Людмила Ардова - Путь рыцаря

Первая пара опытных бойцов очень быстро справилась со своим зверем, и его зарубленную тушу уносили с поля. Второй паре не повезло: новый зверь, выпущенный на арену, учуял запах крови своего предшественника и оказался более свиреп: он поднял своего укротителя на рога и высоко подкинул его. Чудовище носилось по кругу, громко рыча, и этого рыка шел мороз по коже, помощник погибшего, быстро уносил его еще незатоптанное тело с арены. Настала наша очередь сразиться с когезопром. Герольды громко объявили наши имена. Нас выпустили через специальные ворота на арену и захлопнули их сзади на засов. Зверь, уже изрядно заведенный стоял, опустив голову, глаза его были сведены в одну точку, и этой точкой был — я! Когда до меня это дошло, я побежал! Видят боги — так быстро бегать мне еще не приходилось! Делая зигзаги и неожиданные повороты в разные стороны, выписывая восьмерки, я проявил чудеса ловкости, увертываясь от грозных рогов, но самым коронным номером было сальто в сторону от взбешенного зверя: я отпрыгнул в сторону, а он, нос к носу, столкнулся с Родрико, держащим наготове свой меч. Родрико отскочил в другую сторону, а когезопр вписался с разбегу в столб — тут и настигла его доблестная смерть. Мой друг сделал широкий замах мечом и вонзил ему в шею. Зрители бесновались! Прекрасное животное упало на колени. Зло, которое символизировал зверь — побеждено! Кровь его была собрана в блюдо и отнесена на жертвенник бога Моволда. Родрико, в прилипшей к спине, от пота, рубашке снова склонился перед дамой сердца, и был снова одарен — на этот раз ему пришлось разделить награду со мной: нам достались тяжелые золотые цепи. Выступление продолжилось. Выступило еще несколько пар, но менее удачно. Счастливые и гордые, мы наблюдали за дальнейшими событиями. Закончилось все по обычаю тех мест: рыцари все свое оружие передавали выбранным ими девушкам. Те несли оружие в храм Моволда и всю ночь сторожили его там — что-то вроде девичьих посиделок — молитвы, ритуальные танцы, музыка и освященное вино — девицы тоже нуждались в развлечениях. По легенде, очень давно, в тревожные времена завоеваний Ланийского берега Кильдиадой, женщины собрали все оружие, бывшее в оружейных города и оставшееся на поле брани, и спрятали в храме, пока, оставшиеся в живых, мужчины скрывались в лесах. Но кроме этого, хитроумные ланийки похитили много оружия завоевателей, которым они прислуживали или подчинились, чтобы подобраться поближе: в одну ночь они опоили многих зельем, и, дав сигнал своим мужьям и сыновьям, сами удалились в храм. Те же, напали на разоруженный город и вернули себе его. Так, девушки напоминают об этом знаменательном подвиге своих прародительниц и возвращают оружие мужчинам на следующий день во время карнавала. Этот ритуал, своего рода обряд разоружения, символизировал силы добра и силу женских чар, которые могут победить даже грозное оружие и превратить мужчину из грозного воина в кроткого ребенка. Все это, конечно, страшный вздор, хотя и красиво рассказанный. Почему мы попались на эту чушь? Наверное, Родрико очень хотелось, чтобы 'Прекрасная Лилея' коснулась своими ангельскими ручками его стального клинка. Но мы поддались и, как все прочие, разоружились. В этот день не задумывалось проводить пиры. Они планировались на завтра, когда завершающим моментом праздника станет карнавал. Это было выгодно всем содержателям питейных заведений. Ибо разгоряченные соревнованиями мужчины шли именно туда утолить свою жажду и поделиться впечатлениями об увиденном зрелище. Поэтому, мы налегке отправились в кабачок, чтобы отметить наши победы винными возлияниями и, заодно, поговорить о моем деле. Широкая, хорошо замощенная улица, из красного камня, плавной дугой спускалась с того холма, на котором происходили игры, и вела к портовой площади. Там было много достопримечательностей: недавно отстроенный храм Верховного бога Дарбо, строительство шло по нашим меркам удивительно быстро: то, на что прежде ушло бы полсотни лет, теперь построили за десять. Ларотум славится своими зодчими. В Ритоле много двух — и даже трехэтажных домов. Храм необычайной высоты высится над берегом как белый исполин, украшенный статуями шести богов. Еще на этой пятигранной площади есть городская академия, миссия спасения моряков, купеческий совет, и… городская библиотека! А также, оттуда тремя лучами разбегаются улицы: улица Роз, улица Промелу, названная по имени одного купца, который пожертвовал городской казне все свое состояние (интересно: как это оценили его близкие?) кстати, на его средства построили миссию спасения моряков и библиотеку, и улица Желтая. Почему она называется Желтая — до сих пор, никто толком не знает, вообше, я давно заметил, что многие названия имеют довольно нелепое происхождение, но так прочно прикрепляются, что остаются с местом навсегда. Может, из-за множества домишек, окрашенных в желтый цвет. Так вот, на эту Желтую улицу мы и направились, ибо на ней было большое количество кабачков и трактирчиков, где вернувшиеся из плавания морячки спускали свои кровные деньги или на спиртное, или на шлюх, или на азартные игры. Мы зашли в первый кабачок 'Две русалки'. Родрико сказал, что там очень вкусно готовят рыбу. Мы решили отпраздновать в нем нашу победу. Русалок мы там не нашли, разве что дочка хозяйки немного смахивала на одну из них своей кудрявой головой. В заведении было шумно и весело, кричали пьяные моряки, вернувшиеся из плавания, бренчали музыка, громко смеялись девицы. Мы заняли место в углу, чтобы никто не мешал нашему разговору. На столе у нас высилась горка жареных камбал — одно из любимых лакомств в Ритоле, крабы, мидии и морская трава в маринаде; нам принесли три бутылки белого вина — мы собирались хорошо посидеть. Родрико рассказал мне о том, что сходил в два плавания в Анатолийские порты. Герцог возит туда бочки с вином, и орех ишрет, который собирают с его плантаций, а из Анатолии привозит местные вина и лошадей. Известно, что Анатолия славится своими скакунами. Конечно, герцог не сам этим занимается, у него есть очень толковый управляющий с коммерческой жилкой. Родрико сообщил мне много интересного об Анатолии, и я подумал, что когда-нибудь непременно там побываю. — Вы не хотели бы вернуться в Гартулу? — спросил я его. — К чему мне возвращаться — моего господина убили. Мне остается только мстить за него. Но я не буду действовать сгоряча. Кому я сейчас там нужен? Я подожду, пока оставшиеся братья не перережут друг друга, а уж потом, если на то будет воля Гро, я вернусь, чтобы помочь наследнику. — Какому наследнику? — А вы разве не знаете предсказание? 'Белый трон займет наследник Однорукого короля и наступит мир в садах Гартулы'. Пока еще у всех руки на месте. Я верю предсказаниям. Вы сами хотели бы вернуться туда? — Не знаю. Нет, пожалуй, нет. У меня сейчас появилось новое дело. И поэтому я вас пригласил сюда. Мне нужны верные люди. Герцог Сенбакидо хочет устроить одну морскую экспедицию. — На острова, я знаю, — кивнул Родрико. — Вот как? Это уже не секрет? — Уже давно всем известно, что на островах спрятан клад лесными разбойниками. Они боялись оставлять его в пещерах, возле которых бывает много людей. И перевозили на своем суденышке, с пустынного берега, на острова. Его многие ищут. — Да-а, — я потер рукою лоб. — О такой конкуренции Сенбакидо не упоминал. Что ж, это усложняет задачу, но не делает ее невыполнимой. Так вы идете с нами? Герцог всем обещает большое вознаграждение. — Я отказываться не буду. Деньги мне нужны. — Есть маленькое 'но'. У нас не точная карта. Я ломал над ней голову, но так ничего и не понял. Нам придется хорошенько поискать это место, и я не гарантирую, что мы его найдем. Вас это не остановит? В случае находки клада герцог выдаст всем премию, если поход будет неудачный, то вам заплатят как за рейс на обычном корабле. — Мне подходят эти условия. Пока мы были заняты нашей дружеской беседой, в кабачок, где проходила наша встреча, стали прибывать новые люди. Стало еще больше шума. А в одной компании, сильно выпивших моряков, вспыхнула ссора. — Не пора ли нам покинуть сие замечательное место? — предложил я Родрико, и он со мной согласился. Но едва мы решились выйти из-за стола, как к нам подошел один человек из той компании и, ни слова не говоря, треснул Родрико в живот. Это было так неожиданно, что мы опешили. Родрико разогнулся, удар вышел сильным. На моем товарище не было кольчуги. В Ритоле была очень теплая и влажная погода, поэтому все одевались легко: тонкие светлые рубахи, да штаны из прочной, но легкой ткани — это все, что прикрывало нашу наготу. На поясе носили яркие шарфы, за которые засовывали ножи и меч. Но мы-то оставили свое оружие в Храме! Едва Родрико перевел дыхание, последовал следующий удар: на этот раз в лицо. Но теперь он не достиг цели: Родрико перехватил руку и сделал бросок, от которого драчун отлетел в сторону и при этом, по инерции, при этом, опрокинул несколько столов. Раздался страшный грохот. Почему этот человек налетел на Родрико — было непонятно: мне он не показался сильно пьяным. Те, что ссорились, сразу обратили внимание на нас: и они сочли происходящее… хорошим поводом развлечься. Как-то очень быстро у них в руках оказались ножи. Началась драка, и было непонятно: кто с кем борется: два спорщика дрались между собой, кулачный боец, неудачно отправленный на пол Родрико, поднялся и, с налитыми кровью глазами, быком пошел в повторную атаку, а мной занялись те, что поначалу участвовали в чужом споре. Не знаю: чего они на нас полезли? Может, парням размяться захотелось — это я тогда так думал. Все оказалось куда интересней. Пока я отмахивался с помощью подносов и ваз от трех кинжалов и, надо сказать, неудачно, потому что мне нанесли довольно много мелких порезов, Родрико демонстрировал зачинщику драки разные варианты и способы падений. Наконец, моему доблестному другу надоело упражняться, и он свернул противнику голову. Придя мне на помощь Родрико, очень умело и качественно располосовал двух противников их же ножами, пока я все еще отбивался от одного. Этот оказался проворным, словно уж, я никак не мог его обезоружить. Несколько раз мы выбивали друг у друга оружие из рук, бросались за ним и снова продолжали драку. Родрико, оставшийся без противника, решил не мешать нам и, закинув ногу за ногу, наслаждался увлекательным зрелищем. Он наблюдал, как меня, истекающего из разных мест кровью, хотят прикончить у него на глазах. Наконец, он не выдержал и крикнул: — Вам еще не надоело держаться, Жарра, может, попросите меня о помощи? 'Идиот, — подумал я, — мне нельзя просить его, — и он это прекрасно знает!' Но Родрико продолжил издеваться: — Когда вам надоест развлекаться — скажите мне. 'Вот, гад!'- опять подумал я. И, разозлившись, размахнулся скамейкой и вырубил моего врага ударом по голове. — Браво! — захлопал Родрико, — вас, вполне, можно выставлять на гладиаторских боях в Кильдиаде. И в любом порту вы тоже не пропадете — вам удалось прекрасно освоить один из видов кабацкой драки. — Послушайте, Родрико, — сказал я, тяжело дыша, — в следующий раз, когда захотите предложить мне помощь, вы кричите погромче, а то у меня со слухом плохо. — Бросьте, не обижайтесь. Считайте, что это моя маленькая месть за Астратеру. 'Интересно, его месть ограничится этой дракой?'- подумал я. — Надо, все-таки, разнять этих бойцов, — сказал Родрико, показывая на двух матросов, которые катались по полу и душили друг друга грубыми загорелыми руками. Я зашел в помещение, где была кухня, и взял оттуда бочку с водой, засмеявшись над испуганным видом трактирщицы. Поднатужившись, я опрокинул эту бочку на двух врагов, и они мокрые и всклоченные вскочили с пола: вода-то оказалась совсем не холодной, а — едва остывшим кипятком. — Ну, вы! Совсем, что ли?! Один был черный и кривой. Другой был здоровяком с красной толстой рожей и жирным загривком над шеей, у него свисали руки как у павиана и рот был толстым и слюнявым — вообщем, картина та еще! Черный страшила, проклиная нас всеми демонами мира, убежал на улицу, а этот красный человек устало присел на скамью и сказал: — Фу, ветра и туманы! Давно я так не забавлялся. Старею видать. Но он не был стар. И мы предложили ему вина. Взволнованная хозяйка вернулась и всплеснула руками. — О боги! Какие разрушения. — Нет, мы не боги, всего лишь люди, — сказал ей Родрико, — но вот вам деньги — вы все восстановите, а теперь несите нам еще вина, надо отпоить этого храбреца, — кивнул он на красномордого парня. — Как тебя зовут отважный воин? И где тебя так варили, что кожа стала багрового цвета? — О-о, — простонал человек, — мое имя — Каплут. Меня два дня продержали под палящим солнцем, голого! — А почему над тобой такое учинили? — полюбопытствовал я, пока, молодая дочка хозяйки вытирала кровь с моих царапин. — Я отказался идти с моей командой. — Куда ты отказался идти? — снова приторным голосом спросил я. — О, добрый элл. Если бы вы только знали, что это за люди! Это страшные люди, — сказал он, не менее 'страшным' шепотом. — Они приказали нам затеять с вами драку. — Так что же тебя остановило? Я вижу, твои товарищи не отказались от приглашения. — Я стал возражать. Мне жить — еще не надоело. Я не хочу становиться врагом нашего доброго герцога, который дает работу морякам — так я и сказал товарищам, а они словно одержимые — наш главный пообещал им много денег. Они захотели купить новую фелюку: мы промышляем тут в прибрежных водах ловом разной живности, но мои товарищи умеют еще хорошо драться, некоторые из них были сбежавшими рабами из Кильдиады. Главный научил нас всех драться, он сказал, что это всегда может пригодиться — вот поэтому, он так взбесился, когда я отказался нападать на вас, потом я дал слово, что пойду со всеми, но, увидев вас, я снова передумал — нет, неохота мне раньше времени трупом становиться. Я сразу сказал своим, что вы — бойцы, и нам не по зубам. — Что ж, ты — дальновиден. — Но теперь, я без команды и работы. Они не пустят меня обратно к себе. — Придется заняться устройством твоего будущего, — засмеялся Родрико. На его лице играла улыбка и, словно горечь позора и боль рабства остались для него позади. 'Наверное, его душа успокоилась',- подумал я. Мое предложение всколыхнуло в нем надежду на нормальную жизнь. — А почему они хотели напасть на нас? — Наш главный, сказал, что вы полезете на острова! И вас надо остановить. — Это почему же? — удивился Родрико, а я удивился тому, как быстро стало известно в этом городишке то, что мы собираемся 'лезть на острова'! Прямо чудо какое-то! — Я не знаю почему, но главный сказал, что это нужно важным людям и они хорошо заплатят всякому, кто вас остановит. Так я и оказался не у дел. — А что, ты скажешь, Каплут, если мы возьмем тебя в свою команду? — О, я так благодарен вам за милость! — и этот дурень упал на колени. Мы велели ему где-нибудь укрыться от мести своих дружков и завтра приходить в порт в назначенное время. 'Одно из двух, — рассуждал я, — либо этот парень и впрямь лопух или это — подстава. Надо только выяснить: как эта шайка узнала о наших планах, едва они успели родиться?' Договорившись с Родрико о встрече на следующее утро, мы разошлись. Вернувшись в дом герцога, я поведал ему о нашем приключении. — Вот как? — удивился герцог. — Да, да, — ваши планы ни для кого не секрет! — сказал я. — Про сокровища знают все: от мала до велика — и дружно ищут их. — Допустим, кто-то что-то пронюхал, но точно о месте спрятанных ценностей не знает никто. — Почему, вы так думаете? — Потому что, если бы клад был найден, то жезлом…уже непременно воспользовались. Пока ничего особенного не происходило. — Что ж, нам осталось тогда, лишь разгадать тайну карты и — половина дела сделана! Я решил лечь поспать, так как драка в кабаке измотала меня. Но отдохнуть спокойно — не получилось. Ночка выдалась беспокойная. Едва я склонил голову к подушке, как услышал какой-то шепот с улицы. Ночи в Ритоле были теплые, и окно мое было распахнуто. Я подошел к нему и от любопытства выглянул. Это молоденькая служанка любезничала со своим приятелем, свесившись чуть ли не по пояс из окна. — Ах ты, чертовка! — сказал я и неплотно прикрыл ставни. Сон сморил меня. Но что-то заставило меня раскрыть глаза. Черная тень скользила мимо большого сундука с моими вещами. Я знал, что они там ничего не найдут и, кажется, я понял, что они ищут. Притворившись, что сплю, я тихо потянулся рукой за мечом — его не было. Но под подушкой у меня был спрятан нож. И я взял его в руку прикрытую одеялом. Закончив обыск в моей комнате, тень хотела выскользнуть в коридор и направиться далее. Но там уже стоял я. Мне снова пришлось драться. Опрокидывая вазы и канделябры, мы боролись, противник сцепил крепкие пальцы на моем горле, я вырвался и стал сам душить его. Драка закончилась тем, что мне удалось выкинуть этого пришельца в окно, и он с громкими воплями шмякнулся на каменную площадь перед дворцом. В одном из окон кто-то жалобно вскрикнул. — Ах, вот оно что, голубушка, да ты не с простым любовником шушукалась под окнами! Я поднял тревогу: во дворце могли находиться сообщники моего незваного визитера. Когда мы выбрались на улицу, тела ночного грабителя никто не обнаружил. Наверное, его сообщники ждали внизу и, пока я будил всех, они его унесли. Ничего не понимающий герцог, ни как не мог проснуться, кажется, его опоили какой-то дрянью. Утром я его посвятил во все подробности ночного происшествия. — Они искали карту, — сказал герцог, — а вот, кто шпионил, оказывается, у меня под носом. Он велел позвать ту служанку. — Ну что же, милая. Или ты все расскажешь нам или…сама знаешь, что тебя ждет. Девица упала на колени и разрыдалась. — Я все-все расскажу, но только не казните меня. Что вы хотите знать? — Кто этот ночной гость? — Он мой ухажер, я познакомилась ним в городе и не о чем таком не помышляла. Он был так любезен. Он много спрашивал о вас и все такое. — Ну-ка, не темни! Кто подмешал мне порошок в суп? — О, мы хотели встретиться в моей комнате, но мой кавалер сказал, что вы услышите и накажете меня. — Где его логово? Где он живет? — прикрикнул я на нее. — Она испуганно смотрела на нас своими глупыми большими глазищами и ничего не могла сказать. — Я не знаю, я, правда, не знаю. — Вот к чему приводят неразборчивые связи, девушка, — с издевкой сказал я, — зачем ты болтала ему про герцога? — Похвастаться хотела он такой…такой. — Все ясно! Любовь слепа и глупа! — Девицу вон из моего дома. И чтобы в городе ее духу тоже не было! — вспылил кэлл Орандр. — Может высечь розгами, — спросил я, — в воспитательных целях? Герцог махнул рукой с досады. — В наше время нельзя положиться даже на слуг! 'Не говоря про родственников',- подумал я. Следующий день был днем карнавала. И мы нашли, что это будет удобный момент для отхода судна. Под шумок на нас никто не обратит внимание. К сожалению, так думали не только мы. Герцог сказал, что мы пойдем на быстроходной галере с сорока гребцами, и с нами будет капитан Крагерт — он выжил после той страшной раны, во время абордажной драки, когда вражеское копье порвало на нем кольчугу. Оно прошло вскользь, и пострадали лишь ребра. В Кильдиаде умеют лечить кости, и оттуда пришло много рецептов смол, которые заживляют даже очень серьезные раны. Узнав про капитана Крагерта, я очень обрадовался — об этом человеке у меня было самое лучшее мнение, и с ним я готов был идти хоть на край света. И вот, настало утро. Ритола просыпалась от сна с музыкой и ароматными хлебами, с запахами ритуальной пищи, которая готовилась в этот день — день освобождения и торжества. Мы должны были еще вернуться себе оружие, ночевавшее в компании девушек. — Надеюсь, наши клинки не впитали в себя девичью осторожность, — бурчал Родрико. Он не понимал этот странный обычай, и его примиряло с ним только одно — Маленна. Эта церемония была назначена на раннее утро, и сразу после нее открывался карнавал. Я ночевал в доме у герцога, а Родрико уже снимал комнату на Желтой улице. Туда я и отправился. Нарядно разодевшись, мой друг сиял как золотой дублон, предвкушая встречу с дамой сердца, немедля ни минуты, мы отправились к храму Моволда. Там уже собралась большая толпа. Играла музыка, шелестели платья и веера, звенел нежный смех, и вились чудные ароматы, солнце восходило, и вместе с ним мужчины принимали из нежных девичьих ручек, под кокетливые взгляды, свои мечи и кинжалы. Глаза Родрико горели страстью — и, кажется, он совсем смутил свою возлюбленную. Я не позволил ему наслаждаться дальше ее обществом: схватив за руку, потащил к порту. Там нас уже ждала лодка, чтобы отвезти на корабль. Мы поднялись на борт 'Молнии' — так называлось гребное быстроходное судно. Кроме гребцов на нем был косой парус и, взяв попутный ветер, оно быстро вышла в море. Не считая нас с Родрико и капитана, на борту было двадцать человек, готовых сражаться — это была личная охрана герцога. Итак, я снова вышел в море. Отличный корабль, хорошо вооруженный, с надежной командой, капитан Крагерт заслуживал полного доверия, солнце светило по-утреннему ярко, свежий морской запах, от которого шире раздуваются легкие и слегка пьянит, взгляд, устремленный вдаль — все было как надо! Одно меня перестало устраивать с самого начала в этом плавании: человек, которого к нам пристроил герцог. 'Странно, — подумал я, — почему люди достойные очень часто не могут разглядеть рядом с собой мерзавцев. Может, их широкая открытая душа лишает циничного и трезвого взгляда на жизнь, но позже я не раз сталкивался с подобным. Выходя на 'Молнии' в море, я еще не имел явных подтверждений зловредности брата Саделия, но этот тип не нравился мне — я нутром чувствовал, что здесь дело нечисто и дал себе слово смотреть за ним в оба, о том же самом попросил кэлла Родрико и нашего капитана. Впрочем, брат Саделий вел себя очень умно. Он старался не путаться у нас под ногами и не задавал лишних вопросов. На одной из карт, которую я сразу счел бесполезной, был указан остров Вилы. Он был удален от Ритолы в сторону Квитании. Я не знаю, почему Мерденги делал на нем свои обозначения, но я знал, что найти там сокровища невозможно. Это было слишком далеко, и я понял, что Мерденги не мог побывать там, отсутствуя всего три дня, по словам герцога, он выходил в море. И он не мог так быстро вернуться. Я думаю, что он ходил на разведку, под предлогом войны с пиратами, к тому же там, по словам капитана, холодное течение, и не 'цветут никакие розы'. У меня возникло предположение, что Мерденги умышленно сделал дополнительный экземпляр карты, причины, которые двигали им — мне непонятны, возможно, он хотел так сбить кого-нибудь со следа или держал его на случай опасности, как ни странно, но это принесет нам пользу в дальнейшем. Капитан, взглянув на карту, сказал, что среди семи близко расположенных друг к другу островов кораблю пройти невозможно: они плотно сжаты, что есть риск разбиться о скалы и рифы. А плыть на лодках от корабля к островам далеко. Вот эти три острова расположены более удачно. Мы подошли к ним уже, когда солнце присело на волны, и бросили якорь недалеко от одного из них. Мы добрались на лодках и высадились на берег, но этот остров был плоский как пирог, на нем было мало мест подходящих для укрывания кладов. Никаких указаний на розы и драконов мы там тоже не заметили. В разочаровании мы вернулись на корабль. Стало быстро темнеть. Я сказал Родрико: — Сейчас мы подойдем к острову справа (я назову его Акулой, чтобы не путаться) и быстро осмотрим его, и рано утром подойдем к следующему (этот назовем Китом). Так, мы сможем сравнить их, чтобы не терять ценное время на долгие поиски: если нам больше понравится предыдущий, мы вернемся к нему, если нет — будет искать на новом. Итак, мы подошли к острову Акулы, проплыли вокруг него и вдвоем с Родрико высадились на берег. Многое нам понравилось: на нем имелись небольшие пещеры, много трещин, он представлял собой широкую гору с многочисленными впадинами. Сделав для наблюдения, я сказал Родрико, что пора возвращаться на корабль. Вернулись мы уже при свете факелов. — Как съездили? — спросил капитан. — Неважно, у меня есть сомнения, — громко сказал я. — Рано утром осмотрим остров Кита. Родрико переглянулся со мной, кажется, он понял мой план. Капитан потихоньку повел наш корабль в сторону острова Кита, чтобы утром оказаться вблизи от него там было много удобных бухт и, поначалу он мне очень понравился. Ночь была яркая: звезды облепили небосвод и висели так низко, что казалось, что они готовы свалиться нам на головы. Вдруг, темное небо пересекла белая змея, ее длинный хвост перечеркнул все полотно неба. — Хорошее знамение! — сказал Родрико. Он был прав: в Гартуле считалось, что небесная змея — хороший знак. Хотя, в других местах я слышал совершенно обратное. Люди везде по-своему толковали одни и те же явления. Но мне было приятно видеть эту белую змею — путешественницу неба. Мы отправились отдыхать в маленьких узких сетках, гребцы спали между своих скамеек, насытившись орехами ишрет и утолив жажду водой с питательным соком растения яле, этот скромный запас питания был для них рассчитан на весь поход. Едва солнце просочилось сквозь пелену утреннего тумана, и серая мгла стала таять, мы сели на лодку и высадились на берег. Около часа проходил осмотр остров Кита. Он нам совсем не понравился. Мы снова вернулись на борт 'Дина'. Нас снова встретили вопросами. — Что скажете на этот раз? — Боюсь, что с этим кладом вышла какая-то путаница. И он гораздо дальше отсюда. Плыть надо к острову Вилы. Я неспроста во всеуслышание говорил ложь. У меня еще на острове Акулы появилось такое чувство, что мы не одни в этих водах. А с самой высокой точки острова Кита я заметил две лодки, выплывавшие из-за утеса. Так оно и оказалось. Когда мы стали отходить от острова и, повернув корабль в нужную сторону, обогнули его, мы почти нос к носу столкнулись с другим кораблем, выкрашенным в черный цвет и со знаками Ларотумского королевства на флаге. — Я приказал гребцам остановиться, и корабль наш плавно покачивался на волнах. От другого корабля отплыла лодка. В ней сидело несколько человек. При виде одного из них, Каплут вздрогнул. — Это он — главарь моей бывшей артели. — Вот как? — Приглядевшись, я вспомнил этого человека: он получил от меня удар скамейкой по голове. — Что ж, веселая компания подбирается, — сказал я. В лодке сидел еще плотный человек с наглой ухмылкой, которая не сползала с его лица, одетый неряшливо и грязно, как оказалось, это был капитан той галеры. И еще там присутствовал один миловидный молодой человек одетый нарядно и изысканно. — А это что за птица? — удивился Родрико, — что он то с ними делает? Мы спустили трап, и вся троица поднялась к нам на борт. — Тот драчун сразу узнал меня, и что-то булькнуло у него в глотке. — Можем мы узнать, кто вы такие и что привело вас в эти воды? — спросил наш капитан гостей. — Я капитан этой галеры, — самодовольно высказался один из них. Надо сказать: держались они с большим превосходством, и сложилось такое впечатление, что это они — хозяева положения, во всяком случае, наши непрошенные гости так думали. — Откуда и куда вы держите путь? — продолжал задавать вопросы Крагерт. — Мы путешествуем в этих водах по поручению его величества короля Тамелия Кробоса, и я не обязан докладывать вам о цели нашего плавания, — важно объявил нарядный человек. 'Какая наглая ложь', - подумал я. — Мое имя — барон Анзулио Сат, — он поклонился. — Могу я теперь узнать ваши имена? И что привело вас сюда? — Мое имя — капитан Крагерт, эти достойные люди: хэлл Родрико и хэлл Жарра. Наш корабль — наполовину военное судно. Занимаемся патрулированием в прибрежных водах по заданию герцога Орантонского. Если вы знаете, не так давно в водах Изумрудного моря пострадало множество кораблей от пиратских набегов. По нашим сведениям, на этих островах могут укрываться пираты. Следя за лицами нежеланных гостей, я подумал, что они нам точно также не поверили, как и мы — им. Но крыть было нечем. Они не могли нам сказать: убирайтесь, потому что было хорошо известно, что судно принадлежало герцогу. — Вот как? Но где же на этих островах прятаться пиратам? Мы не заметили ничего подозрительного, — вступил в беседу пострадавший от меня тип. Это был человек со светлыми глазами, немного сплюснутым лицом и жесткими рыжеватыми торчащими как иголки у ежа усами, по левой щеке его пробегал безобразный шрам. — Вот мы и проверим все как следует. А кстати, я могу взглянуть на какие-нибудь бумаги, указывающие на то, что вы говорили мне правду? — наш капитан ни за что бы не позволил никому себя обдурить. При этих словах, рыжий схватился рукой за меч, торчавший из-за пояса. Глаза его капитана налились кровью, а барон Сат, неприятно засмеявшись, сказал: — Большая дерзость с вашей стороны: требовать от нас доказательств. Но я не буду раздувать конфликт из-за чьей-то глупости. Бумаги находятся на борту, принадлежащего мне корабля. Если хотите взглянуть на них — прошу пожаловать за нами. — Это ловушка, — шепнул Родрико. — Я пойду, — сказал я. Подойдя к капитану Крагерту, я тихо сказал: — Нацельте на них катапульту и, если через двадцать минут я не вернусь, начните обстрел. — Этот человек пойдет с вами, — сказал рыжий главарь рыбаков, и показал на Каплута, лицо которого из красного сделалось белым. Но ему пришлось подчиниться, потому что я велел ему сопровождать меня. Мы поднялись на борт чужого корабля. Команда головорезов внимательно следила за нами. Всего там было человек тридцать пять- сорок способных драться, не считая гребцов на веслах. Два человека сидели в корзине и целились из лука. Остальные были готовы в любой момент схватиться за оружие, их взгляды не обещали ничего хорошего. Барон Сат выполнил свое обещание: он показал мне бумагу короля. Честно говоря, я не ожидал этого. Я был уверен, что он врет с самого начала. Но я своими глазами видел королевскую печать и приказ следовать с поисковой операцией (какой — не уточнялось) в воды Изумрудного моря. — Что вы ищите? — спросил я. — Пропавшую королевскую галеру. Король уже давно считает, что герцог Сенбакидо не владеет обстановкой и хочет направить в Ухрию своих людей, чтобы они навели порядок. Уж слишком много чего стало пропадать в этих краях. Много людей гибнет. Это невыгодно Ларотумскому королевству. — Но ведь, насколько мне известно, герцог просил о помощи. — Что ж, всякая помощь должна приходить в свое время, — насмешливо ответил Сат, играя жемчужной нитью, свисавшей из его кармана. — Чушь какая-то, — прошептал я, — но это невозможно, король не может участвовать в таких авантюрах. Сат, улыбаясь, следил за моим лицом, он торжествующе спросил: — Не ожидали? Вы думали король — не при чем. А клад разбойников уйдет мимо королевской казны! Ваш коварный герцог сильно надеялся на это. — Но откуда королю известно столько подробностей? — О, вы так наивны! Не ожидал от вас — вы показались мне человеком неглупым, хоть и пришли сюда. Что, впрочем, объяснимо: вас пригнало нестерпимое любопытство. На него то я и рассчитывал. Мне говорили, что вы очень любопытный молодой человек. Это оказалось — правда. Теперь, я должен вас убить, потому что вы знаете слишком много, но я поступаю гуманно — предлагаю сделку. Вы отдаете нам карту, получаете свой процент — и мы квиты. — Это невозможно! — Тогда вы умрете прямо здесь. Хотя, подождите! У вас, наверное, был какой-то план, как вырваться отсюда, например, нацелить на нас свои катапульты, только мой корабль готов к такому повороту событий, вы тоже у нас находитесь под прицелом. Решайтесь, что вам дороже: голова или сокровища? — Карта находится на 'Молнии'. -Я отправлю за ней Каплута. Ваш человек в лодке, с картой, встретится с нашей лодкой, где будете сидеть вы, и мы совершим обмен. — Я не отвечаю за своих людей. Они могут не согласиться. — Согласятся. У них есть еще шанс опередить нас. Меня больше не спрашивали, а Каплута, подробно проинструктировав, отправили на 'Молнию'. Я надеялся, что Родрико сообразит: как поступить. Все произошло, как предложил Сат. Лодки встретились, передача состоялась, и я вернулся на борт 'Молнии'. Сат, презрительно улыбаясь, помахал мне рукой. Он не стал меня убивать, посчитав букашкой, которая ничем не сможет ему навредить. — Что вы наделали! — громко закричал я на Родрико и ударил его по щеке. Мои крики и эта пощечина были замечены и услышаны на другом корабле. Потом, я схватил Каплута за шиворот и стал душить его. Вскоре враждебный корабль поднял якорь и стал уходить от нас я, пока, не мог решить: куда он направляется, он шел строго по курсу между островом Акулы и островом Вилы. Но это мог быть лишь маневр. Я обратился к Родрико, который мрачно смотрел на меня и держался за щеку: — Я очень надеюсь: вы дали им не ту карту? — Вы ничего не хотите мне сказать, Жарра? — А вы — насчет карты? — Вы ударили меня! — Карта? Отвечайте! Какой экземпляр вы отдали им? Куда они направляются? — Жарра, мне придется вас убить, — глухим голосом продолжал Родрико. Крайне раздраженный, я воскликнул: — Бросьте ваши рыцарские штучки! Вы знаете, я это сделал специально: они должны были видеть, что между нами вспыхнула ссора! Скажите про карту! — Вы — тоже рыцарь, я напомню вам, если вы забыли об этом, и вы ударили меня! — Карта! — Извинитесь! — Демон вас забери. Да, извините меня! Простите меня, что я такой болван: полез нам этот идиотский корабль, рискуя своей шкурой, чтобы убедиться, что я болван. — Убедились? — уже более спокойным голосом спросил Родрико. — Да! Мы оба тяжело дышали. И смотрели друг на друга, как два деревенских мальчишки подравшихся из-за пряника. — Мир? — я протянул руку. — Мир! — он ответил крепким рукопожатием. — Что вы им отдали? — Я отдал экземпляр, на котором был изображен остров Вилы. Они быстро снялись и помчались туда, чтобы опередить нас. — Это хорошо, это очень хорошо, — довольно сказал я. — Значит, они проглотили наживку. Я позвал за Каплутом: — У меня есть к тебе парочка вопросов. И, о чем же, любезный краснолицый друг, ты так долго шептался с рыжим боссом? Пока я мило беседовал с бароном Сатом? Каплут молчал и тревожно сопел носом. — Отвечай, или я зарублю тебя вот этим мечом сейчас же, хотя и не охота марать это благородное оружие о такую мразь, как ты. — Я не виноват, правда. — Они схватили мою жену и держат у себя. Я должен делать все, что они скажут, иначе они убьют ее. — Она у них на корабле? — Нет, мне сказал об этом человек из моей бывшей артели. Они держат ее на берегу. — Что ты рассказал им — отвечай. — Ничего. Они спросили, где мы были и куда идем, я сказал, что вас интересует этот остров, но судя по всему, здесь клада нет. — Они велели следить за вами и при удобном случае сбежать к ним. О, моя бедная жена! — он залился слезами. Мы вернулись к острову Акулы. В ответ на недоумение капитана я сказал: — Так надо. — Кажется, он все понял. Я зацепил взглядом лицо брата Саделия. Хм, он был доволен не меньше меня и, кажется, тоже все понял. Только, какие причины его привели на борт 'Молнии', до сих пор оставалось для меня неясным. Солнце стояло уже высоко. Мы решили высадиться на остров впятером. Но тут неожиданно выступил брат Саделий, он стал так настаивать, угрожая гневом герцога, что пришлось уступить. На трех лодках мы отправились на сушу. Я велел верному и опытному человеку из нашей команды следить за чересчур 'любознательным братом'. Он молча кивнул. Нам пришлось обследовать остров со всех сторон. Чтобы могло напоминать розы и…дракона, о каких воде и огне говорилось в записи? Я предположил, что вход в сокровищницу может находиться в самом море. И вместе с Родрико, уже доказавшим мне свое умение плавать, делал заплывы, пока, четверо остальных исследовали поверхность острова. На острове было мало деревьев, и он хорошо просматривался, но на нем имелось много валунов, и сам он представлял собой невысокую гору. Мы доплыли до одной отвесной стены высотой в два человеческих роста. Я посмотрел на нее: солнце стояло в зените, и на поверхности скалы четко прослеживался рисунок: он не был хорошо заметен, потому что это был природный рисунок: выступы скалы очень напоминали гребень и пасть чудовища. — Вот оно — дракон, — прошептал я, — кажется, мы на верном пути. Но что за розы? Капитан предполагал, что это морские цветы: они иногда растут вблизи скал и утесов, но не везде, поскольку они были очень чувствительны к температуре и выбирали, лишь некоторые участки. Я сделал несколько нырков — на глубине и впрямь нашлись эти морские диковины. Я вынырнул и махнул рукой Родрико. — Надо искать подводный ход в этом месте. Мы позвали своих людей и велели им караулить на верхушке скалы. После небольшого отдыха мы стали спускаться в воду. Да, прежде чем добраться до сокровищ нам пришлось изрядно попотеть. Мое глубокое погружение в воду, отнюдь не способствовало быстрому достижению цели: Я сделал пять попыток прежде, чем отыскал отверстие, потом пришлось повторить попытки, чтобы добраться до выхода в подводном гроте на поверхность выше уровня моря, сначала никак не удавалось рассчитать нужное количество воздуха в легких. Не очень длинный, но узкий коридор поднимался внутри скалы, достигая полого и снабженного воздухом пространства: скала не была монолитной, в ней имелись расщелины — это была настоящая пещера, из которой вели свои коридоры в глубь горы. Выплыв на поверхность, вместе с Родрико, мы забрались на площадку, где не было воды, и осмотрелись. В этой пещере клада не было. Мы решили проверить коридоры, я предупредил Родрико, чтобы был осторожнее — на что он только усмехнулся и полез в один из них. Он не нашел там ничего, кроме морских пауков, и сообщил мне об этом с досадой. Я отправился в соседний: он был пошире, вся проблема была в том, что у нас не было факелов — о, напрасно я об этом подумал, ибо едва я занес ногу над входом в подземный коридор, как ярко взметнулось пламя. — Вот, дьвол! Я чуть не обжег ногу. Путь в проход преградила стена огня. — Что же нам теперь делать? — Что делать? что делать? — проворчал я, — вечный вопрос…он мучает всех. Не знаю, тут должно быть, какая-то рычаговая поделка. А какие ловушки дальше еще могут быть? — Не думаю, что их много, — сказал Родрико, — вообще, странно, что разбойники прятали свои ценности с такими сложностями, все должно быть проще. Вы можете себе представить, как им пришлось бы все отсюда доставать — они должны были об этом подумать. — Возможно, на поверхность ведет какой-нибудь выход, через который предполагалось все вынимать. — Я не думаю, что они успели настроить здесь много ловушек. — Но нам надо как-то пересечь это пламя. Пришлось вернуться к своим товарищам и привязать к поясу свернутые плащи. Я решил попробовать пройти через огненную стену в мокром плаще, укрывшись с головой. Так и поступили. Легко сказать! Плащ дымился, я кашлял, и впереди была черная пустота — что ждет меня там? Кто же знал, что там все та же ловушка: эти разбойники не были разнообразны в своих придумках а, впрочем, зачем им было ломать голову. Мне пришлось еще раз пресечь огненную стену. На этот раз она, к удивлению моему, не была такой плотной и даже раздвинулась при моем проникновении внутрь. Чуть отдышавшись, потому что дышать стало гораздо тяжелее, я снова стал вглядываться вдаль, как будто тонкий луч света забрезжил внутри кромешной тьмы. Что ж, рискнем здоровьем еще раз. Плащ потихоньку высыхал, и я не медлил более, разбойники не разочаровали: третье препятствие было таким же, как первые два. Едва переведя дух от своего прыжка, я осмотрелся кругом. Это была круглая небольшая пещера, внутри которой лежали различные вещи весьма ценного свойства, например: десять бочек с серебром и золотом, большой ларец с драгоценными каменьями и украшениями, и рядом стоял он… Сомнений быть не могло. Это был тот самый волшебный жезл, за которым меня послал герцог. Я осторожно взял его в руки: все же имеет отношение к божественной силе — кто его знает, а вдруг возьмет да и шарахнет меня в лоб. Следом за мной в пещеру пробрался Родрико и радостно сообщил, что, наверное, подпалил все свое достоинство. — Но, — сказал он, — после того, как ты пересек огненные стены, огонь стал тише. Усмиритель…огня! — Да, ладно тебе! — Итак, что мы имеем? — сказал он. — Оооо! — он восхищенно разглядывал посох, — хорошая палка, чтобы лупить ею врага. — Осторожнее Родрико, это — посох бога. — А, ну если так, я лучше помолчу. — Скажите лучше, как мы будем отсюда выбираться? — Не знаю, не знаю… здесь что-то должно быть еще. Мы стали разглядывать пещеру, и в одном темном углу нашли милый очаровательный скелет верного стража, забытого тут навсегда. — Ой! — вырвалось у Родрико: он, как и все нормальные люди, остерегался мертвецов. — Что-то он прикрывает своей спиной. Я откинул парня в сторону. И впрямь, за ним нашлись рычаги. — Так вот что, они рычагами приводили в действие те ловушки с горючей жидкостью. Потянув один, я услышал тяжелый скрип, и над нашими утомленными и закопченными лицами показался свет дня. Рычаг двигал каменную плиту над сводом пещеры. — А вот и выход, — Родрико подсадил меня на плечи, и я выглянул в окно: — О, да отсюда до наших совсем недалеко: я слышу их голоса. Я спрыгнул и сказал: — Вот что, Родрико, про жезл никому ни слова. Надо бы его вытащить под видом чего-нибудь такого не знаю…Давайте испачкаем его глиной и сажей и скажем, что это палка, с помощью которой мы выбирались отсюда. Мы не надолго присели на бочонки с золотом. — Какое приятное чувство, — сказал я. — Вы о чем? — О золоте, конечно! Представляете Родрико, мы сейчас сидим с вами на сумме равной по стоимости хорошему графству, а может, даже, и герцогству. — Меня это нисколько не трогает. Вот тот парень поплатился за свои низменные чувства жизнью: от денег — одно зло. — И, все-таки, когда их нет — добра тоже мало. — Да-а, парень этот вряд ли умер от обычной лихорадки: тот кинжал, который торчит в его ребрах, о многом говорит! — А на кости руки свисает какая-то штука. — А ну-ка я взгляну. Я подошел и стащил с лапы этого невезунчика довольно интересную вещь. Это был браслет, тяжелый медный браслет военного образца. На нем была какая-то печать с любопытными символами. Мне эта штука понравилась и, нисколько не смущаясь, я ограбил парня. — Что вы делаете! — закричал Родрико, увидев, как я примеряю браслет на свою руку. — Он ему больше ни к чему, а мне принесет удачу. — Вряд ли! — покачал Родриго. — Бросьте! Не будьте так суеверны. Тогда я был молод, и все мне было нипочем. Итак, мы нашли клад. Но наши поиски затянулись. И когда мы, с помощью наших людей, подняли все бочки и ларец на поверхность горы, солнце угасало в морской воде — надо было перетащить все сокровища к берегу. И оттуда сигналить на борт корабля. Но пока мы занимались этим, наступил глубокий вечер. И вместе с ним на землю спустился туман. Почему именно сейчас? Обычно туманы бывают под утро, но в Изумрудном море иногда бывают такие необъяснимые вещи, что у неопытных людей они вызывают смятение — это мне рассказал еще капитан. Итак, нам придется заночевать, ибо рисковать в тумане нам не хотелось, да и сигнал наш никто не заметит. У берега были привязаны две лодки и одну мы спрятали в кустах, на всякий случай. Почему мы уснули, наверное, от сильной усталости и, кажется, дежурить должен был я, но только мной овладела дикая усталость и как-то незаметно веки мои слиплись против моей воли. За ужином я почти не ел — у нас было мало припасов и остальные жевали соленое мясо, а я едва дотронулся до сухарей; у Родрико прихватило живот, и он тоже не притронулся к еде. Позже я думал, что брат Саделий, все-таки, что-то всем подмешал в эту солонину. Сон наш был крепок, и я тоже почти уснул на своем посту — но все же, в каком-то уголке сознания я бодрствовал, потому что услышал шершавый звук: такой звук издает тяжелый предмет, если кто-то тащит его по песку. Машинально моя рука потянулась к жезлу — он пропал! Я вскочил, услышав на этот раз всплеск воды и движение весел. — Тревога! — я закричал и стал трясти Родрико. — Зажигай факел! — велел я ему, а сам бросился к луку. Он начал разводить огонь. И я смог прицелиться: все же в свое время хэлл Робано в Гартуле меня хорошо обучил этому искусству. Я не промазал. Моя стрела достигла цели. Раздался глухой стук от падающего тела, на лодке исчез силуэт гребца, и ее понесло в открытое море. Родрико ничего не сказал. Он сделал. Скинув с себя одежду, мой друг прыгнул в воду и, делая широкие взмахи руками, быстро поплыл в туман. — Он сошел с ума! — закричал один из воинов. — Утонет. — Замолчите! — приказал я ему. — Родрико — хороший пловец. — Там сильное течение, оно унесет его. — Знаю, но у нас нет выбора. Я сам был хорошим пловцом, когда-то вместе с ребятами Мастендольфа мы переплывали бурные реки и большое холодное озеро. Я помню, как однажды, у Богола свело судорогой ногу, и он стал тонуть, запаниковав, но мы с его братом были рядом и, подхватив пловца, мы дотащили его до берега. Сейчас Родрико был один, и мог заплыть неизвестно куда. Мысленно я восхитился выдержкой и смелостью этого человека. Я бы, конечно, поплыл следом, если бы он не вернулся, но пока, я решил ждать, доверяя ему. Никогда я еще так напряженно не отсчитывал минуты. Время стучало в моей голове. Родрико догонит лодку — в этом я не сомневался — я боялся лишь одного, что он потеряет берег. Я приказал зажечь факелы и размахивать ими. Хуже всего, что в этом месте было сильное течение и поэтому так быстро уносило нашу лодку. И вода и воздух были против нас. Прошло полчаса. Мы с облегчением разглядели в молочной мгле Родрико. Он вернулся в лодке на веслах. Его подвиг тем более был хорош, что осматривая берег, мы не нашли других лодок. В том месте, где они были привязаны, мы обнаружили концы веревок, потому что Саделий, ибо этим ночным вором был именно он, решил отправить их в море, чтобы нам не на чем было его догнать и переправиться на борт 'Молнии'. Чрезвычайно радостный оттого, что мой друг возвращается из опаснейшего заплыва, я бросился навстречу ему, протягивая руку. — Я же говорил, что было хорошее знамение, — бодро сказал он, только его зубы стучали от холода и сильного напряжения. Я велел ему растираться толстым плащом. — Я думаю, что медлить больше нельзя, надо переправляться ночью, — сказал я. — Утром на нас могут напасть. — Почему вы так думаете? — спросил один из наших людей. — А куда, по-вашему, направлялся этот парень? Где-то недалеко есть корабль. — Как вы хотите перевезти все в такой туман? — Но ведь хэллу Родрико удалось доплыть до берега. — Только, если мы начнем светить факелами, то враг тоже заметит их свет. — Да, но мы сделаем хитрее. Надо добраться до нашего корабля и протянуть к берегу канат, тогда лодки наши не собьются с курса. Родрико снова вызвался попробовать. Мы пристроили к нему на лодку одну бочку с золотом, и закрепили моток с веревкой, один конец которой был у меня в руках, и он поплыл. Веревка кончилась — ее длины оказалось мало. Я почувствовал, как она ослабла: Родрико выпустил ее из рук. Оставалось лишь надеяться, что плыть ему придется недалеко, и он увидит наш корабль. Вскоре он вернулся за нами и бросил нам конец нового каната. — Держите его и грузите! Мы погрузили еще несколько бочек, и я прыгнул в лодку, чтобы помогать грести. Меняя друг друга на веслах, чтобы один мог держаться за канат. Мы добрались до 'Молнии'. Наш груз был поднят на борт, и я вернулся за оставшимися на берегу бочками и людьми. — А где же почтенный брат Саделий? — спросил капитан. — Он отправился с почетной миссией прямо к морскому богу, объяснять ему, зачем хотел украсть священный жезл! — засмеялся Родрико. Мы прошли в каюту и сели за стол. Вино никогда еще так не пьянило, фрукты не были такими сочными, а сыр и жареная рыба вкусными. Точно замечено, что пережитые опасности сильнейшим образом бодрят дух и заставляют полюбить прелести жизни. Но расслабляться было преждевременно, мы пока не закончили вести счет опасностям, оставалась еще одна: тот корабль, что был у нас на хвосте. Просто мы решили сейчас об этом не думать. — Эх, хорошо жить! — потянулся Родрико, и, подняв бокал, объявил тост: — За жизнь, мои друзья, за жизнь! Все с воодушевлением его поддержали. Мне тогда показалось странным, что все пьют за жизнь, а не за золото, которое покоилось в своих бочонках в трюмах этого корабля и не за успех предприятия. Но в то время я еще многого не понимал. Но все же, в одном был согласен: что жизнь стоила бокала вина. К утру туман рассеялся, и можно было отправляться в путь. Но вместе с солнцем и голубым небом нашим взорам предстала черная галера — она стояла очень близко от нас, и на ней тоже готовились к отплытию. Мы вышли в море, развив максимальную скорость, чтобы оторваться от погони, но наши соперники не хотели сдаваться так легко и они тоже заставили своих гребцов налечь на весла. До нас доносились щелчки от ударов плеток. — Расстояние сокращается, — сказал капитан. Вот если бы ветер переменился. Тогда мы поднимем паруса. — Но у них тоже есть парус. — Наш корабль быстрее. Вся надежда на ветер. Но ветер не переменился. — Не могу понять: почему их галера идет быстрее. У нас столько же гребцов, дно у корабля чистое, перед выходом в море его чистили от морских наростов. — Что-то здесь не так. — Простите, — я хочу вам подсказать, — вдруг высказался Каплут. — Что ты хочешь, говори! — Наш главный как-то рассказывал, что когда-то он был пловцом и, бывало, подплывал ночью к чужому кораблю и к килю крепил на веревке подводный якорь или груз, который при движении цепляется за дно и задерживает ход. Может, он проделал это опять? — Что ж, ты раньше то молчал, дурень! — напустился я на него. Но Каплут и так стоял чрезвычайно пристыженный. — Теперь нам делать что-то бессмысленно, — сказал капитан. Но в любом случае мы уже не могли уйти просто так. И нам придется дать бой. Капитан начал осуществлять маневр, разворачивая судно так, чтобы можно было протаранить вражеский корабль. Несмотря на флаг с гербом Ларотума, он для нас был вражеским и мы очень хорошо понимали, что, если нас схватят, то мы тут же попадем в руки королевского правосудия. Наши лучники прицелились, натянув тетивы луков с зажженными стрелами. Но было еще далеко. И все напряженно выжидали. С противоположной стороны в нас целились точно так же. Тогда я вспомнил о жезле и решил устроить ему испытание: кто знает, а вдруг он заработает. Я схватил палку и стал целиться во вражеский корабль, выкрикивая призывы к морским божествам, чтобы они спасли нас. Надо мной стали посмеиваться. — Что вы хотите сделать этой палкой? — спросил меня капитан. — Пытаюсь остановить врага с помощью морского бога. — От боя нам не уйти. — Я не хочу рисковать грузом. И я снова стал размахивать жезлом, сам себе не веря. Но слепая удчача оказалсь на нашей стороне. Мой призыв к богу был услышан. Жезл действовал! Посреди ясной тихой погоды подул резкий ветер, набежали тучи. По мере того как приближался корабль, погода менялась и менялась так стремительно, что было очевидно: дело пахнет бурей. Небо почернело. Воздух стал таким напряженным. Сверкнула молния. Одна, другая! Третья попала точно в центр вражеской палубы. На корабле вспыхнул пожар, загорелись бочки с порохом, их стали выкидывать за борт. Люди тоже выскакивали с горящего корабля. Пожар остановить не удалось, и вскоре раздался взрыв. Черную галеру разнесло на части. — Вот так демоны! — воскликнул капитан, — как у вас это получилось? На борту нашего корабля раздались крики ликования. И все же, нам не удалось добраться без приключений, ибо, вызвав грозу с молниями, я потревожил морского бога — и он возмутился, разволновав гладь моря. Начался сильный шторм. И целый день нас болтало по волнам. От этой качки в моем животе проснулись все демоны мира. И я с трудом сдерживал себя, чтобы не подбежать вместе с другими и не вывернуть свое содержимое в обезумевшее море. Более всего я опасался, что если нас так будет долго болтать и корабль наберет много воды, нам придется выкинуть все золото за борт! Но морской царь или бог, кто бы он ни был, все же сменил гнев на милость, наверное, его завлекла в свой морской грот какая-нибудь морская дева, которой я, не переставая, молился, чтобы она соблазнила его своими любовными играми. Шторм утих. Вода, прежде изумрудная и прозрачная, такая, что было видно дно моря, окрасилась в грязно-серый цвет и помутнела. Повсюду болтались дохлые медузы и черная трава, которую штормом подняло на поверхность воды. Мы взяли курс на Ритолу. И, несмотря на жуткую усталость людей, и бессонные сутки, капитан приказал гребцам работать, сменяя друг друга для короткого отдыха. Нам пришлось, все же, пережить еще одну ночь и только к следующему полдню мы вошли в родную бухту у долгожданной Ритолы. Нас встретили с большими почестями. Герцог даже не ожидал, что сумма перевезенных сокровищ будет столь значительна. Выслушав наш рассказ, он нахмурил брови на том месте, где я передал слова барона Сата о короле Ларотумском. Когда я рассказывал о поступке Родрико, он посмотрел на него с большой благодарностью. Но более всего кэлла Орандра возмутило поведение брата Саделия. — Откуда он вообще взялся? — спросил я герцога. — Он пришел сам и сказал, что хочет вернуть храму жезл, что он один из тайных братьев храма, поэтому остался жив. У меня не было причин ему не доверять. Я только покачал головой — герцог был неисправим. — Ваша доверчивость вас когда-нибудь погубит. Он засмеялся и сказал, что сейчас не время говорить о плохом — у него большие планы. Герцог дал распоряжение перевезти с корабля груз и спрятать его в своих подвалах. Но сначала он выдаст нам нашу премию, которую мы полностью заслужили. По его мнению, нам троим: капитану Крагерту, Родрико и мне — причиталось по третьей части клада. Мы пересчитали — это было примерно более двадцати тысяч на каждого. Герцог вызвал ювелира-оценщика, чтобы выяснить стоимость камней и драгоценностей — он сказал, что проценты от их стоимости мы получим не менее, чем через пять лет. Мы посчитали его решение весьма справедливым. — Кажется, судьба начинает проявлять к нам свою милость, — сказал я Родрико, когда мы покинули герцогский дворец. — И все-таки, нам придется с вами драться, — упрямо ответил Родрико. — Ну, вот опять! Началось! Вы так надоели мне со своей пощечиной, что я хоть сейчас готов убить вас. Но сначала давайте потратим нашу премию, хотя бы на бутылку хорошего вина в трактире. Глава 8 Сватовство Родрико Если у тебя появился друг — надо помочь ему, когда он не может просить об этом. Я был должен Родрико за ту пощечину на корабле, но я снова не хотел драться с ним, и мы оба это понимали. После нашего похода на острова, за сокровищами, у меня появилась возможность вернуть ему свой долг. Еще в праздник Королевы Моря, я обратил внимание на то, как Родрико неравнодушен к прекрасной купеческой дочери. Я слишком хорошо изучил Родрико, чтобы понять: просто так он от нее не откажется — волю этого человека укрепляли препятствия. Я поначалу решил, что следует заставить его разочароваться в этой диве. Можно придумать много способов, как разуверить его в собственных чувствах. Но там, на море, когда он так безудержно и бездумно бросился в туман, быть может навстречу гибели, я понял, как велико может быть его безрассудство — мысли об этом заставили меня усомниться. Однажды, он пережил разочарование в любви — и мне искренне захотелось теперь помочь ему на пути к счастью. Но все дело было в том, что сам я не очень доверял женщинам. Я понимал, что в природе их лежит неверность — итак, я, овладеваемый противоречивыми чувствами, оказался перед выбором: с одной стороны я хотел помочь Родрико осуществить его мечту, с другой — защитить от нового разочарования, которое неминуемо последует вслед за эйфорией. Так я тогда думал. Мой выбор за меня сделал Родрико. Он прискакал в гостиницу 'Золотой Конь', в которой я остановился, однажды утром, и громко объявил мне, что собирается сделать дочке Кашапеля предложение руки и сердца. Я с минуту переваривал эту новость и, махнув рукой, решил сд