Лана Тихомирова - Тау

— Юрий, позвольте представиться, — улыбнулся молодой человек. Он и меня смог обаять, что не так-то просто, а об Инессе и говорить нечего было. Кошачье видимо действовало во всех направлениях.

Мы кушали пиццу и болтали, о чем попало. В основном мы с Инессой смеялись над байками Юры. Тот отчаянно строил моей спутнице глазки, а я гадала, куда же испарился Эток?!

Внезапно я поняла, что мои слова "и потом не забывай, ты больше не Эток. Эток внутри, он тебя не оставит, но ты Инесса Арман, которой сегодня исполнилось восемнадцать" каким-то образом подействовали. Знала бы, что будет такой эффект, вырвала бы грешный своя язык… Влюбленные — эгоисты до мозга костей. Наши планы тут могут разойтись.

Но Юрия я прогнать не могла, уж очень обаятелен был, подлец.

Втроем мы катались на трамвае. Оказалось, что наш спутник живет в моем районе. И этот рыцарь в голубом костюме вызвался нас проводить. Вечер прошел феерически, обе мы были очарованы. Инесса стала обладательницей букета белых лилий, от чьего запаха мне тут же стало плохо.

— Только ты одно мне объясни, — улыбалась я уже вечером, — куда делся Эток?

— Он всегда со мной. Просто… Как бы тебе объяснить… Когда он нужен, он к нашим услугам, а когда нет, то я свободна.

Инесса Арман за один день стала полноценной… неожиданность… и я не уверена в степени ее приятности.

Спустя два дня после того, как был отпразднован "день рождения" Инессы, я заставила себя сесть за стол и написать список дел, которые мне надо закончить, чтобы мир отпустил меня.

По логике вещей, и как передала Инесса, стоит завершить все знакомства и дела. Проще всего — умереть. Но я слишком молода, чтобы умирать для этого мира. Тем более что стереться из памяти людей будет очень тяжело. Романы о Тау только входят в фазу начала популярности. Надо было что-то срочно решать с этим. Мое писательское Эго вопило, аки раненная чайка, что ни в коем случае нельзя прекращать публикации. Обычное мое Эго нудило, что нужно прекращать публикации и срочно валить в Тау. Прочие Ид и Супер-эго молчали в тряпочку, ибо зело живота жаждали.

Противоречия особо не доставляли мне неудобств, потому что моя несокрушимая воля наконец-то "стукнула кулаком по столу" и прекратила саботаж на отдельно взятом "Потемкине".

Я поехала в издательство, чтобы поговорить с Дианой. Я хотела и Инессу захватить, но она отправилась на свидание с этим своим Юрой. Отношения их набирали обороты.

Диана никогда прежде мне так не радовалась. В кабинете у нее сидел мой рыжий доктор. Он слегка побледнел, увидев меня, но поздоровался вежливо и куда-то слинял.

— Как самочувствие? — спросила она.

— Шикарно, спасибо. Диана, есть к тебе разговор.

— Слушаю.

— Диана, необходимо прекратить публикации о Тау.

— Ты с ума сошла!? Святик, нельзя прекращать, мы потеряем столько прибыли! Мы только-только стали подниматься с колен с твоими романами.

— Диана, ты все знаешь, и не воспримешь это, как бред сумасшедшего: Тау откликнулся и прислал гонца. Мне надо закончить все дела, чтобы вернуться в Тау и больше не возвращаться сюда.

— Ох, — Диана медленно поднялась и заходила по кабинету туда-сюда.

Я отметила, что ее движения стали мягче, да и юбки теперь сидели не колом, а по-женски. Маленький доктор творил чудеса. Теперь Диана уже не была похожа на генерала. Это была просто крупная, красивая, кстати, женщина.

— Продай мне авторство? — наконец, сказала она.

— Хо-хо. Однако, моя дорогая. Это ничего не решит. Мое имя все равно останется на обложке. Нет, так дело не решить. И потом, рубли на Тау не котируются.

— Нет, ты не поняла, Святик. На обложке будет стоять другое имя.

Я зашлась. Вдохнув, я не смогла уже выдохнуть.

— Чье? — прохрипела я.

— Ну-у. Не знаю… Придумаем… — уклончиво ответила Диана.

— Твое?! — раскусила ее я.

— Может и мое, — неохотно ответила она.

— Харя не треснет!? — взорвалась я.

— Сама смотри не порвись, — ответила Диана.

На этом мы и расстались. Я очень злилась и чувствовала, что в своем чувстве я не одинока. Малыш просто бесился. Он очень больно пнул меня в живот.

Я села прямо на асфальт, злость, как рукой сняло.

— Еще раз, малыш. Что ты только что сделал?

Малыш завертелся медленно, а потом аккуратно пнул свое жилище.

Это было несколько неприятно физически, но морально я получила полное удовлетворение. Опять взгрустнулось — Тамареск это пропустил. И малыш еще ни разу не слышал его голоса, а ведь он уже может слышать и жаждет слушать. Он очень любит, когда я с ним говорю; Инесса что-то говорит, не важно, кому и что. Видимо, нравится просто тембр голоса.

Вторым пунктом в списке значились знакомства, которые стоило закончить.

Я звонила всем подряд в записной книжке, представлялась, а потом говорила: "Забудь, меня!" Я не знаю почему, но мне, казалось, что именно так это и надо делать.

Когда я добралась до Нади, то долго колебалась, стоит ли звонить. В конце концов, злорадство одолело, и я позвонила:

— Алло, Надя, привет. Узнала?

На том конце, видимо, происходили мучительные метания на тему: бросить ли трубку?

— Да, — тихо ответили.

— Как поживаешь? — решила поиздеваться я.

— Неплохо. Как ты там?

— Ты ничего мне сказать не хочешь?

— Мне почти удалось тебя забыть, а тут опять ты сваливаешься на мою голову. Мне так стыдно перед тобой, что хочется, чтобы тебя вообще не было в моей жизни!

— О, какое совпадение! Твое желание исполнено! Ты положишь трубку и в твоей жизни меня больше никогда не будет. Забудь меня и все, что со мной связано. А теперь, просто положи трубку. Как только ты ее положишь, все закончится.

Без лишних слов Надя повесила трубку — так делали все после внушения. Значит, сработало. Тем лучше!

К вечеру следующего дня все контакты были подчищены. Даже все мои страницы, заведенные в интернете были безжалостно удалены. Даже кролик, заведенный мною, в двадцать три года и заброшенный через полгода. Я буквально прослезилась, удаляя его.

Оставался один звонок, который мне очень не хотелось делать: маме в Киев. Я не хотела его делать, потому что: а) мама пропала уже давно, еще со времени моего сумасшествия; б) я была вполне солидарна с ней в этом вопросе, и не хотелось восстанавливать отношения. Но позвонить было необходимо. Почему-то не хотелось делать этого без Инессы.

Она пришла домой под 2 часа ночи с очередной вязанкой цветов.

— Ох, и не страшно тебе по ночам шариться, — улыбнулась я.

— С Юрой ничего не страшно. Он такой мужчина, такой мужчина…

— Угу, я понимаю. Инесса, мне нужна твоя помощь. Точнее даже помощь Этока.

— Он всегда к твоим услугам, — Инесса села рядом со мной. В лице и повадках ее ничего не изменилось, но я почувствовала, что говорю уже не с Инессой, а именно с Этоком.