Вероника Никулина - Мёртвое сердце. Мёртвая рука

Тело всё ослабело, руки не хотели меня держать…Я не выдержал и вскрикнул. Боль была такой не выносимой! Вверху раздался испуганный вскрик Лины, но она не отпустила импровизированный канат.

Я оглядел крылья…Они плавились и вниз стекала кровь… Теперь понятно для чего кровь разбавляли чем-то белым. Всё это уходило в крылья. И даже железные. Кстати, не смотря на то, что в даэгорах много металлолома, там проведены трубочки с разбавленной кровью. Я наивно полагал, что крылья-это нечто вроде бесчувственного механизма… И я даже предположить не мог, что там и нервы ещё оказывается есть… Причём их там, наверное, столько, напичкано… Такое ощущение было, что сгорают медленно не крылья, а руки или лицо… Даже было ещё ужаснее… Крылья сыграли со мной ужасную шутку!

Нет! Тогда я сказал себе. Надо держаться! Внизу люди! Падать в обморок буду после того, когда обезврежу механизм. Да и ещё если я упаду сейчас, то сорвусь и растворюсь в этой ерунде. Или разобьюсь… Надо спускаться. Надо помочь.

Становилось темнее и темнее…

Я вцепился так в "канат",что пальцы хрустнули и закусил губу, чтобы крик повторно не вырвался. И спикировал с такой скоростью вниз… Чтобы не свалиться в обморок раньше времени.

А крылья и не хотели убираться… они наоборот ещё больше расправлялись, а эта жидкость пробиралась по ним…

В общем. Это было настолько ужасно, что даже и не скажу. Скажу лишь только, что под конец путешествия вниз от крыльев ничего не осталось. Благо жидкость не стала дальше пробираться, довольствуясь крыльями… Моя спина была покрыта собственной кровью, и внизу она была тоже. Ну откуда столько крови в крыльях взялось мне даже было страшно подумать…

Внизу была статуя знаменитого полководца Шершенева. Он был изображён, держащий птицу в руке, символ свободы и независимости. А на этой птице лежал он….Механизм. Не буду говорить, что аэйровийская ерунда разрушительна, но проста в применении. Это был небольшой расписной куб. Естественно, там были аэйровийские символы. Куб был открыт, и я его закрыл. Неожиданно откуда-то появилось свечение… Светло-сине-зелёное которое поначалу ослепило меня. Но тогда я уже не мог держаться…И всё погрузилось в мрак, исчезло свечение, исчезла боль…

— Ого! Да этот парень прямо герой какой-то! — раздался чей-то восхищённый голос. Но я тогда плохо соображал, кто сказал. — Спуститься вниз, лишить там крыльев, потерять много крови, но выключить низинскую машинку. М-да. Честно говоря я не думала, что Аллариан такой смелый…

— А я сразу увидел в нём истинного даэгора, — раздался уже другой голос. — Зря, конечно, с ним так Грегор обошёлся.

— Кстати. Интересно, Александр, а как ты думаешь он белым будет только в даэгорском облике или нет?

— Кто знает, что это за ерунда, — раздался уже третий голос. Все я их знал, только ничего тогда не соображал. — Теперь его раны не могут затянуться. И не затянуться никогда. Любая царапинка не заживёт… Лишь кровь свернётся и всё.

— Это плохо. А всё равно, что не говорите, а цвет волос у него стал таким…классным. Я тоже такой хочу.

— На старика похож, — пробурчал второй голос.

— Да ну тебя. У стариков серый, а тут такой чистейший белый. Да такой краски на Астрале нет просто! Я бы сказала даже не белый, а обесцвеченный полностью.

— Ну что поделать. Закончилась краска.

— Да что вы пристали к нему? Какая разница, какой цвет волос? Он же всех спас!

— Для тебя, криккенёр, и не имеет разницы….

— Не надо шуметь, прошу, — я медленно открыл глаза и осмотрел присутствующих, — мне, выражаясь по-астральному, хреново, — и попытался сесть. Получилось.

Так. Александр, Жанна и Кордилина. Узнал.

— Да ты, парень, крут! Обезвредить "бомбу",истекая тонной кровью! — воскликнула Жанна, забыв об утренней ссоре…Или уже не утренней?

— Сколько дней прошло?

— Пять, — ответила Лина, — ты как?

— Я…лучше, чем там. Я похоже избавился от этих железяк, — даже улыбнулся, — Думаю проживу. Кто-то говорил, что у меня что-то не так с цветом волос…

— Ага, — Жанна подала мне зеркало.

Минуту я не мог понять, кто смотрит на меня… Бледный беловолосый даэгор….Это же я! У меня тогда волосы столбом встали.

— Круто, да?

— Отпад….- сказал я искренне, ужасаясь до такой степени…

Тогда для меня белые волосы казались страшнее, чем сгоревшие крылья. Меня же любой криккенёр узнает! Мало того, что был выжжен знак, мало того, что глаза немного странноваты были, а теперь и белые волосы! Ужас какой-то! Не даэгор, а ходячая метка.

— Ослизиеть….меня же любой криккенёр узнает!

— Меня тоже каждый криккенёр знает, — равнодушно ответила Жанна. На этот раз её волосы были чёрными с синим отливом. — Кстати, а можешь принять человеческий облик?

— Сейчас попробую, — я откинулся на стенку и стал представлять себя человеком… Между прочим эти обрывки крыльев ещё и заныли от боли. Дурацкие крылья! Может к лучшему, что они сгорели…. И то хорошо.

И как на зло я тогда не мог принять человеческий облик и последующие несколько дней… Тогда даже подумал, не останусь ли в даэгорском облике на всю жизнь. Как оказалось, что нет.

Я попытался встать и встал. Немного пошатнулся, но всё-таки встал, а Лина меня поддержала:

— Аккуратней. (/пока конец продумывается)

— Аллар…Теперь я понимаю, что совсем не знал тебя. Я не знал, что ты на такое способен… — Костя поражённо смотрит на меня, а потом злиться, — вот, низины тебя погреби, почему раньше не мог рассказать?! Почему заставлял думать невесть что?! Аллар, ты…у меня слов нет. Одни проклятья на языке.

— Извини. Кость….Мне сейчас даже легче стало. Просто тогда…я боялся и тебя потерять, поэтому не говорил, что я не человек, что я сражаюсь с мертвецами, — начинаю оправдываться….(/пока продумывается)

Глава. Расставание.

Ну вот. Придётся уезжать. А что и не хотелось. Совсем не хотелось. Когда прогоняют с собственной Родины, ради которой много было сделано… Хотя, есть надежда, что скоро во главе королевства станет Мария. Или удастся уговорить своего отца…Сложное это дело, когда вместо нормальной семьи получается сущая ерунда. А ведь если подумать, то я разрушил счастье. Но и показал-то правду. Правда порой так жестока…

Я сижу на коленях около могил моих настоящих родителей и тяжёлые мысли посещают меня… Сейчас во всю палит солнце, дождя здесь, видимо, не было несколько недель, потому что трава, цветы, деревья, даже пустынные дороги были покрыты неисчислимыми морщинами, и несчастные просили воды, хоть небольшую капельку, а получая её, жадно поглощали. Правда некоторых и лишняя капля воды бы и не спасла… Много засушенных и мёртвых… От этой ужасной, как у нас выражаются, южной жары. Хотя на Юге две зоны: зверской зимы и не менее зверского лета…