Людмила Ардова - Путь рыцаря

Закончив читать, я взял руку мальчика в свою ладонь и сказал: не волнуйся, все будет хорошо. Ивонна дрожащими руками передала мне клинок, и я легким взмахом сделал надрез на ладони Унэгеля. Тяжелые капли крови упали на ковер, Унэгель пронес руку над всей пенктаграммой и громко сказал:

— Демон, страж Дома, появись!

Все силы души, вся энергия вложенные нами в это действие, не пропали даром.

После сказанных Унэгелем слов, что-то зашевелилось и комнату заволокло темной пеленой, свечи погасли. Ивонна слабо вскрикнула. Когда же тьма рассеялась, лунного света, словно прибавилось: комната была полна им. В самом центре пенктаграммы стояло нечто! Это был и не зверь, и не человек, хотя силуэт его был вполне человеческий. Три красных глаза смотрели недобрым взглядом, трудно объяснить, что у него была за шкура, но она приходила в волнение, когда демон сердился или радовался. Отвратительный вид дополняли страшные когти на нижних конечностях. В одной лапе он сжимал грозный посох, один конец которого был заострен, а другой выглядел как трезубец. Он встряхнулся, словно на нем была вода, и целый сноп холодных искр полетел в разные стороны от этого движения. Мороз прошел по моему телу.

Хуже всего, что я вдруг стал слышать мысленно все, что происходило в головах Ивонны и Унэгеля, у них был мысленный разговор с демоном. Демона звали Венбул, он сам представился перепуганному обществу.

Он сказал, что знает: почему мы его вызвали. И, вообще-то, ему все ужасно надоели — не дают спокойно пожить в вечности!

— Зачем ты убил моего отца? — испуганно спросила Ивонна Венбула.

— О нет! Кэлла, я и не думал причинять вред потомку Николы — нет! Я вынужден защищать его. Я собирался ему помочь, но он почему-то страшно разволновался и умер! Приходится сожалеть о том, что род Николы вырождается — уж больно хлипкие вы пошли нынче! Допустили до такого безобразия, как покушение. В былые времена, за самую мысль о таком, подозреваемого привязывали к четверке лошадей и рвали на части. А вы теперь ждете, пока вас не изведут всех до единого!

Маленький потомок Николы, — обратился он к мальчику, — ты зря так волнуешься. Пусть твои коленки перестанут дрожать — я поджарю негодяев. А тебе советую учить грамоту и знать нужные заклятия на зубок, а то книги имеют неприятное свойство теряться во времени и пространстве!

Мальчик стал его расспрашивать и демон вежливо отвечал, — и было так странно слушать их мысленный разговор, что я вспотел от напряжения.

— А ты бы не подслушивал, — вдруг обратился демон ко мне, и у меня от его вторжения в мой ум резко заболела голова, словно ее укололи тысячью иголок — не надо слушать то, что тебя не касается — у нас приватная беседа — думаешь, если ты отмечен печатью, то тебе все дозволено — ты еще салага, понял? Ты даже не знал, что в этом замке никакие магические штучки, подобранные на большой дороге, не действуют.

— Как, вы уважаемый Венбул, осуществите свой план по устранению злодеев? — спросил Унэгель.

— А нет никакого плана — это вон у него всю дорогу планы, а я действую спонтанно — раз и готово.

— Ну да, ну да, и у старого герцога удар с перепугу, — подумал я.

— А ты бы помолчал, лучше, дуралей!

Милую беседу пришлось закончить: демон стал сердиться, и непонятная шкура его встала дыбом и от нее снова полетели искры.

"Еще пожар наделает старый хрыч", — снова подумал я, и зря, потому что демону это совсем не понравилось.

— Научись сдерживать свои мысли тупиццца! А то можешь оказаться сегодня первой жертвой! Ладно, отправляйтесь к себе, а я пойду разбираться с вашими заговорщиками. Эх, дети еще свалились на мою голову.

Демон испарился, и я облегченно вздохнул: не ожидал, что демоны бывают такими грубиянами! Хотя чего удивляться: в свое время его пленили, связали договором, не спрашивая его: хочет он или нет, и он вынужден отвлекаться от своих забот, чтобы разбираться с нашими делами. Мне бы, пожалуй, тоже это не понравилось.

— Что нам теперь делать? — прошептала Ивонна.

— Вы же слышали: он отправил нас к себе.

— Я не хочу спускаться подземным ходом, — вдруг заупрямился мальчик, — я, потомок Николы никого не боюсь! Я должен ходить с высоко поднятой головой.

"Чего это стало с ним, — удивился я, — демон, что ли, на него так подействовал", но спорить не стал и сказал:

— Что ж, вернуться можем и обычным путем.

Мы спустились вниз и прошли мимо удивленного охранника. Странно, что он не спал в такое время. Мы пересекли небольшую площадь и хотели уже войти в Старшую Сестру, как вдруг услышали дикий крик, ярко блеснула молния, и раздался грохот.

— Это он из посоха стреляет, — прошептал восхищенно мальчик.

Несколько мгновений спустя снова сверкнула молния, снова раздался крик и загремел гром.

Вдруг пошел проливной дождь. А ведь, была поздняя осень и в пору снегу скоро начать валить, а тут-гроза с дождем!

Мы вошли в замок. Герцогиня разбудила слуг. Велела развести огонь в камине. Послала слуг в Малую Сестру, узнать о здоровье мужа, и приказала служанке принести вино и бокалы.

Мы уселись вокруг камина, и озноб наш стал стихать. Нам даже стало весело от ночного приключения, и мы стали смеяться, вспоминая, как испугались Венбула. Вино окончательно разгорячило нас, и удивленная Севубела Лагу, спустившаяся из спальни на звуки шума, смотрела на нас в полном изумлении.

Тут в зал вошел слуга, посланный к Шпаору. Он выглядел оторопелым и как будто не мог сообразить: как докладывать.

— Ну что, долго ты будешь молчать? — спросила Ивонна.

— Понимаете уважаемая, кэлла Ивонна, ваш кэлл Шпаор…он…

— Говори же!

— Ваш муж умер! Его убило молнией! И Советник Сваготен тоже мертв! Ему сердце прожгло змеей.

— Какой еще змеей?

— У него на сердце лежала мертвая змея. Она укусила его в сердце.

Слуга был в полном потрясении. Не знаю, что его больше сразило: то, что его хозяин и Советник погибли столь странным образом или то, что хозяйка так вовремя послала узнать об их здоровье. Он с чувством некоторого страха смотрел на Ивонну, что ее окончательно развеселило.

— Иди же прочь, — сказала она.

События в замке всполошили всю округу. Павелия Шпаора и Советника Сваготена похоронили с почестями, свита их пребывала в мрачном настроении. Я понял, что дело еще не закончено и назревает новый заговор.

Как ни странно, его зачинщиком стал смазливый мерзавец Дагеран. Я только не мог понять: чего он хочет. Если Шпаор еще по своему положению мог на что-то претендовать, то Дагерану не было никаких шансов для захвата власти.

Но я понял, что заговор этот направлен не против Ивонны, а против меня, прихвостни покойного Шпаора посчитали меня — виновником их неудачи. Вряд ли, они расценивали смерть Шпаора как личное горе, скорее как большую неудачу.