Лана Тихомирова - Тау

— Мне надо маме позвонить.

— Звоните, госпожа, вас подержать за ручку?

— Спасибо, Эток. Я не знаю, почему именно тебя позвала. Инесса была бы тут гораздо уместнее, но… давай, — я схватилась за Инессу-Этока и набрала телефон.

— Вас слухают, — ответила мама.

— Мама, привет, — сказала я.

— Шо? Гутарьте громше.

— Мама, это я — Свята.

— Девушка, не шутите так. Святослава умерла.

Трубку положили. Я не знаю, от чего я больше была в шоке: от того, что впервые услышала от мамы чистую русскую речь, без попыток ассимилироваться с великой украинской нацией, или то, что я для нее умерла. Последнее, впрочем, устраивало меня еще лет с шестнадцати.

— Ну, вот и все, — сказала я, положив трубку.

— Сочувствую тебе, — рядом опять находилась Инесса.

— Ой, да ладно. Подумаешь. Нас никогда не связывали какие-то там кровные узы.

— Но она действительно думает, что ты умерла и очень печалится, — Инесса смотрела на меня, как на чудовище.

Я задумалась и прислушалась к себе. То, что я услышала, мне очень понравилось. Я услышала и почувствовала, как ссохшаяся моя черствая душонка (какой ее всегда выставляла моя мама), стала еще суше и черствее. Легкий порыв чувств сдул с нее немного трухи, и душа, как послушный бархан, изменила форму.

— Тем лучше, — я махнула рукой, — надо спать, Инесса, надо спать. Мне осталось завершить только одно дело.

— Какое? — вид у Инессы был ужасный.

— Как-то изъять из продажи и публикации Тау, — с этим я отправилась спать, не оставив без внимания того факта, что Инесса мгновенно полиняла и погрустнела.

Новый день начался с того, что мне нечего было делать. Благостное состояние безделья ничто не омрачало, кроме отсутствия Инессы. Она опять сбежала на свидание с Юрием. Я ничего не имела против их встреч, какое мое дело, кроме весьма весомого аргумента в виде седьмого уже по счету месяца.

Важность этого аргумента понимали все участники событий, кроме, Юрия. Однако, я не могла придумать, чтобы такого сделать, чтобы и Инессу оставить здесь и самой вместе с Этоком уйти в Тау. Потому что влюбленных разлучать нельзя, и Этока необходимо вернуть пастве, а то, как же она без такого пастыря?! Я сама, от части, была виновата в том, что произошло. Хотя никто же не знал, что Инесса поймет мои слова буквально и заткнет Этока подальше, а мне оставит собственную личность. Откуда только эта личность такая получилась?? Мне бы сборник законов и возможностей Вселенной или, на худой конец, нашего мира, я была бы осторожней со словами.

Слова, видимо, стали подминать под себя реальность, так как я не принадлежу этому миру, то могу менять его. Мир во всем мире, что ли, пожелать?!

Инесса притопала только поздно-поздно ночью, почти под утро. Промаявшись весь день дурью, я спала, она меня разбудила.

Я покормила ее и сама пила толи позноночный, то ли раннеутренний чай.

— Как погуляли? — спросила я.

— О, прекрасно. Мы долго не могли расстаться!

Я бросила взгляд на часы: без двадцати пять утра.

— Ну, да. Я поняла.

— Он необыкновенный, Свята. Он пишет песни, они с другом вместе поют.

— Что-то развелось вокруг меня музыкантов-любителей, — мрачно заметила я, — И хорошо поют?

— Очень.

— Ну, я, собственно рада. Хотя мне все равно. Инесса, надо что-то решать, потому что мне скоро рожать, а сделать это я обязана на Тау. Если малыш родится здесь, я никогда уже никого не увижу из тех, кого люблю.

— Но…

— Я понимаю, что ты не хочешь расставаться с Юрием. Я понимаю, что вы влюблены. Но я хотела бы, чтобы ты или Эток узнали, хоть у кого-нибудь, что можно сделать?! Мне хочется, чтобы ты была счастлива. Я рада, что ты со мной в такой трудной ситуации. Но помоги мне, пожалуйста. Может, Эток что-то знает?

— Нет, он ничего такого не знает, — печально ответила Инесса.

— Скажи мне. Мне просто очень интересно. Когда я сказала тебе, что теперь ты Инесса, а не Эток, что-то произошло?

Инесса сильно задумалась, через пятнадцать минут она медленно ответила:

— Да, кажется, да. Я плохо помню это мгновение, все произошло очень быстро. Когда я только-только попала сюда, я полностью была Этоком, но что-то такое внутри было, как будто я не Эток, а кто-то другой. Чем дальше, тем больше во мне становилось это чувство. Это происходило очень быстро. А когда ты сказала, что теперь я Инесса, а Эток должен просто приходить на помощь, во мне что-то разлилось, чувство того, что я Инесса заполнило меня. А Эток, он остался чем-то вроде внутреннего голоса.

— Угу, — буркнула я, — Шикарно. Ладненько, я что-нибудь придумаю, обязательно. Не бойся, Инесса, я, конечно, изрядная сволочь и сухарь, но я не потащу тебя в Тау, если не хочешь. Останешься здесь, с Юрой.

Инесса бросилась меня обнимать. Малыш уперся в живот, чтобы прижаться к кусочку родины внутри Инессы. Сии фантастические ощущения захлестнули меня, пришлось принимать лекарство.

Малыш был недоволен, но таковым было мое наказание…

Ночь я уже не заснула. Думала над двумя мыслями одновременно. Первая мысль была: а не слишком ли я много уделяю внимания малышу? Он же все-таки еще не родился, а я приписываю ему желания и суждения, как будто он мой ровесник. Вторая — как бы быстрее решить проблему с Инессой?

Из первой мысли я сделала вывод, что я все правильно понимаю, и ничего лишнего не приписываю. Потому как дите все-таки межмировое, не просто так, а посему, может еще в утробе позволить себе желания, суждения, и магию и вообще все, что угодно, кроме азартных игр и падших женщин… и алкоголя… и сигар… мал еще… Да, наркотики тоже нельзя… Не надо устраивать из меня притон!

Малыш такому ходу размышлений очень удивился и, кажется, немного обиделся, от чего меня неимоверно затошнило. Ох уж эта мне любовь доводить все до абсолюта!!!

Вторую мысль я думала долго и очень упорно. В конце концов, я пришла к выводу, что необходимо сделать финт ушами. Авантюра была вполне в моем вкусе.

Я утром схватила Инессу с собой.

— Куда мы едем?

— К доброй тете Диане. Инесса, не спрашивай меня зачем. Уясни только одно: Диана, с одной стороны, милая, с другой хороший администратор и недурной редактор. Но не стоит ей сильно верить, особенно, если она тебя хвалит. Пусть лучше ругает. Тебе, видимо, придется с ней поработать какое-то время. Я не хочу, чтобы она отдала мои романы кому-то, кто ничего не знает о Тау. Ты знаешь, ты много знаешь, и сможешь закончить это мое дело. Если нужны будут продолжения, ты их напишешь, не извратив мой мир. Для меня это очень важно.

— Но я никогда ничего не писала.

— Диана в этом тебе поможет. Я хочу передать тебе Свое имя, как авторство, как бренд, как то, что будет приносить тебе какие-никакие деньги! Вам с Юрой они понадобятся. И еще, Инесса, запомни — лучше пусть тебя ругают, но ты будешь сама собой, чем хвалят… а ты перестанешь себя уважать. Будешь себя так вести, сможешь добиться успеха. Диана своих не бросает, иначе, я не повела бы тебя к ней.