Джеймс Гарднер - Пламя и Пыль

— Ложитесь!

Мне хватило времени отскочить к стене, прежде чем за Кирипао ворвалось пламя от нового взрыва. Огненные языки потянулись внутрь, бросая на наши лица адские блики; к счастью, никто не оказался на их пути, и быстрый осмотр показал, что мы отделались лишь небольшими подпалинами.

— Фокс нас запер, — с досадой сказала Ясмин.

— Эй! — прокричал я сумасшедшему старику. — Риви велела тебе нас не жечь.

— А, ну да, — откликнулся он. — Простите.

В следующий миг в комнату ворвался ураган белой пыли. Уизла, только-только попытавшегося подняться, опрокинуло навзничь и во второй раз впечатало в стену. Кирипао, задыхаясь от пыли, комком набившейся в горло, согнулся в безудержном кашле. Остальные, немного прокашлявшись, поспешили укрыться под пультами и столами.

Глянув сквозь прозрачную стену, я понял, откуда пришла эта новая напасть: Фокс открутил ручку мельницы до упора, нацелив ее в сторону двери. Поток бил в комнату под углом, но и этого было достаточно, чтобы половина всей пыли оказывалась внутри. Даже с избытком. Выход уже был частично завален белой горой, все быстрее растущей в размерах. За какие-то минуты мы все окажемся по горло в пыли. Чтобы спастись, нам надо сперва преодолеть этот мощный поток, а потом встретиться с огнем Фокса.

Я поглядел на Ясмин. Ее лоб и щеки были в пыли, приставшей к испарине.

— Надо прорываться, — прокричала она. — Я понесу Уизла. За дверью разделимся.

Она понимала, что план безнадежен: не важно, как быстро мы разделимся, один большой огненный шар накроет всех разом. С другой стороны, я не хотел дожидаться, когда комната заполнится пылью. Даже если Фокс уймется раньше, чем мы задохнемся, оказавшись в ловушке, нам останется только ждать, когда придет Риви, чтобы вскрыть нам мозги.

Я кивнул Ясмин.

— Тогда за дело.

Кирипао выскочил за дверь, разметав целую тучу пыли. Видимо он рассчитывал тут же напасть на Фокса, поскольку сделал шаг в его сторону; но, будучи эльфом, Кирипао весил не так уж много. Извергаемый мельницей поток пыли сбил его с ног, закрутил и отшвырнул к внешней стене комнаты управления.

Что было затем, я не видел… потому что шел вслед за ним.

Пыль обрушилась на меня со всей мощью океанской волны, угрожая смыть назад, как Кирипао. Я навалился в ответ, стараясь не поскользнуться в куче пыли, скопившейся на полу. Глаза мои были закрыты, но я смог ощутить момент, когда пересек порог комнаты — звуки небольшого замкнутого пространства сменились эхом просторного зала. Ухватившись за край двери, я толкал себя вперед, как волнорез, рассекающий реку во время паводка.

Ухо, которым я был обращен к потоку, сразу забилось так плотно, что утратило способность различать звуки. Но что если причиной глухоты была не временная закупорка, а лопнувшая из-за давления барабанная перепонка? На мгновение я запаниковал. Потеря слуха или любого другого чувства — невосполнимая утрата для Сенсата. Страх подстегнул меня, добавив сил, и я устремился вперед, дальше и дальше… пока вдруг не вырвался за преграду из пыли, оказавшись в относительном спокойствии машинного отделения.

Легко сказать, в спокойствии: глухой на одно ухо, а теперь еще обжигаемый влажным вонючим паром, который продолжал бить из разбитого котла. Я быстро прочистил глаза от пыли, затем присел за визжащим ремнем какого-то вентилятора и обернулся посмотреть, как далеко продвинулись мои товарищи.

Кирипао отбросило в угол комнаты, он был не в силах справиться с непреодолимым потоком. На моих глазах к нему присоединилась Ясмин. Когда я прорывался наружу, она шла справа, но с Уизлом в руках ей было нелегко устоять на ногах. Женщина и гном упали на пол и покатились через всю комнату, чихая и отплевываясь от пыли. Врезавшись в Кирипао, они оказались в углу, придавленные неослабевающим напором.

— Попались! — торжествующе взвыл Фокс. В свисте пыли его голос был едва различим. Я видел, как маг поднимает руки, слышал, как он произносит слова заклинания, чтобы изжарить моих друзей.

— Стой! — закричал я, вскочив на ноги. Но мой голос охрип, а на то, чтобы добраться до Фокса, вновь пройдя сквозь поток, уже не оставалось никаких сил. Я взревел и прыгнул в него, надеясь, что хоть так смогу заслонить Ясмин от огня.

Пыль захлестнула меня, полностью оглушив. Когда прилетит шар, я ничего не увижу и не услышу, лишь почувствую жар его пламени, что обрушится на меня или охватит моих друзей, беспомощно зажатых в углу. Охватит Ясмин.

Но вдруг поток прекратился, словно кто-то перекрыл кран. Я так отчаянно упирался, что, ошеломленный, упал лицом в мягкий, как подушка, нанос. Тотчас подняв голову в поисках Фокса, я заметил его всего в нескольких шагах. Его глаза были блаженно закрыты, губы двигались, облекая заклинание в слова. Рядом с ним стоял Иезекия, парень держал в руках мельницу. Он повернул ручку, уменьшив напор… и нацелил получившуюся струйку прямо на мага, покрывая того ровным белым слоем.

Я раскрыл, было, рот. И закрыл. Пусть все решает судьба.

На Фоксе по-прежнему лежал слой бурой пыли, нейтрализующей антимагическое действие белой. Однако, после нового облака энергетический баланс стал сдвигаться. Заметил ли это Фокс? Для меня результат был едва уловимым: вокруг старика возник небольшой ореол, когда белая пыль начала слабо светиться. По словам Мириам, маг чувствовал себя в огне как дома — может быть, он просто не ощутил зарождавшуюся волну жара. Но когда заклинание уже шло к завершению, магическая энергия, что скапливалась вокруг Фокса, стала почти осязаемой… и пыль это почуяла.

С легким "пуф" каждая белая частичка расцвела маленьким солнцем.

Иезекия отскочил назад, или его просто отбросило, когда яростно вспыхнули мириады пылинок. Слова застряли у Фокса в горле, безумные глаза широко распахнулись. Языки белого пламени взметнулись вокруг старика; на его лице проступило изумленное выражение.

Это были объятия абсолютного огня.

В то же мгновение тело Фокса превратилось в прах, и он взорвался как тот гигант на ступенях Мортуария.

Взрывом сорвало три ближайших к Фоксу поршня, которые, разлетевшись на мелкие куски, шрапнелью прошили другие части гигантского механизма. Его реакция не заставила себя ждать: пол под ногами заходил ходуном, как у повозки, наехавшей на камень. Интересно, подумал я, как поведет себя Стеклянный Паук, если одна из его ног прикажет долго жить?

Оставаться и выяснять это я не намеревался.

Настало самое время для извечного клича путешественников по планам, что универсальнее всех молитв, заклинаний и боевых воплей; и мы заорали в один голос:

— БЕЖИМ ОТСЮДА!

Мириам добавила:

— Я знаю ближайший выход.