Сергей Ветров - Магия в крови

– Тебе нам все равно не помешать! С нами свет! – и взмахнул рукой.

По его команде один из арбалетчиков выстрелил в грудь одной из девушек, но стальной болт своей цели не достиг, сбитый резким порывом ветра. В следующую секунду обезглавленные тела солдат осыпались на камень площади и дерево помоста, в живых остались лишь пятеро монахов в рясах. Мои секущие лезвия – слегка уменьшенный вариант воздушных пил, которыми я расчищал путь для кареты, – их не достали. Тут же на мой щит обрушились несколько мощных ударов, которые с невероятной легкостью пробили его и достигли меня. Из седла я не выпал лишь потому, что, зная свое умение всадника, специально подобрал себе седло с высокими луками. Было такое чувство, будто по моим ребрам несколько раз прошлись булавой. Сознание я не потерял лишь потому, что нахлынувшая на меня ярость, как вода, прорвавшая плотину, вымыла из меня все: боль, страх, жалость, хотя ее и так было немного, и оставила лишь одно – жажду разрушения.

Выпрямившись в седле и сплюнув кровь, я улыбнулся в лицо торжествующего худого монаха и, вскинув ладони, ударил в него цепью молний. Наполненная моей темной яростью, она приняла странный фиолетовый цвет, я не видел, что мои глаза светятся им же. Захлестнув фигуры в рясах, цепь молний трансформировалась в бич, который, обвившись вокруг антимагических коконов, окружающих инквизиторов, словно удавка, принялся стягиваться, продавливая их щиты. Я яростно давил голой силой, ведь все сложные заклинания были бесполезны. Через десяток секунд коконы начали лопаться один за другим. Лишившись защиты, монахи не успевали ничего сделать, мгновенно превращаясь в пепел под давлением моей силы. Последним лопнул кокон худого монаха, он оказался самым сильным из них.

Покончив с магами, я обернулся к толпе, ведь это было только начало! Задумавшись над тем, какое заклинание обрушить на головы жалким людишкам, посмевшим меня оскорбить, я не заметил, как в моем седле оказалась Ангелина. Крепко обхватив меня за шею, она впилась мне в губы, и я забыл ненависть и ярость, гнев и жажду разрушения. Мое темное начало, теряя знамена, стремительно отступило в глубину сознания. Бежало в панике от тепла девичьих губ.

С трудом оторвавшись от ее губ, я окинул окружающее внимательным взглядом. Люди в толпе стояли, боясь издать лишний звук, отец Танкиус возносил благодарственные молитвы и просил божественной милости для Ангелины. Ангелина в моих объятиях тихо фыркнула. Но вот в тишину на площади ворвался новый звук – это дребезжала догоняющая нас карета. Проехав к центру, она остановилась у заваленного телами помоста, открылась украшенная гербами дверь, и из кареты выпрыгнула крестная дочь отца Танкиуса, она же единственная дочь немерионского короля и наследница престола. Бойко взбежав по ступеням на помост, не обратив внимания на груду тел и лишь стараясь не наступать в лужи крови, она встала перед людьми и громко спросила:

– Что здесь происходит?

Мы переглянулись, и вперед выехал бывший капитан охотников, а теперь капитан ее небольшой личной гвардии и коротко, но точно пересказал все произошедшее на площади. Выслушав его, Лили, так принцесса разрешила мне себя называть, стрельнула в меня пронзительным взглядом и, обернувшись к толпе, на всю площадь – не без моей помощи: незаметно я сплел усиление звука – сказала:

– Кто вы такие?!

Пару минут толпа безмолвствовала, но вот в первый ряд пробился старик с седой головой и ответил:

– Мы подданные немерионского короля, жители Привала.

– Н-да, хорошее название для этого паршивого городишки, – тихо прокомментировал я.

– Тогда почему вы позволили этим имперским свиньям жечь своих соотечественников?! – Пинок изящной ножки пришелся по отрубленной голове одного из арбалетчиков, и та покатилась под ноги толпе. Перепуганные горожане отпрянули от нее, будто от заразы.

Впрочем, за ее полетом я не следил, так как мое внимание сосредоточилось на ножке принцессы, случайно обнаженной в приступе ярости, – тонкий кружевной чулок подчеркивал изящество ее форм. Из сладких грез меня вывел легкий укус Ангелины.

– Еще раз туда посмотришь, – я тебе его вообще откушу, – тихо прошептала она мне в пострадавшее ухо.

Встрепенувшись, я опять переключил внимание на происходящее на площади. Кажется, ничего важного не пропустил.

– Мы не могли противиться приказу регента! И кроме этого, с ними были инквизиторы!

Поправив волосы, Лили продолжила:

– То есть вы просто струсили! И обрекли этих женщин и детей на мучительную смерть! И это мои подданные! Трусы и предатели!

– Что ты такое говоришь, госпожа? – трясясь от страха, спросил старик.

Вскинувшись, Лили представилась:

– Я принцесса Лилианна Блистательная, законная дочь немерионского короля Эльдрина Третьего и герцогини Шенилинор! Законная наследница немерионского престола!

И замерла в ожидания эффекта, но его не последовало. Толпа начала переговариваться, и никто не спешил падать перед ней на колени. Раздраженно топнув ножкой, она повернулась ко мне и сказала:

– Мелиандр, покарай этих людей за их трусость так, чтобы это им надолго запомнилось, но не убивай, они все-таки мои подданные! – и, обернувшись к капитану: – А вы, капитан, освободите этих несчастных!

Капитан кивнул, и двое его гвардейцев, бывших охотников, стали сноровисто рассекать веревки на приготовленных к сожжению «ведьмах». Я же принялся, не без удовольствия, исполнять данный мне приказ.

Вытянув руку с направленным к земле указательным пальцем, я начал делать им вращательные движения, будто что-то размешиваю в невидимом сосуде. Вслед за моими движениями завертывался бич воздуха. Превратившись в компактное торнадо, он стал целенаправленно разрушать городские постройки, во все стороны разбрасывая куски дерева и глины. Поначалу молчавшая толпа заголосила, что-то требуя у Лили. Но она не обратила на их мольбы никакого внимания и дала мне знак остановиться, лишь когда вокруг площади не осталось ни одного целого строения, бывших домами самых зажиточных горожан.

– Вот так, пусть это будет всем вам уроком! В следующий раз мой маг просто сожжет этот городишко, вместе со всеми его обитателями! Вам это ясно?!

Из толпы раздались утвердительные стоны – все-таки не все обломки просто и мирно упали на землю, некоторые долетели и до их хозяев. Я спокойно проглотил заявление Лили насчет «моего мага», а вот Ангелина не стерпела и стала громко просить у меня передать ей эту обязанность, аргументируя это тем, что она очень любит что-нибудь или кого-нибудь, это не принципиально, подпалить.

Через полчаса наш отряд двинулся дальше, теперь к нему прибавились две телеги со спасенными. Ни одна из «ведьм» не пожелала остаться в этом городе, и поэтому они все присягнули принцессе на верность, та же назначила их своими фрейлинами.