Глеб Исаев - Короли соседнего мира-4

— Ах, какое было времечко… — мечтательно вздохнул спутник. — Сам я, естественно, не застал, но, по рассказам отца, могу твердо сказать. Если бы старый король не исчез, королевству не было бы равных…

— Все интереснее… — озадаченно протянул Андрей. Он неожиданно вспомнил, рассказанную ему графом Людвигом, историю о пятерых сыновьях изменника.

А самое странное во всей этой истории было известие о казни старого графа Маркуса.

Дело в том, что в условиях бешеной гонки и суеты, сопровождавшей все его недолгое правление, он так и не сумел выбрать время для решения судьбы заговорщиков.

"Насколько я помню, они так и остались сидеть в камере королевской тюрьмы. В ведомстве полицмейстера. Откуда тогда взялась история про казнь?"

— Послушай, Андрюс, ты втянул меня в эту историю, а теперь мы сидим здесь, а я вынужден развлекать тебя историями. Может, стоит попытаться отыскать выход? — вспомнив о невеселых перспективах, оборвал рассказ граф. — И вообще, ты совсем не похож на деревенщину. Кто ты?

— Это длинная история, — перебил Андрей. — От нашей, как ты сказал, выходки мы в любом случае ничего не теряли. А твои рассказы нужны мне для дела, — он внимательно глянул на задремавшего в углу камеры пленника. — Может, все-таки стоит попытаться разговорить этого борова? Хотя, вряд ли он может сказать что-то дельное. Нужно думать.

— Ладно я, пришедший издалека человек… Но как вы, местный житель, не знали о таких свойствах каземата? Неужели никто и никогда не рассказывал о подобном?

Гордье скривился: — Это признак плебейства, пересказывать сплетни простолюдинов…

— Граф, разрази меня гром, — Андрей уже начал заводиться, — вы что, свихнулись на вашем титуле? Сейчас речь идет о наших жизнях и, в конечном итоге, о судьбе самого королевства. Думаю, из-за этого можно и пренебречь условностями.

— Ну, как посмотреть?.. — поджал губы дворянин. — Видишь ли, чужеземец. Я беден и единственное, что у меня есть, это титул, впрочем, и его уже нет. Но есть честь дворянина…

— Граф, я клянусь, никто не узнает. Мне это вправду важно.

— Хорошо, так и быть. Я, в принципе, не больше вашего рвусь в петлю, — решился рассказчик, — но как это может выручить нас?

— Не томите, сударь… — поторопил Андрей.

— Дело в том, что в старые времена волшебство было исключительной привилегией королей. И никого не удивляло. Король он и есть король, — Гордье устроился поудобнее и продолжил: — Все изменилось, когда на престол взошел иноземец. — Мой батюшка частенько рассказывал мне эту историю. — Долгие два года подданные ждали, что тот король вернется. Все шло ни шатко ни валко. Перед исчезновением тот король сумел разбить войско хеттов, которые вторглись в графство Григориан… И с Аль-Гардией после смерти ее короля тоже установился мир. Золотые прииски обеспечивали все мыслимые нужды королевства. Казалось, что будущее будет прекрасным. — Мой батюшка в этом месте всегда вытирал слезу и наливал себе бокал крепкого вина.

— А когда надежд уже не осталось, и в кругу придворных начались склоки, было решено временно передать часть прав короля одному из ближайших его вельмож.

Однако вокруг кандидатуры и разгорелся нешуточный скандал. — Мой отец и покойный гофмаршал поддержали первого королевского министра и по совместительству казначея. Как его?.. — задумался рассказчик. — Вертится, вот…

— Габс, — подсказал Андрей.

— Точно… — граф дернул себя за ухо. — Этот Габс, по слухам, был страшный скряга, но чрезвычайно предан тому королю.

Андрей, которому местоимение «тот» резало ухо, не выдержал: — Если вы, сударь, запамятовали, того короля, который, как вы сами говорите, сделал немало хорошего, звали Андреас, — отрезал он. — Я могу понять тех, кто вынужден избегать упоминания под страхом наказания, но вы можете себе позволить не обращать внимания на угрозы.

— Привычка, — смутился Гордье. — Все верно, к тому же, именно этот Андреас пожаловал моего отца титулом и замком…

Так вот, как неоднократно говаривал мой батюшка, Габс был хороший казначей, но оказался из рук вон никудышным королем. Он все время сомневался, никак не решаясь принять единственное решение. То ему не давала покоя слава правителя Свабии и он начинал раздавать налево и направо громадные кредиты, то он вводил режим экономии и начинал раздавать титулы, установив за них громадные цены… Старые дворяне насмерть обиделись на него, из-за этого, а новые невзлюбили именно за величину этой платы. А кроме того, внезапно скончался старый фельдмаршал. Граф Гор, мой отец, справедливо полагал, что этот пост будет передан ему, как самому верному помощнику короля Андреаса. Увы, Габса подвела жадность. Ему предложили невероятную сумму, и он не устоял, назначил командующим армией кого-то из дальних родственников графа Алексы.

Масла в огонь подлил и подписанный еще королем Андреасом указ о казни заговорщиков. Почему его столько времени держали в тайне, непонятно, однако, когда полицмейстер принес его на утверждение новому правителю, Габс, занятый своими маклями, просто подмахнул, не читая.

Дворяне, которых глубоко взволновало известие о казни без суда и следствия, начали глухо роптать.

Нужно ли говорить, что отец не смог продолжать службу в таких условиях и подал в отставку. Габс начал юлить, намекать на затеянную им финансовую операцию, которая позволит без малейшего военного конфликта установить гегемонию Гвардарии над всеми соседями, но отец видел только одно. Армия, которой новый король не уделял вовсе никакого внимания, под руководством нового полководца, который даже не мог крепко держаться в седле, стала разваливаться. Солдаты и офицеры — почти в открытую обсуждать приказы и поносить самого короля, в общем, он хлопнул дверью и вернулся в дарованный ему Андреасом замок.

"Так вот откуда ноги растут, — вспомнил Андрей хобби полицая. — Это в его духе…"

Тем временем граф продолжал рассказ о злоключениях короля Габса: — Как и следовало ожидать, финансовая афера завершилась крахом. Когда взбунтовавшиеся гвардейцы, которых, как ни странно, рьяно поддержали служащие полицейского ведомства, свергли бездарного правителя, в казне не оказалось ни форинта. А спросить у самого Габса не удалось. Его в суматохе переворота смертельно проткнул шпагой один из придворных.

Мой отец, который не поддержал переворот, ничего не выиграл от смены короля. А корону возложил на себя, к всеобщему удивлению, министр полиции. Он умудрился оттереть гофмаршала от трона… — рассказчик перевел дух.

— Пустая казна, волнения на границе. К тому же не оправдавшиеся надежды армии привели к еще большему разброду. В итоге, в дело развала страны вмешалась оправившаяся от потери короля Аль-Гардия. Ее войска почти без потерь захватили графство Алекса и лишили Гвардарию поступлений золота. Дальнейшее стало уже агонией. Следом наступил черед Григориан, а чуть позже потомки графа Торус отказались признать власть короля.