Эрик Эддисон - Змей Уроборос

Я наполнил его кубок. Великие боги, да после того, что произошло какое-то время спустя, я наполнил бы его кровью моего собственного сердца, если бы он этого потребовал, отец. Я еще расскажу об этом. Изысканный джентльмен, могучий воин и капитан, которому нет равных.

Но Лорд Спитфайр, который все это время ходил по залу взад и вперед, закричал и сказал, "Глупо идти по той дороге, которую он приготовил для нас. Давайте нападем на него с той стороны, где он меньше всего нас ждет: с юга, через горы, обрушимся на него сзади, из Мардардейла".

"О, — сказал Милорд, — если мы не сомнем его первым же натиском, он прижмет нас к Муркдейл Хагс. Слишком опасно. Это еще хуже, чем Гастерндейл".

Так и пошло, и на каждое предложение они говорили нет, и ничего им не нравилось. Пока, в конце концов милорд Брандох Даха, который очень долго изучал карту, не сказал: "Теперь, когда вы обыскали весь стог и не нашли в нем иголки, я дам вам мой совет, и никто не скажет, что он дан сгоряча".

И они попросили его дать совет. И вот что он сказал Милорду: "Ты и наши основные силы пусть идут по Свичуотерскому Пути. И пусть вся земля сверкает перед вами. И завтра заночуйте в каком-нибудь хорошем для сражения месте; главное, чтобы у него не было преимущества, если он решится напасть на вас: ну, например, старые пастушьи хижины над Венчвейтом, или похожее место там, где дорога поворачивает на юг в Гастерндейл. Утром снимайтесь с лагеря и идите через Гастерндейл к Сайду и завяжите с ним битву. И он бросится на вас, ведь он всеми фибрами души желает сражаться. А я, — продолжал Лорд Брандох Даха, — с семью сотнями лучших всадников поеду вдоль Трансдейла и перейду через Эрнгейтский Кряж; и когда он повернет все свои силы на север, чтобы обрушиться на вас, ударю ему в фланг и сзади, о чем он даже помыслить не может. Если же, застигнутый врасплох, он выдержит мой удар во фланг, вы нападете на него с главными силами, и у него будет только небольшое преимущество в людях. Но если он выдержит и это, тогда — спокойной ночи! — Ведьмы превосходят нас в воинском мастерстве, мы снимаем перед ними шляпу и больше не пытаемся вернуть себе свое.

Так сказал Лорд Брандох Даха. И все закричали, что он сумасшедший. Разве возможно на лошадях пересечь такую тяжелую местность за такое короткое время? Конечно нет. "Замечательно, — ответил он, — если вы считаете, что это невозможно, то и Кориниус, конечно, думает так же. Сейчас нам не помогут никакие осторожные советы. Дайте мне выбрать семь сотен всадников и лошадей, и я устрою такой маскарад, что вы не пожелаете лучшего распорядителя на этой пирушке".

И в конце концов он убедил всех. И ведомо мне, что всю полночь, они разрабатывали план и изучали карту.

А утром вся армия выстроилась на лугах рядом Лунной Заводью, и Милорд заговорил и сказал, что он собирается идти на запад и выгнать Ведьмландцев из Демонландии. И еще он сказал, что тот, кто устал от ужасов войны и думает, что больше не может сражаться и хочет уйти домой, без страха может выйти вперед, и он разрешает всем таким людям уйти и, более того, наградит их добрыми подарками за верную службу. Но в экспедицию на запад он хочет идти только с теми, кто будет с ним душой и сердцем.

— Ведомо мне, — сказала девушка, — что никто из воинов не принял этого предложения.

— Да, — сказал солдат, — все вознегодовали и закричали, начали стучать мечами по щитам, и поднялся такой шум, что земля содрогнулась, и громовое эхо докатилось до высоких цирков Скарфа, и все закричали "Крозеринг!" "Джусс!" "Брандох Даха!" "Веди нас к Крозерингу!" Без дальнейших церемоний все собрались и еще не наступил полдень, как вся армия прошла Ушко. Пока мы отдыхали после тяжелого дневного марша рядом с Черным Лесом в Амадардейле, милорд Брандох Даха объехал всю армию и выбрал семь сотен человек на лучших лошадях. Если он видел, что парень ему подходит, то, не говоря ни слова своим офицерам, называл его по имени и спрашивал, поскачет ли тот с ним. Думаю, никто не сказал ему нет. Я смотрел, как он скачет, величественно и небрежно, как Король, и — клянусь! — мое сердце превратилось бы в лед, если бы он не посмотрел на меня. Но он осадил лошадь и сказал "Арнод, ты скачешь на прекрасном коне. Не хочешь ли этим прекрасным утром поохотиться на нем на свиней и спуститься с Эрнгейтского Кряжа?" Я приветствовал его и сказал "Милорд, следом за вами я готов идти хоть в горящий Ад". "Тогда пошли, — сказал он. — И завтра вечером я приведу тебя к самым лучшим воротам в мире: воротам Крозеринга".

Вот так мы разделили наши силы, и главная армия уже была готова идти на запад по Свичуотерскому Пути, и их вел Лорд Зигг, а Лорд Волле и сам Милорд со своим братом, Лордом Спитфайром, ехали среди них. И с ними ехал этот иноземец, предатель, Лорд Гро; и я думаю, что он скорее походил на палку, обсыпанную сахарной пудрой, чем на воина. И еще много достойных джентльменов ехало с ними: Гисмор Глим из Джастдейла, Астар из Реттри, Бремери из Шо, и еще много знаменитых воинов. А среди тех, кто остался с Лордом Брандох Даха, были Арнунд из Би, Тармрод из Кенарви, Камерер из Стропардона, Эмерон Гальт, Хеспер Хольцринг из Элмерстеда, Стиркмир из Блеквуда, Мелхар из Страфи, три сына Квазза из Дальни, и еще Стипмар из Фейзе: все они были великолепные всадники, но, по-моему, слишком горячие и вспыльчивые молодые джентльмены, и вряд ли предвидели те развлечения, которые судьба приготовила для нас в тот день; слишком горячие, чтобы управлять армией, но лучшие из все тех, кто умеют подчиняться и последовать за своим вождем в самое опасное и славное дело.

Прежде, чем мы уехали, подошел Милорд, чтобы поговорить с милордом Брандох Даха. Он посмотрел на затянутое темными облаками небо и сказал, "Не подведи меня, кузен. Ты сам говорил, что мы с тобой — как большой палец с указательным; и никогда еще у тебя не было лучшего случая доказать это, чем завтра".

"О друг моего сердца, я полностью согласен с тобой, — ответил милорд Брандох Даха. — Но разве я когда-нибудь пренебрегал своими гостями? И разве я уже не пригласил тебя позавтракать со мной утром на лугах Крозеринга?"

И вот мы, все семь сотен, повернули налево и около водяной мельницы ушли в горы, в Трансдейл. Погода была ужасной, и хуже я не видал за всю свою жизнь. Ты же знаешь, отец эти узкие дороги в Трансдейле, и представляешь себе, как мы устали, пока шли по ним, ибо каждая оленья тропа превратилась ревущий поток, под ногами были грязь и болото, и человек не видел ничего, кроме белого тумана вокруг, проливного дождя сверху и раскисшей земли и воды под копытами лошади. Мы бы даже не поняли, что оказались на самом верху перевала, если бы облака вокруг не стали еще гуще, а ветер не стал дуть, как безумный. Все мы промокли насквозь и набрали в сапоги по паре пинт воды.