Лана Тихомирова - Тау

— Он еще и не помнит ничего, — недовольно проворчал Тамареск.

— Прости, если ударил тебя, видимо, я был не в себе.

— Что не в себе это я видел. Эток, какого черта ты творил?

Кот спокойно сидел рядом, ожидая этого вопроса.

— Тама, я просто вас вылечил. Резкая боль лишила вас своих иллюзий и галлюцинаций. Когда господит Кабручек лапал подушку, это было еще смешно, но когда тебя стали избивать, я решил вмешаться.

— Значит у меня не было никаких иллюзий, — воскликнул Тамареск.

— Не было, — подтвердил кот.

— Так зачем мне-то тогда досталось? За что?

— За компанию. И заметь, хозяин, тебя я оцарапал, а их укусил. Раз я уж такой волшебный, может и слюна на что сойдет, я так подумал. В любом случае, мои когти всегда при мне и я могу в любой момент пустить их в ход.

— Надеюсь, "если чего" больше не будет, — потирал укушенную лодыжку Михас, — Кстати, Гай, скажи, откуда ты взял левое яйцо Минотавра?

— Чего?

Тамареск и Михас залились дружным смехом.

— И грудь амазонки, — дружно ржали они.

— Хм, Эток?

— Да, господин Гай.

— Укуси их еще раз, — зевнул Гай.

— При всем моем к вам уважении, я не могу этого сделать, потому что господин Патанда мой хозяин, а господин Михас меня кормит, и в данный момент их поведение не опасно ни для кого.

— Зануда пушистая, как и твой хозяин, — сквозь сон пробормотал Гай.

— Не соглашусь с вами, господин Гай…

— Зануда, Эток, и к тому же предатель… предательский ты кот, — пробурчал Гай и отключился.

Михас и Тамареск вскоре тоже улеглись и проспали до утра без приключений.

Утром у каждого участника путешествия, включая Гуугля, болела голова.

— Это следствие здешнего воздуха, — отозвалась птица.

— Я так думаю, нам следует выбираться отсюда поскорее, — резюмировал Михас.

— Может мы заедем в Силлирилл и Гаутару? — спросил Гай, — Нравы там попроще, полукровок там не убивают. Не бледней, радость моя! Зато город — красивейшее место во Вселенной — никогда и нигде ничего подобного создано не было.

— Вообще, задерживаться нам ни к чему — рассудил Тамареск.

— Да брось, ты что ли куда-то торопишься?! За нами же никто не гонится, и потом, мы моемся только во встречающихся нам водоемах, спим либо на траве, либо на полу в каретах, постираться нам тоже неоходимо, так что я за двуединую столицу, — Гай поднял руку.

— В общем-то, я с Гаем согласен, — отозвался Михас.

— И я.

— А котов никто не спрашивал.

— А я теперь имею право голоса, вот так, — недовольно отозвался Эток и сел рядом с Гаем.

— Едем, — мрачно отозвался Тамареск, — только не станем задерживаться там дольше, чем на один день.

— Не выйдет, — моментально парировал Гай.

— Почему еще?

— Двуединая столица очень большая, и осмотреть ее за один день не получится, и потом, вещи за один день не сохнут. Три дня!

— Сколько?

— Три дня и ни днем меньше, — поддержал его Эток. Гай подмигнул коту.

— А вы говорили, что я предательский кот, — шепнул Эток.

— Что мне с вами делать, — всплеснул руками Тамареск, — Но туда еще добраться надо, а мы все еще в ядовитом лесу, если кто не заметил.

Все расселись по каретам. Тамареск приложился ухом к земле и что-то долго слушал, и пальцем чертил маршрут возле колеса кареты — таким образом он задавал маршрут той части самоуправления кареты, которая была связана с земляной магией.

Из ядовитого леса они выехали прямо к реке Така-така, на границу с лесом Забот.

— Отчего такое название? — спросил Михас у Гуугля.

— Ну, точно это не известно, но тут находится самое древнее поселение клана Рыжехвостых Пум. Они так назвали этот лес. Говорят, когда они строили здесь свое поселение, то почти каждый день на них сваливалась какая-то напасть, и теперь этот один из самых приспособленных к жизни в лесах Силлиерии клан. И потом, жизнь неподалеку от Ядовитого леса некладывает свой отпечаток, особенно когда ветер оттуда дует.

Гай сочувственно помотал головой.

— Нам как-то надо переправиться через реку, наши кареты не приспособлены для речных прогулок, — сказал Тамареск.

— Не нуди, пушистик, — похрустел суставами Гай, — сейчас дядя Михас даст тебе покушать, а дядя Гай сделает маленький мостик и ты будешь очень добрым и сытым и на том берегу. Идет?

— Идет, — согласился Тамареск.

Михас занялся приготовлением пищи, Эток задумчиво бродил у воды. Тамареск, прижавшись ухом к земле, закрыл глаза и молча чертил пальцем на песке какие-то линии.

— Эток, на тебя я могу не готовить? — задумчиво спросил Михас.

— Это еще почему? — возмутился Кот.

— Потому что ты, похоже, ловишь рыбу, а для тех, кто желает заниматься пропитанием самостоятельно, я не желаю тратить свои силы.

— Михас, — промурлыкал кот, ласкаясь мордой об ноги кормильца, — я же говорил, инстинкты никуда не денешь. И потом последняя моя добыча служит нам неплохую службу.

— Есть такое дело, — улыбнулся кормилец.

Солнце обдавало последними самыми жаркими лучами кроны деревьев и поверхность реки. Трио и кот сидели возле накрытого для пикника покрывала. Гуугль улетел в лес искать пропитания там, отчего-то талантам Михаса птица не доверяла.

— Мы сейчас поедем по мосту или утром? — лениво спросил Гай.

— Спасибо тебе, Гай, — отозвался Тамареск.

— Вот! Я же говорил, что, если тебя покормить, ты сразу добреешь.

— Я думаю, если мост мы пересечем сейчас, и потом поедем по реке вверх пока не стемнеет, возможно мы доберемся сюда, — Тамареск показал пальцем на одну из линий, которые он начертил не песке. — Это примерный план рек в долине. Гуугль, покушал?

— Да, спасибо, господин Тамареск.

— Гуугль, вот здесь у нас какая река?

— Насколько я понимаю, это река Тиртилая, оттуда из леса Забот мы попадем в леса птиц.

— И сколько оттуда до столицы? — спросил Михас.

Гуугль задумался и сел рядом с картой на песок.

— Господа, если вы будете двигаться по берегу реки в направлении Хикона, вот он, южнее, то через два дня будете у его русла. По Хикону в сторону дельты еще четыре дня. Итого, через шесть дней вы будете в Гаутаре, поскольку поедете по его стороне.

— Хорошо, а в дельте реки через сколько мы будем?

— В дельте Хикона?

— Да.

— Если не станете задерживаться в столице, то через десять дней.

Михас присвиснул.

— У кого-нибудь еще есть желание задерживаться в столице?

— А что ты торопишься, как будето за тобой черти гонятся?

— Гай, а что за привычка отвечать вопросом на вопрос?

Возникла пауза. Михас опять засмеялся.

— Ей-богу, вы такие смешные, — стонал он.

Гай и Тамареск прокрутили в головах каждый еще раз свой диалог и тоже рассмеялись.

Все снова погрузились в кареты и пересекли реку Така-така по мосту, чудесной работы Гая.