Лана Тихомирова - Театр Говорящих Пауков Кукбары фон Шпонс

— А я, кстати, одна буду?

— Одна, конечно. Я тебе робот что ли? — по недоумению на лице ван Чеха я поняла, что он если и шутит, то наполовину, — я буду на кушетке спать у себя в кабинете. Живой я еще все-таки… пока что.

Я забрала сумку из ординаторской.

— А цветы брать не будешь? — спросил меня доктор.

— А надо? Они осыпятся по дороге.

— Я обижусь, — пригрозил ван Чех.

— Почему?! — опешила я.

— Потому что Виктор точно обидится, а я всегда солидарен со своими больными. Давай, забирай себе это несчастье, мне такая туча лепестков даром не нужна, весь сад в этой дряни.

— Милые цветы, — пожала плечами я, забирая букет, — только осыпаются сильно.

— Именно. За то мне теперь легко будет узнать твой адрес.

— Почему?!

— По лепесткам пойду и найду.

— На улице ветрено, боюсь, заблудитесь, — скептически заметила я, уходя.

В конце концов, по великолепнейшему доктору надо бить его же оружием, чтобы не привыкал быть один единственным на всю клинику острословом.

Мой следующий день… точнее утро… точнее вечер… точнее… не важно!

Следующее посещение клиники было означено басовитым урчанием взлохмаченного доктора ван Чеха. Он выглядел, как единственный кот в марте в округе, где водятся только кошки.

В кабинете витал тяжелый запах женских духов вперемешку с ароматом коньяка. На столе красовались остатки пиршества: виноград, бокалы, персики, яблоки. Тут кто-то кого-то соблазнял что ли?

Доктор был вдобавок еще и хмелен порядком, глаз его безбожно косил. Романтическая поволока не слетела даже при моем появлении. В довершение образа: на щеке ван Чеха красовался четкий красный отпечаток губ, по умолчанию женских.

— Доктор, где вы так измазались? — спросила я, не поздоровавшись, после того, как оценила обстановку.

— Привет, Бри. Я измазался? — ван Чех нахмурился и, шатаясь, подошел к зеркалу, издал нечленораздельный звук и стал старательно мылить лицо. Помада не смывалась.

— А, черт, стойкая! — фыркал, как ежик осенью, доктор.

— Боже, какой бедлам! — комментировал он остатки на столе.

— Бри, будь другом — приберись, а я пока схожу, освежусь.

С этими словами помятый, но все еще великолепный доктор, выполз из ординаторской. Делать нечего, необходимо было спасать любимого руководителя практики путем уборки изобличающих его улик.

Проветрив помещение, и самостоятельно выкинув мусор, я заняла кресло ван Чеха и расслабилась. Интересно бы знать, что тут вытворял доктор? Всему есть свои пределы! Но, кажется, ничего неприличного тут не было, или милейший ван Чех просто неосторожен?

— Опять она сидит, а? Спасибо, что помогаешь старому доктору не заболеть ревматизмом, — ван Чех устало дотащился до кресла и опустился в него. Я вовремя убралась на стул.

— Ко мне приходила подруга Клэр, — глаза доктора снова закрыла матовая влажная пелена, — Иоланта Ануа фон Хок: какое имя, не правда ли?

— Не правда, — фыркнула я, но доктор не обратил на меня внимания.

— Она так же обворожительна, как и ее имя, — мечтательно продолжал доктор, — Но начну по порядку, наверное?

— Да, пожалуйста, — мрачно сказала я.

— Брижит, — доктор насторожено посмотрел на меня, — Брижит? Эй, Брижи-и-ит. Брижит Краус дер Сольц, — скомандовал он.

Я медленно повернула голову к доктору. Он смотрел на меня удивленно, круглыми голубыми глазами, вид его был крайне озадаченный:

— Ты что, ревнуешь что ли?

— Да, боже упаси, — я дернула плечиком.

— М-да? — скептически отозвался доктор. — Надеюсь, мне показалось. Так вот, утром я был в морге, — доктор откинулся в кресле и положил ногу на ногу, — я сначала, переходя через маленький горбатый мостик, начал подозревать что-то. Виктора в морге опознали: у них оказалась фото того самого Влада, на фото он чуть моложе, но это наш Виктор, без сомнения. Мне удалось поговорить с тем, кто проводил беседу. Патологоанатом говорил, что запомнил этот разговор на долго.

Мужчина сначала отказывался, показывал документы, где не было печати о женитьбе. Потом, увидев останки, разрыдался, впал в истерику и убежал. Патологоанатом пошел следом, увидел, как Влад стоит на том самом мосту, точнее сидит на корточках и смотрит на воду через ограду. Врач подошел к нему, а он что-то бормотал не связно. Он предложил Владу вернуться в морг и продолжить, но Влад вскочил на ноги и бросился с моста в реку.

Патологоанатом вызвал спасателей и сам бегал вдоль речки, но никого так и не нашли. Оказывается, Влад считается без вести пропавшим.

Я набрал в поисковике имя Влада — он писал музыку и песни к фильмам. Но не сильно был знаменит. О его пропаже ничего не было в сети, пропал и пропал.

В общем, картинка более-менее проясняется, но была бы не полной, если бы не Иоланта. Я договаривался встретиться с ней на этих выходных, а она пришла сама сегодня сюда. ("Ну да! И фрукты сама принесла, и коньячку налила. Да доктор, так я вам и поверила!") Она рассказала много интересного.

Доктор бросил на меня короткий, нарочито опасливый взгляд и продолжил таинственным голосом:

— Зоя и Клэр были подругами. Причем, лучшими подругами. И Иоланте, как подруге обеих, известна вся подноготная дела. Влад долгое время жил с Клэр в ее квартире, писал музыку и стихи. Неплохо зарабатывал этим.

Клэр вела свой бизнес. Подруг в дом она не приводила никогда и Влад с ними знаком не был. Однажды Зоя пришла сама. Она что-то принесла для Клэр, а той не было дома, и дверь открыл Влад.

Это была любовь с первого взгляда! Зоя нисколько не мучилась совестью, уводя мужа у лучшей подруги. А Влад сначала делал, а потом соображал, что делал! И, наконец, сообразил, что сделал…

Помучавшись немного, он заявил Зое, что жить в обмане не может, и жену оставляет. Но из имущества заберет только свою гитару и синтезатор.

Зоя вспылила. У девочки не было ни квартиры, ничего. Она была москвичка, но что-то там не срослось с родителями и они ее вышвырнули из дома, так она перебивалась с места на место, пока не познакомилась с Клэр. Клэр пригрела на груди эту змею, снимала ей квартиру, покупала еду, шмотки. Детей у Влада и Клэр не было, так что Зоя была вроде дочки.

Зоя долго рассказывала Иоланте (с которой познакомилась через Клэр), как будет убивать благодетельницу, потому что иначе ей не завладеть квартирой.

Тем же вечером Зоя отправилась к Клэр с намерением убить ее. Иоланта перезвонила Владу и сказала срочно ехать домой. Влад потом позвонил и рассказал, как все было. То есть фактически только Ио знает, что на самом деле произошло, но не идет в милицию, потому что считает, что все получили по заслугам и правосудие только помешает.

Доктор замолчал, несколько раз прошелся по кабинету. Подошел к крану, попил воды, выглянул в окно и вдруг собрался выйти из кабинета.