Маргарет Уэйс - Сага о Копье. Хроники Копья: Драконы осенних сумерек. Книга 1.

Потом кентавры вынесли сосуды с прохладной чистой водой и полотенца -ополаскивать руки и лица. Вода смыла следы боя, очистив и освежив и тела,и души. Но вот стулья, расставленные кентаврами рядом со скатертью, отнюдьне внушали Карамону доверия. Каждый стул был вырезан из цельного кускадерева и вроде бы отвечал формам человеческого тела... однако у каждогопочему-то была всего одна ножка!

- Садитесь, пожалуйста, - учтиво предложила Хозяйка.

- Как же на этом сидеть? - не выдержал богатырь. - Я свалюсь! -Поглядел на скатерть и добавил: - И потом, она все равно расстелена натраве. Сяду-ка я лучше на землю...

- Поближе к жратве, - фыркнул в бороду Флинт.

Остальные в немалом смущении поглядывали на стулья, на хрустальныешары, полные светляков, и на кентавров. Дочь Вождя лучше всех представляласебе, как должны были поступать гости. Внешний мир мог сколько угодносчитать ее народ варварским; у племени кве-шу были весьма строгие правилавежливости, имевшие силу религиозных заповедей. Золотая Луна знала:заставить хозяина ждать - значит, оскорбить и его самого, и егогостеприимство. С истинно королевским величием она опустилась на стул...одноногое седалище лишь чуть покачнулось, приспосабливаясь,приноравливаясь к ее росту и весу.

- Сядь по правую руку, воин, - ощущая направленные на нее взгляды,произнесла она согласно этикету. Лицо Речного Ветра оставалосьбесстрастным, хоть он и знал, что являет собой довольно-таки нелепоезрелище - рослый мужчина, пытающийся усесться на хрупкий с виду стульчик.Усевшись, однако, он с удовольствием откинулся на удобную спинку и едва неулыбнулся.

- Садитесь и вы, - обратилась Золотая Луна к остальным, стараясьзагладить неловкость, вызванную их замешательством. - Благодарю за то, чтовы ожидали, пока сяду я.

- Лично я не ждал. - Карамон скрестил руки на груди. - Чтобы я полезна этакий насест? Да ни за... - Локоть Стурма, вонзившийся под ребра,принудил его замолчать.

- Благодарю, госпожа, - поклонился Стурм и сел, исполненныйрыцарского достоинства.

- Что ж, если он усидел, придется и мне... - пробормотал Карамон. Наего решение немало повлияло то обстоятельство, что кентавры вынесли еду.Усадив брата, он осторожно сел сам, все еще опасаясь, выдержит ли стул.

Четверо кентавров встали у четырех углов просторной белой скатерти,расстеленной на траве. Подняв скатерть на высоту обычного стола, ониотняли руки, но скатерть осталась висеть, причем ее расшитая поверхностьбыла на ощупь такой же твердой и прочной, как самые крепкие столы изгостиницы "Последний Приют".

- Вот это да! Как же это так получается? - вслух изумился Тассельхоф,заглядывая под скатерть. - Там ничего нет! - с округлившимися глазамисообщил он остальным. Кентавры оглушительно расхохотались. Улыбнулась дажеХозяйка.

Кентавры расставили тарелки, вырезанные из дерева и прекрасноотполированные. Каждому гостю вручили нож и вилку, выточенную из оленьегорога. Блюда горячего жареного мяса источали манящие ароматы. Ковригидушистого хлеба и фрукты, уложенные в большие деревянные чаши, отсвечивалив мягком сиянии шаров.

Карамон, наконец-то освоившийся в кресле, потер руки и широкоулыбнулся, держа вилку наготове. Шумный вздох предвкушения вырвался унего, когда один из кентавров поставил прямо перед ним поднос с жаренойолениной. Карамон вонзил вилку в мясо, восторженно вдыхая ароматный пар...и заметил, что все на него смотрят.

- В чем де... - начал он непонимающе, но тут его глаза обратились наХозяйку, и, покраснев, он поспешно отдернул руку с вилкой. - Про... прошупрощения, госпожа, - пробормотал он смущенно. - Этот олень... Наверное,был твоим знакомым... одним из твоих подданных...

Хозяйка Леса мягко улыбнулась.

- Не беспокойся, воин, - сказала она. - Олень исполняет своепредназначение, доставляя пищу охотнику, будь то человек или волк. Зачемскорбеть о тех, кто умер, дабы исполнить свое предназначение?

Танису показалось, что взгляд Хозяйки Леса, пока она так говорила,задержался на лице Стурма, и была в этом взгляде глубокая печаль,наполнившая сердце полуэльфа ледяным страхом. Он снова посмотрел наХозяйку, но великолепное животное вновь улыбалось, и Танис решил, что егоподвело разыгравшееся воображение.

- Но откуда нам знать. Хозяйка, - спросил он нерешительно, -исполнило ли то или иное существо свое предназначение?.. Я видел старцев,умиравших в отчаянии и ожесточении. Я видел, как маленькие дети умирали досрока, но оставляли столько любви и тепла в душах друзей, что самое гореих кончины было смягчено тем добром, которое подарила другим их короткаяжизнь...

- Ты сам гораздо лучше ответил на свой вопрос, Танис Полуэльф, чемэто могла бы сделать я, - очень серьезно ответствовала Хозяйка. - Аименно: мерой служит не то, что мы приобретаем, а то, что мы отдаем... -Полуэльф хотел было ответить, но она прервала его: - Позабудь обо всехзаботах и насладись покоем моего леса, пока это возможно. Ибо времяпроходит.

Танис пристально посмотрел на Хозяйку, но она, отвернувшись,вглядывалась в лесную даль, и взор ее был отуманен печалью. Полуэльфзадумался над смыслом ее слов и сидел, погруженный в невеселыеразмышления, пока его ласково не коснулась чья-то рука.

- Поешь, - сказала Золотая Луна. - Еда навряд ли отвлечет тебя отраздумий. Но если отвлечет, так это к лучшему.

Танис улыбнулся ей и с пробудившимся аппетитом занялся едой.Последовав совету Хозяйки Леса, он попытался хотя бы на время отрешитьсяот всего тягостного и трудного, и это ему удалось. Но Золотая Луна былаправа: совсем позабыть он так и не смог.

Друзья последовали его примеру, принимая все то странное, что ихокружало, с невозмутимостью бывалых путешественников. Единственнымнапитком, к большому разочарованию Флинта, служила вода; тем не менеесомнения и страхи вскоре покинули их сердца, смытые прочь, как грязь икровь - с их рук. Они смеялись, ели и переговаривались, радуясь обществудруг друга. Хозяйка Леса больше не обращалась к ним, лишь по очередиобводила их взглядом.

На бледном лице Стурма наконец появилась какая-то краска. Он вкушалпищу с благородным достоинством, как истинный рыцарь. Его соседом былТассельхоф, и Стурму приходилось отвечать на уйму вопросов, касавшихся егородины, которыми засыпал его неугомонный кендер. Он также, не привлекаяненужного внимания, извлек из сумки Таса костяную вилку и нож, успевшиеневедомо как туда угодить. С другой стороны Стурма сидел Карамон; рыцарьотодвинулся от него как можно дальше и старался не замечать его вовсе.

Великан наслаждался пиршеством. Он ел втрое больше и втрое быстрееостальных и, самое скверное, чавкал в три раза громче. И при этом еще влицах изображал Флинту свою схватку с троллем, используя вместо мечабольшую полуобглоданную кость. Флинт ел от души, время от времени сообщаяКарамону, что тот, без сомнения, был величайшим на всем Кринне вруном.