсо — вещь дорогая. Есть еще эсо инут, которых знают все прочие эсо, но это орден со своим четким и строгим уставом. Те же, кто нарушает законы эсо клана или эсо инут — умирают. Мало того, во всех спорных вопросах призывают обычно эсо инут, ибо они могут судить бесстрастно. А уж махта любого клана, или махта инут — настолько влиятельны и почитаемы, что к их решениям прислушаются даже владыки. Кто же осмелится убить махта… За что? За некое решение, которое не понравилось убийце? Зачем? Напугать прочих? Заставить что-то сделать?

— Убиты все по-разному. Тума-эсо был отравлен ядом рыбы кахин в харчевне, где всегда ее ел. И уж не у Мехтинема-эшхану в заведении травятся этой рыбой. Хбуну-эсоахэ упал с крыши дома, где он обычно проводил наблюдения за звездами. Харанхаш-эсоахэ… Он заколот. — Все посмотрели на меня. — Нет, это не ты, уже проверено. Хотя, может, на тебя и хотели свалить. Заколот в собственном доме. Никаких следов пребывания чужого в доме замечено не было. Амар-эсо найден с перерезанным горлом. Похоже, он был пьян, когда его убили. А Гармэ-эсоахэ инут махта получил звездочку в глаз. Видимо, не ждал нападения, как и прочие.

— Может, убивали разные люди?

— Ничего нельзя сказать. Ясно только то, что они убиты, и что все это нужно расследовать. И еще то, что эсо теперь придется все время быть начеку.

— А, может, это дело рук городских убийц?

— Ну, уж нет, — проворчал не замеченный нами раньше человек. Либо он вошел попозже, либо невероятно ловко умел прятаться даже в небольшом скопище народа. — Я Суман, — весомо сказал он. — Я не прячу перед вами своего лица — вот, смотрите. Конечно, нашему слову вы верить не будете, но уж клятва Анхасу-бари для всех священна. Так вот, мои ребята никогда не тронули бы эсо, ни за какие коврижки. У нас свои пути, у вас свои. Да, мы убиваем за плату, но берем ее честно, и просто так никто из наших работать не будет. А насколько я знаю, никто никому из наших за убийство эсо не платил. Да и не полезет никто на эсо в здравом уме.

— Вот-вот, — заметила Маххати, — а что, если это действительно сумасшедший?

— Значит, либо кто-то им руководит, либо когда-то он был здорово обижен вашими. Может, его не сочли достойным стать эсо и он на этом спятил?

— Да уж, — ухмыляясь, подтвердил Суман. — Это я очень даже понимаю. Но я все равно никогда бы не поднял руку на тех, с кем воспитывался.

— Это делает тебе честь, Суман, — поклонился ему Аггваль, — но не все такие, как ты. Не все могут понять, что быть эсо, это как иметь талант художника или музыканта. Или редкий голос.

— Ладно, не напоминай, — отмахнулся Суман. — Я свое дело нашел…

— Но что же теперь нам делать? — спросила Маххати.

— Пока мы прекращаем вражду, — впервые нарушил молчание сухощавый, без возраста Темер-эсоахэ инут махта. — И будем настороже. И пусть каждый роан выберет эсо, о котором будет знать только он и старший эсо клана. Потом вы соберете их и начнете искать убийцу. Выбранные эсо должны знать друг друга, но больше никто.

Мы разошлись по домам, подозрительно глядя друг на друга и на всех прохожих. А утром был убит Суман.

Мы с Кайалем сидели у него дома. Весь день у меня все валилось из рук. Пожалуй, впервые со дня моего испытания в монастыре мне было страшно. Наверное, так чувствует себя жертва, когда эсо объявляет охоту. Теперь охотиться могли на любого из нас. Но никто не объявлял мести… Все было не так.

У Кайаля дома я чувствовала себя почти в безопасности. Я — женщина, которая очень даже может себя защитить. Но когда рядом сильный мужчина, когда на кого-то можешь опереться — это совсем другое. Все-таки я только женщина…

Кайаль и сам был встревожен. Все шло наперекосяк. Мы ничего не понимали.

— Давай попробуем поразмыслить, — робко сказала я, чтобы хоть чем-нибудь заполнить молчание.

Мы уже десятки раз обсуждали все известные нам детали, но Кайаль согласился.

— Знаешь, Шахумай, это нам кажется, что небо упало на землю. А на самом деле город живет как и прежде. Какие-то пять лишних трупов. В Араугуде каждый день по сотне покойников находят, и ничего. Это для нас ужас, а остальные ничего не знают. Даже не знают, что убитые — эсо. Мы и живем, и умираем незаметно, и легенды о нас появляются уже тогда, когда мы умираем или перестаем быть эсо. И почти всегда они врут напропалую…

— Может, и так, Кайаль. Но все же мы эсо, и, как бы глупо это ни звучало, я хочу отомстить за себя и за них.

— За себя?

— Они заставили меня испугаться.

— Они или он?

— Или она.

— Мы не знаем. Давай еще раз подумаем, что ли… чем боги не шутят, может, все-таки поймем чего…

— Давай, Кайаль. Лучше так, чем просто трястись от страха. Может, это будет началом нашего ответа.

— Хорошо, — вздохнул он. — Итак, что мы знаем. За пять недель убиты пятеро опытных эсо. Из них знали друг друга только двое инут.

— Инут друг друга всегда знают, — сказала я, чтобы только что-нибудь сказать.

— Да, — отмахнулся от моих слов Кайаль. Его лицо с резковатыми чертами сейчас было суровым и очень старым. — Остальные никогда не видели друг друга в лицо, хотя, несомненно, знали по слухам. Мести не объявлялось, между кланами относительный мир, так что убиты они не из мести.

— Может, кто-то мстил им за убийство своего родича?

— Мстил эсо?

— Мало ли. Сейчас время крушения всех старых законов, Кайаль.

— Положим. Но, насколько известно, на одного человека пятерых эсо не посылают. Да и убиты они по-разному.

— Какое-то тайное братство, убивающее эсо?

— Может быть. Я бы понял, если бы оно убивало клановых эсо, чтобы ослабить кланы и заставить их перейти к другим способам выяснения отношений. Но при чем тут инут? В последнее время они сами стали воспитывать своих преемников, так что молодые эсо инут известны только им. Но убивали старых, тех, кто пришел из клановых эсо. Тех, кого знали еще в их кланах.

— Стой! Может, инут и убивали? А своих убили потому, что были не согласны с чем-то?

— Может… — протянул Кайаль. — Нет, подожди. Во-первых, инут всегда помнили свою связь с кланами, пусть и былую. И эсо, и инут друг друга уважали. Во-вторых, насколько я помню, между эсо и инут особо сильной вражды никогда не возникало.