Феликс Крес - Страж неприступных гор

Именно такие мысли — правда, в весьма сокращенном виде — промелькнули у него в голове, когда на месте высадки, в тени маленькой рощицы он увидел сомкнутый строй из тридцати солдат. Поверх кольчуг на них были сине-зеленые мундиры с вышитой красной короной, венчающей дубовые листья, — цвета и герб дома К. Б. И. Готаху показалось, будто он переместился на несколько лет назад, попав на большую поляну в самой большой лесной чаще Шерера, где стерегли дом именно так выглядевшие люди. Ему отдавали честь лучшие солдаты Дартана, королевская гвардия, дворцовая стража монарха. Это не были потешные вояки. Они умели сражаться в пешем и конном строю, как средневооруженная конница, тяжелая или стрелковая пехота. Когда-то гвардейцев было всего сто, но с тех пор как их госпожа прибавила к княжескому титулу королевский, эта численность значительно возросла. Говорили, что каждый из них мог заменить пятерых, и вряд ли это было преувеличением.

Однако самая большая неожиданность ждала его в полутора десятках шагов дальше, в тени берез, опершись о белый ствол.

— Ваше благородие, — сказала неожиданность, на мгновение прикрыв глаза, чтобы притушить радостный блеск.

Посланник испугался было, но тут же просиял.

— Хайна!

Она подбежала к нему и как ни в чем не бывало бросилась ему на шею.

Для Готаха было загадкой, каким образом эта дружелюбная и впечатлительная девушка, сожалевшая о судьбе раненных в бою лошадей и кормившая зимой птиц, не терпевшая рыбной ловли на крючок («им же наверняка больно…»), спешившая любому на помощь, всегда говорливая и веселая, могла одновременно быть безжалостной машиной для убийства.

Черных Жемчужин удалось создать в одном из армектанских невольничьих хозяйств, после чего тайну породы перекупили еще два или три других. На невольниц-телохранительниц всегда существовал спрос, особенно в Дартане — главным образом ради шика. Спрос этот с легкостью удовлетворялся. Намного дороже, но столь же легко доступны были Жемчужины. Но соединить одно с другим никак не получалось. Любая Жемчужина умела обращаться с оружием в той степени, чтобы при необходимости встать на защиту хозяина, и с любой телохранительницей можно было обменяться парой слов, они были не слишком глупы и недурны собой. Однако вырастить по-настоящему умелую телохранительницу, одновременно достойную сертификата Жемчужины, не удавалось ни в одном из невольничьих хозяйств. Знание четырех основных языков Шерера, истории, математики, обычаев и писаных законов, чтение поэзии и армектанских саг, к тому же еще музыка и танцы — все это никак не соединялось с бегом по лесу, плаванием, размахиванием копьем, кинжалами и мечом, а также жестокими боями на кулаках, ибо телохранительница высшей пробы должна была также владеть искусством рукопашной борьбы. Попытки соединить огонь и воду приводили к появлению обученных сражаться красавиц, которых в случае опасности лишал воли страх перед шрамом на лице, или жестоких воительниц, с которых образование и умение вести себя в обществе слетали, словно тонкий слой позолоты. С самого начала — то есть зачатия — задача была крайне сложной. Младенец с задатками Жемчужины рождался от специальной племенной пары, но ожидалась лишь умная и незаурядной красоты женщина; во всем остальном она могла быть изящной или с пышными формами, высокая и стройная, или миниатюрная, зато с приятными глазу округлостями… У покупателей были весьма разнообразные вкусы. Тем временем боевые невольницы должны были быть попросту сильными. Очень красивыми, но среднего роста и веса, с крепкими бедрами и отнюдь не тонкими руками, короче говоря, атлетического сложения.

И кому-то в конце концов удалось.

Они никогда не были столь образованны и хорошо сложены, как настоящие Жемчужины. Стоили они тоже поменьше, поскольку являлись прежде всего воинами, а в спокойные времена «вечного мира» в границах Вечной империи спрос на них быстро упал. Однако их снабжали сертификатами невольниц высшей пробы. Их называли Черными Жемчужинами и рассказывали затейливые истории о том, откуда они брались. В жилах каждой из них якобы текла одна восьмая крови степной пантеры… или их зачинали под небом Алера… или их матерей поили специальным отваром таинственного состава… Готах подозревал, что именно последнее ближе всего к правде. Конечно, решающим был не подбор племенной пары и не то, что пила или ела беременная невольница. Просто наконец додумались (вероятно, помог случай) до соответствующих методов воспитания — и не более того. Однако с этими девушками — или их матерями — все же что-то делали. Черные Жемчужины были бесплодны, все без исключения. Никто никогда не слышал, чтобы какая-то из них забеременела, что, несмотря на многочисленные средства предосторожности, предпринимавшиеся из-за того, что беременность портила фигуру и могла оставить на драгоценности неизгладимые следы, порой случалось среди обычных Жемчужин.

Готах узнал об этом от Кесы. Раньше он не имел ни малейшего понятия о секретах невольничьего рынка.

Повисшая на его шее девушка была Черной Жемчужиной королевы — возможно, самой дорогой и лучшей из всех, кого когда-либо удавалось вырастить. Она получила сертификат намного быстрее, чем любая другая Черная Жемчужина. Самый богатый человек Шерни купил ее когда-то за гигантскую сумму, с мыслью о безопасности наследницы своих родовых инициалов, которой — во что он глубоко верил — было предназначено стать королевой державы.

Хайна.

А может, лучше все-таки Делара, последняя из дочерей Шерни. Командующая войсками Роллайны, самой старшей из трех сестер, полулегендарной королевы объединенного под одним скипетром Дартана. Дочь Молний — по дартанской легенде, она явилась на землю Шерера, когда бушевала невероятно сильная гроза. Жертва красной мощи Рубина по имени Риолата, который уничтожил ее жизнь, сделал ее изменницей и привел на место страшной казни, откуда унесли изуродованное обезумевшее животное, обреченное жить дальше как предостережение и доказательство справедливости королевы, которая не отступила перед тем, чтобы покарать сестру, но при этом могла и проявить милость.

По одной из версий легенды несчастное увечное животное нашло в себе еще достаточно сил, чтобы победить проклятый Рубин и отдать жизнь, защищая королевскую сестру.

Одни из ворот дартанской столицы носили имя Делары — к которой вернулись благосклонность и слава.

Хайна была отражением третьей сестры, ее несовершенным и неполным воплощением. Может, лишь отдаленным эхом? Готах очень, очень хотел в это верить. Но из формул Тамената следовало нечто совершенно иное.

Ночь была ясной и теплой. В тени рощицы солдаты у костров перебрасывались шутками. Готах кое-что знал о чувствах, живущих в душах этих людей, и потому при первой же возможности вслух выразил благодарность королеве, приславшей ему самое лучшее войско, и столь же демонстративно подчеркнул достоинства своих наемников, людей отважных и воинственных, готовых отправиться с ним на край света. Воины, которым он платил, не должны были чувствовать себя лишними, отодвинутыми в тень; Готах умел подобрать нужные слова и, никого не обидев — даже напротив, — заверил своих вояк, что именно они его личное войско, а королевская гвардия лишь поддерживает их, но не заменяет.