О. Шеремет - Вне времени

— Полудрагоценный камень, коричневый или серо-голубой.

— Какие свойства?

— Учи минералогию. Усиливает интуицию, останавливает кровотечение, придает здравомыслие поступкам.

Яшма. Настала моя очередь примерять имя непоседливой младшей. Да, порция здравого смысла ей не повредит.

ЛАЭЛИ

Для того, чтобы создать Сеть Леви — такое рабочее название мы дали чарам — требовалась энергия ближайшего Узла энергии. Таковым был узел магии Стихий, находившийся в нескольких милях от Города Мира — дроу умели выбирать места для своих поселений.

Мы с Даром порой набирались дерзости думать, что сторожевой чертеж с глазом Уджат, закрепленный несколькими более мелкими узелками энергии может носить и наше имя… Но это было бы нечестно по отношению к чешскому раввину, который первым использовал подобный символ. Мы не унывали — если проживем дольше этого лета, обязательно раскроем еще парочку магических тайн, над которыми бьются лучшие чародеи Иггдрасиля. На спор, конечно.

— Между прочим, ты еще должна мне желаение, — напомнил дроу, пока мы шагали по улицам Города.

— В нашем мире Узла некромантии не было, — я парировала, однако, сознавая, что он прав.

Он только хмыкнул и покачал головой. Проклятый Узел был — пусть замкнутый на самом себе, свернутый в подобие черной дыры… но был. Надеюсь, дроу в ближайшее время будет слишком занят, чтобы придумывать для меня какое-нибудь задание садисткого (чего еще от него ждать?) характера.

В огромную расселину на своде пещеры робко вползал рассвет — опаловые глаза неба щурились, сонные, глядя на просыпающийся Город. Солнечные лучи, скользящие по скалистой поверхности земли, не скоро еще проникнут в подземелье — к тому времени маги города прикроют трещину черным Пологом Шэли, защищая своих соотечественников от палящего светила.

Поежилась — сырая прохлада подземелий была не по душе. Дар искоса бросил на меня неодобрительный взгляд.

— Простудишься.

— И буду на тебя кашлять.

Он открыл было рот, чтобы продолжить утреннюю перепалку, взбадривающую лучше чашки кофе, но тонкие губы растянулись в улыбку, голова бросила легкий кивок.

— Приветствую, Архимаг, — встречный прохожий низко поклонился, прижав ладонь к груди, другой придерживая ножны на бедре.

Я удостоилась странной смеси презрения, насмешки и одобрения — и показала темному эльфу язык. Тот замер в недоумении.

— Так приветствуют союзников у меня на родине, — я объявила с самым серьезным видом.

Дар подтолкнул меня ладонью в спину.

— Обязательно надо валять дурака?

— Это правда. Вообще-то, — поправила несуществующие очки, — на Земле в Тибете до сих пор существует обычай высовывать кончик языка в знак расположения к незнакомцу…

— А эскимосы трутся носами при встрече, — товарищ проявил удивительную осведомленность. — Хочешь догнать его?

Вскоре мы покинули пределы Города Мира, направляясь к первому из второстепенных узелков, отмеченных на картах. Сначала надо было организовать их, а затем сосредоточитьь силы на создании зрачка Глаза Бога — центром будет витая башня Архимага.

Замедлили шаг, увидев две фигуры в темных плащах на месте первой точки чертежа: мой любимый Шкаф и Кенррет-старший — Сетх, Яхмос, Иззнар… Сколько имен приобретают могучие маги за сотни лет жизни?

— Зачем вы здесь? — Дар не пытался скрыть раздражение в голосе. — Элкзт, ты собирался взять выходной.

— Подумал, вам нужна страховка, — Шкаф поиграл мускулами, обезоруживающе улыбаясь.

— Лучше навести Зармике. А то она очень скучает, — сладко поропела я. Наверное, на моем лице блуждала странная улыбка, так что я заслужила гримасы подозрения от обоих юношей.

Высота заколебался, но чувство долга пересилило. Нынешний Архимаг темных эльфов, каким бы умелым ни был, доставлял слишком много проблем тем, что плевал на собственную безопасность. По крайней мере, так казалось окружающим.

Сетх пожал руку блудному сыну, приложился губами к моей ладони, блеснул золотой радужкой глаз. Почему-то я рада его видеть… хотя на ум пришла мысль о том, что всё больше места в моей жизни занимают темные эльфы — отбилась от человечьей стаи, Маугли.

С эльфами жить — по эльфийски выть.

Усталые, когда в верхнем мире богиня солнца Эе уже скрылась за горизонтом, мы сидели и лежали в приемной Архимага. Там стояли низкие мягкие диваны, один из которых я и оккупировала, не в силах даже поднять веки. Элкзт и Сетх завершали ритуал — точнее, проверяли правильность линий, наложенных мной и Даром. Их страховка оказалось необходимой, несмотря на явное недовольство Кенррета-младшего: мы переоценили себя, выбились из сил.

Тем не менее, свинцовая усталость, мешавшая сейчас даже думать, была оправдана — чертеж сработал! Недаром препод по ритуалогии называл Дара одним из лучших среди всех студентов МУМИ — заметьте, не только на первом курсе.

— Хорошо, что закрыли сессию, — я подала голос, и лежащий в кресле Архимаг издал мычание, соглашаясь.

"Выложились". Самое страшное, что только мог услышать маг: во время боя, открытия Врат или после проведения изматывающего ритуала. Это значит, ни о чем, более сложном, чем левитация или телепатия, мечтать и не приходится — в ближайшие несколько часов или даже дней.

Горло пересохло, язык распух — вспомнила, что ничего не пила уже пять часов, с начала создания Зрачка. Сторожевые чары были сложны, не позволяли отвлекаться ни на секунду.

Поэтому, не обращая внимания на возмущенный скрип и скрежет затекших мускулов, сползла с дивана и проковыляла к столику в углу. Там явственно поблескивало что-то стеклянное. Вода, вода — только бы не беладонна. Кто их знает, этих Архимагов.

— Что такое не везет, и как с этим бороться, — я проворчала, разглядывая этикетку на пятой уже по счету бутылке — пустой, из-под вина. — Господин Архимаг, у вас есть вода без градусов?

Вопросительное мычание.

— Не алкоголь?

— Нет.

Коротко и ясно. Но, наткнувшись на стройные ряды возле дивана — недавно опустошенные, судя по всему, я позволила себе неодобрительные замечания.

— Да, мамочка, — дроу выпрямился в кресле, подпер щеку кулаком. Голос был сух и насмешлив.

— Нам завтра защищать курсовую, ты не за… Нет, — остановила себя. — Наверняка про важность учебы и работы ты уже слышал. Пару грамм честности?

— Ну? — по губам пробежала заинтересованная, но неверящая улыбка.

— Я за тебя волнуюсь. И Сетх, и Каланмис, и Высота… Но если мы скажем в открытую, что нас беспокоит состояние твоей печени, ты просто презрительно хмыкнешь и нальешь еще бокал.

Дроу хотел было хмыкнуть, но передумал — рассмеялся. Неожиданно.

— Твоя честность бьет наповал. Зря волнуешься, это ерунда.